окрестностях Молочных гор. И поскольку вручить такой дар монастырю считалось великой честью и привилегией, и претендентов всегда было много, то в конце праздника проводилась лотерея, и выбирался тот, кто будет дарителем на следующий год. Правители и торговцы состязались между собой, проявляя неимоверный пыл и стараясь, чтобы их лампада была лучшей, чтобы она затмила красотой и богатством все предыдущие.
В прошлом году жребий вытянул принц Бетара. Всем очень хотелось увидеть новое сокровище, ведь принц славился щедростью и большой любовью к Ковчегу.
Накануне праздника Шамадам позвал всех, и Мастера в том числе, в свою келью и произнес речь, обращаясь преимущественно к Мастеру.
Шамадам: Завтра святой день, и нам надлежит вести себя достойно этой святости.
В прошлом мы ссорились, но теперь давайте оставим все наши разногласия и распри. Ковчегу не следует замедлять свой быстрый темп или усмирять пыл, или, не дай Бог, совсем остановиться.
Я — Старейшина Ковчега. Мне выпала нелегкая обязанность быть управляющим. И, кроме того, на меня же возложено и право определять порядки. Обязанности и права были переданы мне по наследству, так же, как в свое время они будут переданы одному из вас, когда я умру. Как я терпеливо ждал своего часа, так подождите и вы.
Если я был несправедлив по отношению к Мирдаду, пусть он простит мою неправоту.
МИРДАД: Не Мирдада, а Шамадама ты обидел глубоко.
Шамадам: Разве Шамадам не волен обидеть Шамадама?
МИРДАД: Обидеть волен? Сколь несовместимы оба слова! Ведь себя обидеть — значит стать рабом обиды. А нанести обиду другому — значит стать рабом раба. Да, тяжек груз обиды.
Шамадам: Если я хочу быть обиженным, тебе что за дело?
МИРДАД: Разве скажет зуб болящий всему рту — до моей боли что тебе за дело, коль я хочу испытывать ее?
Шамадам: Ах, оставь меня в покое. Обрати свой ненасытный взгляд на кого-нибудь другого, а меня не нужно бичевать твоим умным языком. Позволь мне дожить мои дни так, как я жил сих пор, и трудиться так, как я привык. Иди и строй свой ковчег где-нибудь в другом месте, но этот пусть остается таким, каков есть. Мир огромен, нам обоим в нем хватит места, твоему ковчегу и моему. Завтра мой день. Держитесь в стороне и дайте мне сделать то, что я должен, потому что я не потерплю ничьего вмешательства
Берегитесь. Месть Шамадама страшна, как Божественная кара. Берегитесь. Берегитесь.
Когда мы вышли из кельи Шамадама, Мастер покачал головой и мягко сказал:
— Сердце Шамадама все ж остается сердцем Шамадама.
На следующий день, к великому восторгу Шамадама, все прошло гладко, с соблюдением всех формальностей и без каких-либо неприятных сюрпризов. Но вот наступил момент, когда нужно было принести в дар новую лампаду и зажечь ее.
Сквозь плотно стоящую толпу богомольцев, с трудом прокладывая себе путь, к алтарю приближался высокий, статный человек, одетый во все белое. Толпа всколыхнулась, все переговаривались и спрашивали друг у друга, кто это. Говорили, что он — посланник принца Бетара, принесший новую лампаду. Всем не терпелось увидеть новое сокровище.
Шамадам низко поклонился посланнику, полагая, как и все остальные, что тот принес бесценный дар Ковчегу. Но человек в белом что-то тихо сказал Шамадаму, затем достал из кармана лист пергамента и обратился ко всем присутствующим. Он объяснил, что у него послание от принца Бетара, которое он уполномочен передать всем нам, и начал читать.
«От прежнего принца Бетара всем жителям Молочных гор, пришедшим на праздник Ковчега, с миром и братской любовью.
