Николай Блохин
Генетический парадокс
На сцене три двери: слева, посредине и справа. Над каждой дверью светится большой знак. Над левой дверью – красный крест, за этой дверью виден стол, уставленный приборами, стулья. Над центральной дверью – знак '0-Т'. За этой дверью ничего не видно. Над правой дверью – знак '00'. За этой дверью также ничего не видно. На каждой двери имеется табло со словами 'СВОБОДНО' и 'ЗАНЯТО'. Когда кто-то заходит в соответствующую дверь, над ней высвечивается слово 'ЗАНЯТО'.
Вначале горят все три табло 'СВОБОДНО'.
На сцене слева стоит жена. Рядом с ней мужчина в белом халате, на котором вышит знак '0-Т'. Это – сотрудник института нуль-транспортировки.
На центральной двери, под знаком '0-Т', загорается надпись 'ЗАНЯТО'. Одновременно на ней гаснет надпись 'СВОБОДНО'.
Жена(бросается к двери). Он!
Сотрудник(удерживает её). Осторожно! Не подходите близко к двери, это опасно!
Надпись 'ЗАНЯТО' гаснет, загорается надпись 'СВОБОДНО'. Из двери '0-Т' выходит мужчина. Он лихорадочно оглядывается, бежит к двери с буквами '00' и скрывается за ней. На этой двери гаснет надпись 'СВОБОДНО' и загорается 'ЗАНЯТО'.
Жена. Не он!
Сотрудник. Не волнуйтесь, Клавдия Степановна, может быть, всё обойдется. Нуль-транспортировка – дело испытанное, надёжное…
На двери с буквами '0-Т' снова загорается надпись 'ЗАНЯТО', гаснет надпись 'СВОБОДНО'.
Жена. Он!
Сотрудник (снова удерживает её). Я же просил вас, Клавдия Степановна, осторожнее!
На двери с буквами '0-Т' гаснет надпись 'ЗАНЯТО', загорается 'СВОБОДНО', и из двери выходит Матюгов. Он в белом халате, на котором вышиты два нуля. На плече Матюгова моток проволоки, в руках – разводной ключ, чемоданчик.
Жена(бросается к нему). Гриша, живой!
Матюгов(недовольно отстраняется от неё). Ты чего это? Живой, новое дело.
Сотрудник. Григорий Антонович… Товарищ Матюгов… Произошла маленькая неприятность… Клавдия Степановна, да не волнуйтесь вы. Видите – живой… Григорий Антонович, видите ли, в тот момент, когда ваша схема передавалась на Сириус, как раз на её пути зарегистрировали жёсткое коротковолновое излучение… Для здоровья это не опасно, вас ведь, Григорий Антонович, в обычном виде не существовало. Однако мы сомневаемся, правильно ли вы материализовались там, на Сириусе, не внесло ли коротковолновое излучение, будь оно неладно, изменений в вашу схему…
Матюгов. Чего там неправильно! Вот он я. Какой был, такой и есть.
Жена. Да-да, это он, мой муж, Гриша Матюгов.
Сотрудник. Прошу прощения, наоборот, это мы, наверное, напрасно взволновали вашу супругу. По-видимому, всё обошлось… И всё же, Григорий Антонович, я бы просил вас пройти сюда, к врачу. (Показывает на дверь слева, с крестом.)
Матюгов пожимает плечами, заходит в кабинет врача. На двери с крестом гаснет надпись 'СВОБОДНО' и загорается 'ЗАНЯТО'. Вслед за Матюговым входит жена. Сотрудник остается на сцене.
Сотрудник (чешет в затылке). Ну что ж, кажется, всё обошлось. (Уходит.)
Из-за двери с двумя нулями раздается шум смываемой воды, гаснет надпись 'ЗАНЯТО', и появляется мужчина.
Мужчина. Безобразие! Двадцать второй век, а унитазы забиты, как в двадцатом. Безобразие. (Уходит.)
Слева, в кабинет врача, входит сам врач. Он в белом халате, с вышитым на груди крестом.
Врач(потирает руки). Здравствуйте, здравствуйте. Супруги Матюговы? Я вас жду. В курсе, так сказать, ваших дел. Садитесь… Ну-с, для начала несколько вопросов к вам, Григорий Антонович. Вы – сантехник?
Матюгов. Сантехники мы. Отец мой, Антон Поликарпыч – сантехник, дед Поликарп еще в двадцать первом веке чистил эти дела, вот и я…
Врач(записывает). Прекрасно! Скажите, вы ведь не первый раз пользуетесь нуль-транспортировкой?
Матюгов. Какое там! У них на Сириусе, почитай, каждый второй кран с жидким аммиаком текёт. Да и трубы меняли частенько. Агрессивная, как говорится, среда. Вот трубы и ржавеют… Хорошо хоть канализации у них нету.
Врач (удивлённо). Это как же так, нет?
Матюгов. А вот так, нету! У их стопроцентная усвояемость пищи и воды, то бишь аммиака. Никаких, извиняюсь, отправлений. Разве что высморкаются в платок. Холодно там, насморк у их, почти поголовно…
Врач. Удивительный народ! Всё это очень интересно, но мы, кажется, несколько отвлеклись. Вы, стало быть, не первый раз транспортируетесь? Расскажите, как вы обычно себя чувствуете после, так сказать, материализации?
Матюгов. Нормально чувствую. Дело привычное. Только вот сегодня…
Врач (настораживаясь). Нуте-с, так что же сегодня?
Матюгов. Сегодня, сразу после матери… материа… после прибытия, там, на Сириусе, слабость вроде почувствовал… Я, видите ли, не успел позавтракать… А через минуту вроде прошло…
Жена (всхлипывает). Я так и знала!
Врач. Погодите, Клавдия Степановна, не сбивайте. Стало быть, всё-таки было что-то! Позвольте, я вас выслушаю. Раздевайтесь!
Матюгов нехотя снимает халат, расстёгивает рубашку.
