шатров, затем вспыхнули огни костров, потянулся ароматный запах пищи. Обоз ехал сразу за войском, и уже вовсю слышался игривый смех маркитанток.
На горизонте показались три всадника. В центре ехала красивая фессалийка лет двадцати. Ее отличали миловидное овальное лицо, здоровый румянец на щеках и длинные русые волосы. Девушку сопровождали лучшие телохранители гарана. Не обращая внимания на Холона и Валена, Ксатлин направился к наезднице. Поймав белую кобылицу под уздцы, мужчина с нескрываемым обожанием произнес:
— Рад видеть тебя, любимая. Не стоило отъезжать так далеко от колонны. Мы находимся в Мидлэйме, а здесь у Селены немало сторонников. Я уже не говорю об альвах. Эти ужасные уродцы чувствуют себя в лесу, как дома, да и стреляют из лука они отменно!
— Не волнуйся, дорогой, — вымолвила невольница, спускаясь с седла в объятия рыцаря. — С такой охраной мне никто не страшен. Скачка будоражит кровь…
Гаран обнял девушку и пылко поцеловал в губы.
— Адиль, ты будишь во мне зверя, — тяжело дыша, прорычал данвилец.
— Мы можем заняться этим прямо здесь и сейчас, — спокойно сказала рабыня.
Ее запах, упругая атласная кожа, тихий шелест одежд приводили Ксатлина в неистовство. Мужчина прекрасно знал, трунсомка выполнит любой его приказ. Одно слово — и девушка сбросит с себя платье в присутствии тысячи воинов. Подобное случалось уже не раз. Кто бы мог подумать, что четыре года назад, когда Фарнер привез в шатер господина испуганную шестнадцатилетнюю девчонку из сожженного дотла Браттона, она превратится в великолепную жрицу любви…
Тогда Адиль тряслась и плакала от страха. Ее хотели изнасиловать несколько солдат, но досталась юная фессалийка могущественному гарану Данвила — рыцарь стал первым и единственным мужчиной трунсомки.
Изящная фигура, пылкость и страстность девушки покорили Ксатлина. Но еще больше ему нравилась покорность невольницы — более преданной и послушной наложницы у владыки не было. Несколько раз, в порыве страсти правитель брал девушку прямо на глазах у рыцарей и слуг в главном зале замка — фессалийка ничуть не стеснялась своей наготы.
Само собой, поведение рабыни вызывало ярость у жены гарана Видолии. Она тоже была недурна собой, но Ксатлин никогда не любил свою супругу, на которой женился по расчету — после свадьбы данвилец получил солидную сумму от владыки Артага в качестве приданного.
Жена Ксатлина попыталась убить невольницу, но заговор удалось раскрыть. Виновные получили по заслугам — кого-то казнили, кого-то отправили на рудники в Конжарские горы. Рыцарь не отпускал от себя Адиль ни на шаг, только в объятиях трунсомки он мог отдохнуть и расслабиться. Единственное, что связывало с женой — это дети. Сын, Торрик, совсем вырос, и скоро мальчик отправится в поход с отцом. А вот Сельвина…
Бедная девочка умерла два года назад. Тяжелая болезнь поразила дочь гарана, за ее жизнь боролись лучшие лекари Фессалии и Магины, но все усилия были напрасны. Известие о смерти Сельвины правитель получил во время отступления, после поражения у стен Хусорта. Так оборвалась еще одна нить, связывающая рыцаря с женой. Видолия давно стала для него чужой.
— Пойдем в шатер, — настойчиво сказал гаран, беря красавицу за руку.
Телохранители мгновенно окружили владыку. Быстрым шагом отряд направился к лагерю. Попадающиеся по пути солдаты поспешно отбегали в сторону. Личная охрана Ксатлина ни с кем не церемонилась — стоило кому-либо замешкаться, и он тут же получал сильный удар древком копья.
Отбросив в сторону меч и расстегнув пояс, мужчина начал целовать обнаженную шею фессалийки. Едва уловимым движением Адиль распустила шнуровку, и платье соскользнуло на землю. Рука гарана сжала ее большую упругую грудь.
Неожиданно луч света на мгновение озарил полумрак шатра и тотчас исчез. Ксатлин отпустил рабыню и резко развернулся. Кто посмел нарушить его уединение?
