сторонам, она заметила Робин за соседним столиком и захотела заговорить, но сразу же изменила свое намерение. Ключ, который она искала, находился прямо перед ней.
На тарелке Робин, где раньше громоздились горы жареной картошки и двойные гамбургеры, сейчас разместились только несколько листиков латука, две дольки помидора и вкрутую сваренное яйцо. Элизабет в молчании следила за ней, и, когда Робин пошла к выходу, стало уже очевидно то, что трудно было различить под пропотевшим тренировочным костюмом. Но сейчас, даже в платье из плащевой ткани, бросалось в глаза, что Робин начала быстро худеть. Каждый день перед началом занятий Элизабет заглядывала на стадион, и каждый раз видела одинокую фигуру в потной майке, одолевавшую круг за кругом. За обедом она видела осунувшуюся Робин, уставшую и одинокую, бравшую самые малокалорийные блюда. Приблизительно через две недели Элизабет столкнулась с Робин на лестнице и была поражена совершившейся переменой. Лишний вес быстро исчезал, и новая Робин казалась совсем другой девушкой. Элизабет вспомнила дискотеку — дископозор, когда впервые ей открылось, что у Робин красивое лицо. Сейчас, когда лишний вес сошел, ее лицо стало еще более красивым. Элизабет восхищенно улыбнулась:
— Робин, тебе удалось здорово похудеть.
— Ты очень наблюдательна, — съязвила Робин.
— Кажется, ты на правильном пути. Робин бросила свой проницательный взгляд на Элизабет.
— Лиз, я успела наделать много глупостей из-за «Пи Бета», в отношениях с Джессикой и, возможно, с тобой. Но если тебе хочется услышать, что я уже до смерти замучила себя упражнениями, то этого удовольствия я никому из клуба не доставлю.
— Робин, ты просто потрясающая.
В невозмутимых глазах Робин на миг зажегся теплый огонек, но вскоре маска вернулась на свое место. Кивнув на прощанье, Робин поспешила вниз по ступеням.
Всю дорогу домой Элизабет разговаривала сама с собой. Теперь ее мысли занимал Тодд. В последнее время она до обидного мало уделяла ему внимания, но она наверстает упущенное. Входя в дом, она услышала телефонные звонки и побежала снять трубку прежде, чем они прервутся. На другом конце провода была Лила Фаулер.
— Лиз, случилась ужасная вещь, — голос Лилы дрожал от волнения.
— Лила, в чем дело, откуда ты звонишь?
— Я на главной улице. Это невыносимо.
— Что, Лила? Что с тобой случилось?
— Это с Джессикой, Ее арестовали за воровство.
Глава 10
Ведя машину по направлению к главной улице, Элизабет старалась сохранить спокойствие. Болезненные вопросы все сверлили мозг. Была ли Джессика все-таки воровкой? Может, она была заодно с Лилой, может, одна прикрывала другую?
Она въехала на стоянку и припарковалась около машины Лилы Фаулер. Там ее и ожидала Лила, расхаживая взад и вперед. Увидев Элизабет, она сразу подбежала к ней. Ее лицо было мрачно. Она салфеткой размазывала тени под глазами.
— Лиз, что нам теперь делать?
Элизабет вышла из машины:
— Где Джессика?
— Они задержали ее там. — Лила сделала беспомощный жест в сторону магазина.
— Кто ее задержал?
— Частные детективы из службы охраны.
— Лила, успокойся, пожалуйста. Расскажи мне, что случилось.
— Ты должна ее вытащить оттуда, Лиз. А я не могу здесь оставаться.
— Что?
— Ты сделаешь это, Лиз. Я должна ехать домой. — Лила положила руку на лоб и отвела взгляд в сторону.
— Лила Фаулер, никуда ты отсюда не поедешь. Давай все выясним на месте.
Лила совсем расклеилась, облокотившись на машину и спрятав лицо.
— Я не знала, что Джессика воровала. Клянусь, я не знала.
— Что она украла?
— Я не знаю, — ответила она, выпрямляясь. — Мы просто зашли в магазин, и сразу же двое подошли и схватили ее.
— Ты говоришь, она ничего — не взяла? Ее просто арестовали?
— Да! Они сказали, что ждали ее возвращения, что она воровала здесь раньше.
По мере того как ей становилось ясно, что тут произошло, Элизабет чувствовала, что вся ярость рвется наружу. Клерк в магазине «У Лизетты» охотился за ней, а не за Джессикой.
— Да нет, они ждали меня!
— Тебя, Элизабет? Ты что, тоже воровка?
Элизабет еле сдержалась, чтобы на месте не придушить Лилу. «Ну и дела, — подумала она, — как же я забыла предупредить Джессику, чтобы она держалась подальше от магазина. Что она не воровка, в этом я уверена».
— Лила, кончай ломать комедию и послушай меня внимательно. Мне все известно.
Лила отвернулась и начала нервно теребить салфетку.
— Что тебе известно?
— Я видела, как ты однажды украла браслет.
— Какой браслет?
— Лила, может быть, хватит? Это ты воровала из магазина.
— Элизабет Уэйкфилд, как ты можешь так говорить?
— Не притворяйся, Лила.
Лила предприняла отчаянную попытку принять вид оскорбленного достоинства:
— Мой отец богаче всех в городе. Он в состоянии купить мне любую вещь, даже послать меня на учебу в Париж. Да я…
— Оставим это, Лила, я же сказала, что видела тебя.
— Правда видела?
— Да, как ты уходила с украденным браслетом. И ты дарила вещи Джессике: платок, сережки, и я не знаю, что там еще.
Лила разрыдалась. Самая богатая девушка в Ласковой Долине полностью потеряла самообладание и спрятала лицо в ладонях:
— О, Лиз, как мне стыдно.
— Но зачем, зачем ты это делала?
— Я даже не знаю.
— Разве отец не купил бы тебе всего этого?
— В том-то и дело, что да, но только и всего.
— Что значит «только и всего»?
Лила утерла слезы, бросила взгляд по сторонам и, когда она снова заговорила, в ее голосе звучала обида, которую раньше Элизабет никогда не слышала.
— Какие счастливые вы с Джессикой. Ваш отец так о вас заботится. И ваша мама тоже. Они не жалеют времени на вас. Моя мама спокойненько уехала после развода, а отца я почти не вижу. Это только считается, что мы живем в одном доме. Он всегда слишком занят. То он уехал в Нью-Йорк, то в Париж, то в Японию, то работает допоздна.
— Лила, он просто очень занятый человек.