Вы все являлись свидетелями моей страстной приверженности Ковчегу. И, поскольку мне выпала честь подарить монастырю лампаду в нынешнем году, я не пожалел ни денег, ни сил, чтобы дар мой был достоин Ковчега. Мои старания были вознаграждены, ведь лампада, на которую я потратил значительную часть своей казны, над которой работали мои лучшие мастера, получилась воистину изумительной. Так думал я до некоторого времени. Но я заблуждался.
Бог смилостивился надо мною и даровал мне прозрение, и я увидел, как непритязательно и скудно на самом деле сие творение, которое я почитал сокровищем и которое, будучи выставлено на показ, обнаружило бы перед всеми мою презренную бедность. Он ниспослал мне встречу с лампадой ослепительной и неугасимой, лампадой непревзойденной красоты, которая никогда не померкнет. Узрев ту лампаду, я устыдился своих мыслей о том, что моя собственная лампада имеет какую-то ценность и повелел уничтожит ее.
Та лампада, что показал мне Бог — живая. Не человеческие руки сотворили ее, но руки Всевышнего. Я с радостью представлю ее вам. Пусть она ублажает ваш взгляд, и от нее вы зажжете свои свечи. Она совсем близко от вас. Имя ее — Мирдад.
Да будьте достойны вы его света».
Едва посланник вымолвил последние слова, как Шамадам, который стоял рядом, вдруг исчез, как призрак, растворился в воздухе. Имя Мастера волной прокатилось по огромной толпе, как порыв мощного ветра проносится по непроходимому лесу. Все желали видеть живую лампаду, о которой принц Бетара говорил в своем послании.
Вскоре все увидели Мастера, поднимающегося по ступеням на алтарь, чтобы приветствовать собравшихся. Тысячи глаз были устремлены на него, и тысячи ушей с жадностью ожидали его слов. Тогда Мастер произнес:
Глава 37
Мирдад предупреждает народы о потопе огня и крови, указывает путь, как можно избежать потопа и отправляет Ковчег в плавание
— Что ждете от Мирдада вы? Отделанную золотом лампаду, что украшать должна алтарь? Мирдад не золотых дел мастер и не ювелир, но он — маяк и небеса. Быть может, вы хотите оберег заполучить, что будет охранять от порчи или сглаза? Есть амулетов много у меня, но все другого рода.
Иль жаждите вы света, чтоб безопасным был ваш путь? Воистину, как странно! У вас есть солнце, и луна, и звезды, и все ж боитесь вы споткнуться и упасть? Выходит, что глаза не служат вам проводниками, иль свет тот слаб, и ничего не видно в темноте. Но кто из вас хотел бы жить без глаз? И кто способен солнце обвинить, что мало света излучает?
И что же есть у вас в глазах, что помогает ногам не спотыкаться на пути, но сердцу позволяет ошибаться и кровью истекать тогда, когда оно так тщетно ищет путь? И что ж это за свет, что наполняет взгляд, но оставляет дух пустым и темным?
Что ждете от Мирдада? Если вы стремитесь видящее сердце обрести и дух, что светом полон, ожидание не тщетно ваше. Ведь именно о сердце и о духе Человека заботится Мирдад.
И что вы в виде дара на День Ковчега принесли, на славный День преодоленья? Козлов, баранов и быков? Нет, слишком дешево хотите заплатить вы за свободу! Так дешево спасения не купишь.
Не велика же честь корову превзойти. И, право, стыдно и несправедливо губить несчастного барана за вашу собственную жизнь.
Что вы такого совершили, чем можно было б поделиться, чтоб дух сегодняшнего Дня упрочить, укрепить Дух Веры обновленной, Дух истинной Любви?
Вы множество молитв пробормотали и множество обрядов провели, но каждый шаг сомнения сопровождали и ненависть «Аминь» в конце молитв произносила. И разве здесь мы все не для того, чтобы почтить победу над Потопом? Но как вы можете Победу праздновать, победу ту, что победила вас? Ведь покорив свои глубины, Ной не покорил глубины ваши, он только путь вам указал. Глубины ваши ярости полны и угрожают затопить вас. Пока не усмирите свой Потоп, не будете достойны Дня Ковчега.
Вы — все одновременно есть: потоп, ковчег и капитан ковчега. Настанет день, сойдете вы на сушу, на
