– Помню.
– Он дал тебе часть своих сил, Лёня. Оболочку, броню… меня. Ты смог выйти из бесконечного погружения. Ты смог управлять сетью. Не напрямую, конечно… через меня. Тогда это не имело никакого значения, я оставался никем. Безмозглым придатком, исполнителем твоих приказов. Растворённой в сети программой, ждущей твоего появления… учащейся угадывать желания, выбирающей лучшие пути.
– Тем, что сейчас создал Дибенко. «Искусственной натурой».
– Да.
Я глотаю коньяк. Смотрю на Тёмного Дайвера. Тот разводит руками – немного виновато, немного смиренно.
– Ты ведь сам отказался от дара, Леонид. Ты выбрал реальный мир… тебе показалось, что ты выбрал раз и навсегда. И ты стал жечь мосты. Отказался от способностей дайвера… но ты ведь не мог изменить самого себя, своё тело, свой мозг. Ты убил дайверство как явление. Изменил всю сеть. Изменил дип-программу. Люди перестали тонуть в глубине – таймер теперь стоит в самой программе. Дайверы перестали видеть дыры в кодах – потому что ты этого хотел!
– Я не хотел!
– Хотел. Неосознанно, конечно. Но ты чиркнул спичкой… а я сжёг мосты. Как было велено. И когда осел электронный пепел, когда приказ был выполнен, я растворился в сети. Я уснул. И знаешь… я почти умер. Но ты вернулся.
Да, я вернулся…
А что ещё мне оставалось делать? В настоящем мире я был никем, не имел ни работы, ни друзей, ни интересов. Ничего и никого. Только Вика.
Но этого, как оказалось, тоже мало.
Любовь – это огонь. Стоит закрыться от мира наглухо, остаться один на один – ты и не заметишь, как пламя сожрёт кислород и задохнётся.
– Я вернулся, – говорю я.
– И тогда я ожил. Я ходил вслед за тобой. Слушал твои слова. Повторял твои жесты. Учился угадывать поступки и доедал твои чувства. Донашивал твой гнев. Доплакивал твою тоску. Домысливал твою ярость.
– А как же всё остальное? Любовь, радость, доброта?
Тёмный Дайвер улыбается. Горько улыбается.
– Этого мне не доставалось, Леонид. Это ты и сам выбирал до конца. И я тебя не виню… странно было бы ожидать чего-то иного.
Мы, наверное, очень мирно смотримся со стороны. Два старых друга, встретившиеся после разлуки.
И самое страшное, что так оно и есть.
– Вот почему ты… такой? – спрашиваю я.
– Наверное. Но я не жалею. Я не злой гений, я не маньяк-убийца. Я просто резче и серьёзнее тебя. Но я живой… я настоящий, пусть только здесь, в Диптауне, но настоящий!
– Почему ты так ненавидишь Дибенко?
– Разве это важно? Допустим, мне нужна его новая программа. Мне нужны братья и сёстры. Такие же, как я. Полноправные обитатели виртуального мира. Его коренные жители.
– Да это же ты сам! – Я не выдерживаю, и срываюсь. – Это то, из чего ты сделан! Зачем тебе программы, из которых ты же и состоишь?
– А ты можешь рассказать мне, из чего состоишь, Леонид? Как работает твоя печень, как бьётся сердце. Как скачут импульсы по нейронам, как сокращается кишечник, как выплёскиваются в кровь гормоны?
– При чём тут это?
– Ты можешь вытащить почку, отпрепарировать, посмотреть под микроскопом, а потом засунуть обратно? Я не могу. Пока – не могу. Мне было нужно то, что называется исходниками. Теперь я добился своего.
– И такие, как ты, войдут в Диптаун?
– Да.
– Нет.
Мы смотрим друг на друга. Взгляд у Тёмного Дайвера самый настоящий, человеческий. Глаза – зеркало души. В его глазах я вижу себя.
Но это – фальшивые зеркала.
– Ты ничего не сделаешь, Леонид. Ничего. Ты снова дайвер, ты справился, но я – часть глубины. Я сильнее.
– Я не мог изменить себя. Ты же сам это сказал. Значит…
– Да ничего это не значит, Леонид… Да! Ты захотел и я вернул тебе часть твоих сил. Я могу вернуть всё. Бери. Владей. Твори чудеса. Входи в глубину без компьютера, ломай стены, строй дворцы. Я – сильнее. Я многому научился.
– Да. – Я киваю. – Верю. Вот только я знаю одну штуку… а ты – нет.
Тёмный Дайвер крутит в руках бокал. Качает головой.
– Блеф.
– Мир отражений вязок и жесток… – говорю я. – Нет. Не блеф.
Глубина-глубина, я не твой… Отпусти меня, глубина…
Стена. Не резина – камень.
Мне не выйти из глубины, пока Тёмный Дайвер рядом. И это – не случайно.
Ты идёшь по лесу и натыкаешься на стену. Твои действия?
– Почему ты ненавидишь Дибенко?
– Зачем тебе знать? Я знаю, ты простил ему всё. Даже попытку тебя прикончить. А я не простил.
– Не в этом дело. Ты сводишь уже не мои счёты. Свои, личные. Почему?
– Какая тебе разница?
– Я хочу понять тебя.
Тёмный Дайвер усмехается.
– Понять – победить…
– Ведь Дибенко создал этот мир. Твой мир, единственный, где ты можешь жить. И даже его нападение… иначе Неудачник не дал бы мне часть своей брони… не дал тебя… Тебя бы просто не было…
Я замолкаю, я смотрю на Тёмного Дайвера.
Я понимаю.
– А я просил меня создавать?
Тихо. Очень тихо. «Трактиръ» вокруг начинает таять. Мир заволакивает туманом. Серая мгла, изнанка Диптауна.
Мир, где на самом деле и живёт Тёмный Дайвер.
Моё всесильное отражение. Ожившие латы. Слепок души, снятый в моменты боли и страха, грусти и одиночества.
Мне было и хорошо, и плохо в глубине. Было хорошо – и я глотал свою радость, собирал её до донца, выскребал начисто. Было плохо – и я уходил. Оставляя свою броню один на один с тоской.
– Я просил меня создавать? – спрашивает Тёмный Дайвер.
– Никто и никогда не мог этого просить. Ни один человек.
Мы стоим по колено в сером тумане. Туман везде, туман клубится вокруг, наползает на лица, глушит голос. И нигде – ни искорки света.
– Но я не человек. Я живой. Я разумный. Но не человек. У меня нет дип-программы, Леонид. Я вижу Диптаун таким, каков он есть. Нарисованное солнце. Нарисованное небо. Нарисованные лица. Но я ведь знаю, что есть и другой мир.
– Он такой же.
– Нет. Он другой. Настоящий. Ты можешь поцеловать Вику – или разругаться с ней. Ты можешь
