лице конвоира появилась злобная гримаса. Больше ждать было нельзя!
Короткий бесконтактный удар в область сердца, и конвойный снова улегся на пол.
– Вы ударили полицейского в присутствии комиссара! – возмутился толстяк, не делая, однако, никаких попыток встать.
– Я имею честь видеть перед собой комиссара полиции города Сандерленда Питера Ванкоуфа? – спросил Клим, на сто процентов уверенный, что это именно так.
Легкое подрагивание век сидящего за обшарпанным столом человека показало Климу, что он не ошибся.
Однако толстяк продолжал безучастно смотреть на Клима, не делая никаких попыток продолжить разговор.
«Сейчас я тебя расшевелю!» – подумал Клим, поудобнее усаживаясь на стуле.
Затушив окурок, Клим решительно встал и, схватив лежавшего полицейского под мышки, поволок его к двери.
Открыв ее ногой, Клим увидел Малыша и озорно подмигнул ему.
– Вашему коллеге стало плохо! – пояснил Клим.
– За все время существования полиции в городе Сандерленд никто так бесцеремонно не обращался с полицейскими! – выдал наконец толстяк.
– Вы еще не то увидите! – пообещал Клим.
– Чем же еще могут порадовать меня эти страшные русские? – усмехнулся начальник полиции. Его улыбка была похожа на оскал бульдога, у которого пробуют отобрать любимую кость.
– Начнем с ваших детей или банковских счетов? – небрежно спросил Клим.
– Вы взрослый обеспеченный человек. Зачем вам играть в эти игры? – с деланым участием спросил начальник полиции.
– Вы все правильно поняли, господин Ванкоуф! Если я, играя в эти, как вы выразились, игры, до сих пор жив, то, значит, умею в них играть. Вы тоже далеко не мальчик, господин Питер, а имея двух детей, прекрасно понимаете, что очень просто зайти в госпиталь Святой Магдалены и передать для одного пациента дозу. А доза может оказаться чуть больше, чем надо, или из лучше очищенного героина, который местный доброхот не стал бодяжить, – начал психологическую обработку Клим.
– Ты не выйдешь из этого кабинета, висельник! – рявкнул набычившись Ванкоуф.
– Колледж в Лос-Анджелесе – тоже не самое спокойное на земле место. В Америке такой разгул преступности и так сложно уследить за молодыми красивыми девушками… – продолжал давить Клим.
– Значит, ты станешь заложником до конца учебы моей дочери! – нашел выход из положения толстяк.
– Сегодня вы начальник полиции, а завтра нет. У вас тоже возраст не мальчика. Америка – такая непредсказуемая страна: у нее просто мания проверять и замораживать счета. Если хорошо поискать на Багамских островах, то можно найти небольшой банк. Предположим, это будет «Бэнк Индастрилз». И вот один бывший полицейский остается совсем без денег и заслуженной пенсии. Кому нужен старый и нищий человек? – притворно вздохнул Клим.
– И всю эту работу вы проделали просто так? – спросил Ванкоуф, закуривая новую сигарету. Пальцы у толстяка мелко дрожали. Не так просто говорить о своих детях с русским мафиози, который так много знает!
– Если бы вы просто проверили у нас документы и отпустили с вашего благословенного острова, то наша встреча могла и не состояться. Вы зверски избили моего телохранителя, чуть меня не убили и сорвали крупную сделку. За все надо платить! – жестко сказал Клим, пододвигаясь ближе к столу.
– Чего вы от меня хотите? – спросил начальник полиции, выдвигая вперед нижнюю челюсть.
– Не надо смотреть на меня зверем! Я ничего сверхъестественного не попрошу, – успокаивающе сказал Клим.
– Ты и твой товарищ просто будете застрелены при попытке к бегству! Взять его! – заорал, вскакивая со своего места, толстяк.
В кабинет заскочили трое здоровенных черных полицейских и с ходу начали крутить Климу руки.
Три коротких тычка в определенные точки тела за полторы секунды, и блюстители порядка улеглись на полу.