Возле входа, склонив голову, стоял Мондор. Никого другого стража бы не пропустила.
— Что тебе? — раздраженно спросил данвилец.
— Нам нужно поговорить, — спокойно, но настойчиво вымолвил чародей.
— У меня нет тайн от Адиль, — усмехнулся гаран, потрепав невольницу по щеке.
Покачивая бедрами, девушка направилась к столу. Налив вино из кувшина в два бокала, она преподнесла один господину, а другой — колдуну. Осознав, что выставить рабыню не удастся, магинец продолжил:
— Почему ты остановил армию? Галтран ждет от союзников решительных действий. С Салмиром надо покончить раз и навсегда. Дикари уже вторглись в Хусорт. Сегодня днем умрет и королева — мы подготовили засаду в лесу. Вырваться из западни ведьме не удастся…
— А если волшебница не поедет к Миссини? — осторожно поинтересовался Ксатлин.
— Поедет, — иронично усмехнулся Мондор. — Сведения точные. У нас в замке есть свой человек. Селена ни за что не откажется от встречи с сыном. Одним ударом варвары решат все наши проблемы. Гибель правительницы и последнего отпрыска Андаров сломит моральный дух защитников крепости. Взять замок труда не составит.
— Сомневаюсь, — жестко заметил данвилский владыка. — Я уже дважды обжегся, недооценив противника, и допускать ошибку в третий раз не намерен. Кроме того, валвилские жрецы очень предусмотрительны. Ингасам не удастся застать альвов врасплох. Да еще и в лесу…
— Ты не веришь в успех? — спросил советник.
— Почему же, — ехидно улыбнулся гаран. — Королева вполне может угодить в западню. Вопрос в том, удастся ли ее убить. Порой мне кажется, что эту ведьму охраняет сам Солар — она благополучно выпутывается из самых сложных и опасных ситуаций. Воевать с богами — занятие неблагодарное. Я, пожалуй, не буду спешить. Пусть дикари измотают неприятеля.
— Не боишься потерять Хусорт? — язвительно спросил чародей. — Варвары непредсказуемы и жадны. Делиться захваченными землями не в их правилах. Присутствие данвилских войск, особенно тяжелой кавалерии, значительно поумерило бы пыл ингасов.
— Ерунда… — махнул рукой рыцарь. — Осада замка затянется, и мы подойдем как раз к решающему штурму. Мечтаю увидеть развалины крепости, да простит меня Вален… Вот тогда я устрою грандиозное жертвоприношение Волару. Кровь будет литься рекой! Кстати, Галтран обещал усилить мою армию четырьмя полками. Где они?
— Уже подходят к Анласу, — вымолвил колдун. — Сутки уйдут на переправу, еще двое, чтобы преодолеть Мидлэйм. Солдаты торопятся, как могут.
— Отлично! — наиграно воскликнул Ксатлин. — Подождем подкреплений. Пусть и сторонники Селены, и дикари поймут, с кем имеют дело. И те и другие станут гораздо сговорчивее.
— Ты не доверяешь могущественному и непобедимому королю Магины? — гневно выдавил Мондор.
— Откуда такие мысли? — иронично сказал правитель. — Мы же союзники. Я всего лишь проявляю осторожность. Совместными усилиями победить врага куда проще.
— Пожалуй, — недовольно пробурчал советник. — Придется послать гонца к командующему армии Магины.
— Сделай одолжение, — ухмыльнулся гаран. — Четыре тысячи отличных бойцов мне не помешают.
— Надо захватить хотя бы несколько городов, — чародей предпринял последнюю попытку уговорить Ксатлина. — Внезапность нападения не позволит защитникам подготовиться и оказать сопротивление.
— Мондор, не мели чепуху! — снисходительно покачал головой рыцарь. — О какой неожиданности может идти речь? Вокруг лес, кишащий разведчиками альвов, и ушастые твари знают о каждом нашем шаге. Стоило первому солдату покинуть Данвил, как это сразу стало известно Салмиру!
Доводы магинца были исчерпаны. Ксатлин легко и непринужденно отмел все его возражения. Глупость в список пороков гарана никогда не входила, и он догадывался о замыслах Галтрана. Угрожать самозванному владыке Фессалии колдун не решился — данвилец упрям, горяч и вспыльчив, в порыве ярости рыцарь способен даже на убийство. Подобные случаи уже бывали.
