Наконец Джеймс смог совладать с собой.
– Всего лишь небольшое пари, – деланно небрежным тоном сообщил он Седжуику и Дзеджо. – Миссис Боннард держит слово. Должно быть, она отправила в магазин слугу, который дожидался, пока лавка откроется.
– Это отличное украшение, сэр, – заметил Седжуик.
– Да, так и есть, – кивнул Джеймс. – Очень мило с ее стороны, мне следует ее поблагодарить. Лично. Дзеджо, ты, кажется, приготовил гондолу?
Несмотря на то что Кордер говорил тихо и спокойно, в его голосе зазвучало что-то такое, отчего Дзеджо молниеносно исчез из комнаты.
Седжуик нахмурился.
– Сэр… – заговорил было он.
Джеймс остановил его, подняв руку.
– Я разберусь, – промолвил он.
– Да, сэр, – кивнул Седжуик.
– По крайней мере я кое-что понял, – проговорил Джеймс.
– Да, сэр. Это был грабеж, и с такими вещами не стоило иметь дело…
«Теперь мне ясно, почему Элфик развелся с ней, – сказал Джеймс. – Не понимаю я другого: почему он ее не задушил?»
Франческа была обнаженной.
Так, во всяком случае, описали бы ее уважающие себя люди, потому что слишком большая часть ее тела, отмечали бы они, оставалась открытой взору.
Дело в том, что она не только не удосужилась надеть приличное утреннее платье – на ней не было даже пристойной ночной одежды.
Вместо старомодной ночной сорочки из хлопка, в каких спали все достопочтенные дамы, Франческа надела на себя рубашку из чудесного бледно-желтого шелка. Розовые шелковые ленты затягивали широкий вырез. Такая же лента была подвязана под грудью. Поверх ночной рубашки на ней был надет шелковый халатик еще более бледного оттенка – почти сливочного. В отличие от простого покроя рубашки халат был украшен целыми милями оборок, кружев и вышивок, в которых матово поблескивали мелкие жемчужины.
Входя в гостиную с изображениями крылатых младенцев на потолке, она пожалела о том, что не приказала подать себе завтрак в уединенную гостиную рядом с ее будуаром.
Теперь уже слишком поздно, так что придется ей шокировать своим видом гипсовых и нарисованных детишек.
Не обращая внимания на них и их пухлые пальчики, указывающие на красивую женщину в комнате, Франческа устремила свой взор на Лоренцо. Услышав звук ее шагов, принц приподнялся, его лицо так и засияло от радости. А потом его глаза широко распахнулись, рот раскрылся от изумления. Лоренцо приложил руку к сердцу и пробормотал что-то на родном языке.
– Доброе утро, – промолвила Франческа, слегка улыбаясь.
К счастью, в комнате находился еще и Арнальдо – он подвинул для Франчески стул, потому что его высочество временно оцепенел.
Однако после недолгой паузы и невнятного бормотания на своем языке он взял себя в руки и сказал по-английски:
– Вы похожи… похожи на… душистую пену. В жизни не видел ничего столь же прекрасного. В моей стране женщины не одеваются так… в общем, они не демонстрируют так открыто своих прелестей.
– В моей стране это тоже не принято, – заметила Франческа.
– Я рад, что мы с вами находимся не в вашей и не в моей стране, – проговорил принц Лоренцо.
Тут Франческа услышала какой-то отдаленный шум у входа в дом. Арнальдо налил ей кофе и вышел.
Она сделала глоток. Затем пожевала булочку, но положила ее назад на тарелку, потому что ее руки дрожали.
Сердце Франчески забилось с удвоенной силой, однако она продолжала дарить Лоренцо кокетливые улыбки и радовала златовласого принца многозначительными намеками.
Наконец Арнальдо вернулся.
– Приехал синьор Кордер, синьора, – сказал он. – Хотите, чтобы я попросил его прийти в другое время? – Говоря это, слуга старался не смотреть на Лоренцо.
– Нет-нет, пускай войдет, – сказала Франческа, чуть не добавив: «Я ожидала его».
Арнальдо снова вышел.
– Готова биться об заклад… – начала было она. Но осеклась, на ее лице появилась широкая улыбка. Прошлое пари она проиграла, зато Кордер должен понять, чего она стоит. – Полагаю, мистер Кордер приехал для того, чтобы рассказать нам, что там было с этим человеком, которого задержали вчера в украденной гондоле.
– Я тоже ждал, когда что-то прояснится, – сказал Лоренцо. – Но на это нужно так много времени! Мне