– Он, оказывается, не просто тупой, а дурак в полицейской форме! – сказал Малыш, заходя в кабинет.
Втащив за скованные руки двоих бездыханных конвоиров, Малыш небрежно уложил их в углу и встал около двери, вертя кандальный шар вокруг указательного пальца, как ключи от автомобиля.
– Вам все кажется, что мы шутим! – со вздохом сказал Клим, вытаскивая из кармана телефон.
Найдя последнее текстовое сообщение, Клим вывел его на экран телефона и протянул средство мобильной связи полицейскому.
– Для честного полицейского у вас довольно приличный счет в банке, – ехидно сказал Клим.
– Вы ничего не докажете! Счет номерной! – сказал комиссар, пряча телефон в ящик стола.
– Как такой человек смог стать комиссаром полиции? – задал риторический вопрос Малыш.
Неторопливо выйдя на середину кабинета, Малыш начал рассказывать:
– В любом банке, особенно в офшорных зонах, существуют свои методы идентификации клиентов. Это может быть видео-, фото-, аудио-, дактилоскопическая идентификация, но она обязательно есть. Те банки, которые занимаются незаконными банковскими операциями, имеют дело со специфической публикой, которой ничего не стоит убить не только банкира и его семью, но и взорвать весь город, где находится банк. Честность, точность и порядочность в таких банках – неприемлемое условие нормальной работы такого учреждения, ведь от прохождения денежных сумм зависит очень многое. В моей практике был случай, когда детям банкира только при подозрении на задержку платежа отрезали уши и показали папочке.
– Не пугай человека! Уши ведь потом пришили! – тоном пай-мальчика заметил Клим.
– У девочки левое ухо так и не прижилось! – удрученно заметил Малыш.
– Протез в Израиле сделали – лучше настоящего! И стоит, и шевелится, и даже может поворачиваться на девяносто градусов! – восхищенно заметил Клим, внимательно всматриваясь в комиссара, который на глазах терял свою вальяжность.
Снова запиликал телефон. Вальс «На сопках Маньчжурии» показывал, что звонит Антей.
Клим, ни слова не говоря, вытащил телефон из стола полицейского и нажал кнопку приема.
– Наш человек сидит в полиции острова Фолка. У него проблемы со здоровьем – старая астма, которая в любой момент может привести к летальному исходу! – на одном дыхании сказал Антей и отключился.
– Заморозить ваш счет – не проблема. Вот снова открыть – это намного сложнее, – задумчиво сказал Клим, уставясь на комиссара тяжелым взглядом.
– Я все, что надо, сделаю! Только не трогайте мои деньги! Мне надо лечить ребенка от наркомании! – тоненьким голоском пропищал комиссар, протягивая к Климу пухлые ручки.
– Мне надо вытащить из тюрьмы острова Фолка одного человека! – потребовал Клим, прекрасно понимая, что раз Антей сам позвонил, значит, у него безвыходное положение.
– Очень сложный вопрос! Понимаете, там начальник полиции Стив Гроут, и он очень своеобразный человек.
Мало того что у меня не сложились с ним отношения, так он еще кристально честный человек, у которого нет недостатков, – начал рассказывать комиссар, в голосе которого слышалось неподдельное восхищение.
– Семья у него есть? – спросил Малыш, понимая, что Климу нужно время для принятия решения.
– В том-то и дело, что на него нет никаких рычагов воздействия! Семьи у него нет, живет один – все свое время отдает службе! Этакий шериф Дикого Запада! – стукнул ладонью по столу комиссар.
– Значит, делаем так! – начал говорить Клим, вставая со своего места.
– Все на этом острове к вашим услугам! – заверил комиссар, тоже вставая.
– Вы рисуете какое-нибудь не слишком весомое дело на этого русского, – палец Клима ткнул в Малыша, который, прислонившись к стенке, меланхолично чесал грудь, – и отправляете арестованного на остров Фолка. У него очень «приличный» вид для арестанта, который побывал в руках полиции. Сам я лечу на этот остров в качестве туриста.
