хоть отбавляй, несмотря на то, что по теннисному столу в его комнате бродило две дюжины душ давно умерших людей, а на смотровой площадке дожидалась отзыва еще одна. Почему-то Юлиусу казалось, что если бы вдруг все они ушли на третий слой, как называлось еще Царство мертвых, Дэн бы рукой махнул и через пятнадцать минут восстановил все обратно.
Недаром все некроманты были худы, слабы физически и очень много ели. Все это признаки перерасхода сил на вызов с третьего слоя. Дэн же отличался от своих коллег: он был высок, крепок и вовсе не страдал излишней худобой. Но ел парень всегда не то, что за троих, а за пятерых! Было ясно – он не такой, как все.
– Ты не понимаешь своей силы, мой мальчик, – Юлиус говорил медленно, стараясь успокоить непоседливого ученика, – способности типа твоих нельзя нигде получить, кроме как от рождения. Тебе не нужна наша школа, будь она даже лучшая в мире. Тебе, Дэн, выпала честь стать самым могущественным некромантом нашего времени. А ты не понимаешь! И это опасно! Потому что рано или поздно твоим неведением воспользуются не в самых благородных целях. Пока ты в Пражском Граде, ты в безопасности, но стоит тебе отойти от ворот на пару шагов…
Магистр, поглаживая шрам на щеке, говорил ласково, но поучительно.
– Я, конечно, польщен, – развел руками Дэн, краснея от похвалы, – но зачем мне такая сила? Я хотел быть обычным суд-мед-экспертом в Праге. Призывать на суде убитых жертв, чем и занимаются все более- менее сильные некроманты. А как хобби я всегда мечтал держать музей знаменитостей. Типа, переплюнуть мадам Тюссо с первого слоя мира: у нее восковые куклы, а у меня живые были бы! Народ фотографировался бы с ними за деньги. Понимаете?
Молодой некромант знал, чем поддеть своего учителя, ведь уже добрую сотню лет Юлиус сходит с ума по фотографированию.
Дэн развалился на диване, мечтательно глядя в потолок. Там мастера эпохи Возрождения нарисовали библейские сюжеты. Картины были настолько красивы и интересны, что живущий тут целых пять лет маг готов был до бесконечности рассматривать рисунки на потолке своей комнаты. Наверное, в этот момент он мечтал о личном музее и прибылях, которые он получит за продажу билетов.
Наставник встал с дивана и обошел мышиную композицию несколько раз. Он бурчал себе под нос непонятные слова и теребил бороду.
Зазнавшийся Дэн, у которого голова кругом пошла от собственного могущества, сидел на диване и уже составлял сметы расходов на создание музея.
– Ты знаешь, чем заканчивается каждое твое призывание? – вдруг спросил парня Юлиус.
– Развоплощением тела, в которое я засунул душу, – выпалил молодой некромант. – Поэтому я призываю в полуразваленных скелетов, подавших заявление на переселение к мертвым. Как и положено Советом.
Наставник лишь покачал головой:
– Это так написано в учебниках, которые зубрят у нас в школе. Так оно и происходит, когда ты призываешь душу кролика, гусеницы или слона. Так же получается, при вызове в суде убиенной жертвы. Но когда далеко не для следствия…
А, собственно, в чем разница? Дэн искоса посмотрел на наставника, отвлекшись от своих мечтаний.
– В учебниках не сказано, чем чревато призывание без разрешения Совета. Почему, спросишь? Потому что не каждый некромант в состоянии и для следствия душу вытащить, а экспериментировать, как это делаешь ты, может прийти в голову нормальному человеку только после похмелья. Кроме того, за массовое воскрешение могут развоплотить. А еще представь, что ты живешь себе, отдыхаешь на третьем слое, а тут тебя зовут и говорят: 'Скатайся в командировку на три дня на верхние слои за скелетиком!' Что ты сделал бы, Дэн.
Парень, поняв, каким образом происходит вызов души, нахально улыбнулся. Но предупреждение о развоплощении не давало ему покоя. А учитель продолжал. Да уж, не так все просто устроено на этом третьем слое, куда уходят после смерти. Ведь души оживленных существуют за счет некромантов, поэтому все маги сей специализации и были слабы. Какую же цену платил Дэн за опыты с таким количеством людей – совершенно не ясно, ведь со здоровьем парня все было в порядке. Правда, Юлиус, хитро сощурившись, прошептал напоследок:
– Есть у меня одно подозрение, что становится с призванными тобой душами. И если это так – всё просто ужасно!
От таких слов магистра молодой некромант содрогнулся.
– Боишься? – ухмыльнулся учитель. – Ну и замечательно! Потому что в ближайшее время тебе только и будет, что бояться. На тебя объявлена охота. Нет, не полиция. Эти гоблины и орки глупы и настолько слабы, что не в состоянии самостоятельно сразиться с таким сильным магом, как ты. Ведь ты умеешь призывать в любые тела души ушедших, Совет разрешает защитную некромантию. Эх, такая смерть врага куда быстрее, чем от файербола боевого мага. И охотники уже знают, что ты тут, в Пражском Граде. Никакая магическая защита нашей школы не спрячет тебя от вездесущего врага. Он будет ждать момента, когда ты выйдешь за ворота. Ты ведь не трус, чтобы прятаться в башне?
Глаза молодого некроманта расширились и он, открыв рот, безмолвно уставился на наставника.
– Тебе что-нибудь говорит имя Розовая Фифа? – хитро спросил Юлиус, но Дэн ничего не ответил, лишь помотал головой.
– Мне тоже оно ничего не говорило, – грустно заявил магистр, – зато теперь у меня весь почтовый ящик в оркосети завален сообщениями от этой особы. Ей нужен ты живым или мертвым. Уж откуда она про тебя узнала, но…
– Знаете ли, господин Юлиус, меня не интересует эта гламурная Фифа, так ей и передайте!
– Даже если она меня шантажирует и обещает уничтожить всю школу? – покосился на ученика наставник. – Мне жалко экскурсантов с первого слоя: не будет Града, куда же бедняжки подадутся? Где я буду пугать их, появляясь в их мире в виде призрака? Особенно, когда один другому дает фотоаппарат и говорит: 'Could you take a picture of me, please?note 1' Они помчатся по высоким ступенькам дворца или даже вот этого общежития, где мы с тобой сейчас сидим, фотоаппарат бросят, техника мне достается.
– Как вам не надоели эти туристические шутки! – улыбнулся Дэн.
Понятно всё, почему Юлиусу не выгодно принимать битву на территории школы.
– Да пусть хоть всю Чехию снесет, я всех обратно призову! И Град заново построю! – парень не представлял границ своего могущества и уже возомнил, что способен на многое.
– Не зарывайся! – одернул его магистр. – Не далек тот час, когда ты осознаешь, насколько ты слаб.
Дело серьезно. Дэну даже улыбаться расхотелось, а его дракончик, кашлянув, выбрался из угла и, устроившись на диване рядом со своим хозяином, прочитал:
На Фифу Розовую мы Отправимся вдвоем: Я и друг мой Злобный Дэн Могучая сила мира сего!
Хозяин, дослушав до конца четверостишие, отвесил питомцу такой подзатыльник с просьбой больше ничего не писать, что животное, сползло на пол и опять удалилось в угол. А вскоре Дэн завыл, потому что там, куда устроился дракон, снова раздался скрип перьевой ручки. Несмотря на просьбы хозяина, продолжение пишет.
– Он молодец, зря ты его так!
– Графоман, – махнул рукой парень. – Если бы я знал о его литературных пристрастиях, в жизни бы не купил!
– Зато он понял то, что до тебя будет доходить еще десять лет как минимум, – ухмыльнулся магистр. – Тебе нужно отправиться в логово этой Фифы и… знаешь ли… нарушить ее планы, потому что ничего хорошего, тем более, при помощи могущественного некроманта, она делать явно не собирается. И пусть это станет тебе самым лучшим уроком, мой мальчик.
Как не понравилось Дэну имя этой особы. Что-то в этих просьбах и угрозах было не так, и магистр подозревал, что посылал ученика на очень опасное предприятие. Но как он, маг-некромант, сможет справиться со, скорее всего, сильной колдуньей.
– Если не поедешь, я тебя выгоню из школы без диплома и, поверь старику, позабочусь, чтобы тебе
