себе смерть Ферильо от собственных рук.
— Джон, развяжи меня. Ради всего святого.
Он покачал головой.
— Ни в коем случае. Ты станешь мне мешать. Ты просто не способен на то, на что способен я.
— Пошел ты…
Неожиданно он ткнул пальцем мне в лицо.
— Помнишь, в последний раз? Извини, может, я чего-то не понимаю, но разве ты убил того, кто расчленил мою дочь, когда он был прямо у тебя на мушке?
Ответить я не смог. Я знал, что я этого не сделал.
— Он здесь, да?
— Да, — ответил Джон. — Он кое-что здесь ищет, поскольку верит, что это ему во многом поможет.
— Он провалился. Верно? Он больше не крупная шишка среди подонков. Его прогнали прочь и теперь хотят его смерти.
— А ты не так глуп, должен признать.
— Расскажи обо всем, Джон. У меня есть право знать. И либо развяжи меня, либо принеси выпить. Здесь холодно.
Он направился в ванную. В темноте послышался звон, затем он снова появился с маленьким стаканчиком, на два дюйма наполненным янтарной жидкостью. Я открыл рот, и он наклонил стакан. Я закашлялся, но внутри сразу стало тепло.
Он отступил назад и, подойдя к окну, некоторое время смотрел на автостоянку.
— Он ведь наверняка здесь не живет?
— Жил, вместе с каким-то другим парнем. Я приехал сюда вечером, но его уже не было. Но он до сих пор где-то рядом.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он свихнулся. Он думает, будто нашел какой-то магический способ переделать весь мир так, как хочется ему.
— Что? И что же это?
Он покачал головой.
— Ты не поверишь.
— Ты знаешь, что убитые женщины — из приемных семей, тех, где он жил в детстве?
— Да. Я нашел людей, которые им занимались. И разговаривал со старухой в Сан-Франциско. А потом сложил два и два.
— Но почему Ферильо?
— Он был прикрытием для «соломенных людей», одним из многих по всей стране. В свое время они помогли ему уйти от правосудия. Не думаю, что он вообще догадывался об их истинной сущности, но оказывал им услуги, отмывая деньги посредством своего ресторана. Квартира, в которой он умер, принадлежала человеку по имени Джордж Дравецкий. Дравецкий занимается строительством и очень богат. У него не было своего дома в Холлсе, но он подавал первоначальную заявку и внес необходимую сумму. Он один из них.
— Как ты все это узнал?
— Я хорошо знаю свое дело.
— Ты больше не полицейский и отказался привлекать к этому Нину. Так где ты черпаешь информацию?
— От одного парня, с которым в свое время вместе работал в Лос-Анджелесе. Когда-то у него была привычка заимствовать из вещественных доказательств по делам о наркотиках чуть-чуть для личного употребления. Ничего особенного, но он человек честный, к тому же взрослел и просто не хочет, чтобы об этом стало широко известно. И потому он делает то, о чем я его прошу.
— Случайно, не Дуг Олбрич?
Джон коротко улыбнулся. Зрелище было не из приятных.
— А ты совсем не глуп.
— Нет. Просто склонен доверять не тем, кому следует, особенно если считал их друзьями. Олбрич знает про все остальное?
— Нет. Он всего лишь коп.
— Ты добрался до Дравецкого?
— Да. Он подтвердил то, о чем я уже начал догадываться. Ты понятия не имеешь, чему нам приходится противостоять.
— Думаю, что имею.
— Нет, не имеешь. Я упомянул про Роанок, чтобы посмотреть, не намекнет ли это тебе хоть на что- нибудь. Я наблюдал за тобой, ища хоть какой-то знак того, что ты сам что-то сообразишь, но ничего не заметил. Как так может быть, Уорд? Чем ты занимался все это время?
— Пытался остаться в живых.
— То есть прятался. Зачем? Стоит тебе понять, что представляют собой эти люди, — и пути назад уже нет. Уже нельзя просто сидеть, смотреть телевизор и отрываться по полной. Нет больше счастливых семей, прогулок вдоль берега, нормальной жизни. Ничего уже не сделаешь, и некуда больше идти.
— Джон, о чем ты?
— Индейцы не убивали поселенцев в Роаноке, Уорд. Это сделали «соломенные люди».
Я уставился на него.
— Что?
— Кроатаны все знали. Они рассказали очередной группе поселенцев, что это сделало «другое племя», что другое племя убило пятнадцать человек, оставшихся после второй экспедиции. Этим другим племенем были «соломенные люди». Во всяком случае — их предки, пытавшиеся уничтожить других европейцев, прежде чем те смогут завладеть страной, которая до этого в течение долгого времени негласно принадлежала им. Они уничтожили и следующую экспедицию, оставив в живых лишь некоторых женщин и детей, — догадайся зачем. Так же они поступали с испанцами и со всеми остальными при любой возможности. Вот почему на той хижине было написано слово «Кроатан». Тогда это была явная попытка переложить вину на других, теперь же это означает «мы здесь были» или «это место принадлежит нам».
— «Соломенные люди» были здесь еще в шестнадцатом веке? Не выдумывай.
— Они были здесь намного раньше. Они пришли сюда первыми, Уорд. Они похитили Америку у туземцев за четыре тысячи лет до того, как кто-либо другой вообще узнал о ее существовании.
— Но кто же они такие?
— Они пришли из разных концов мира, в разное время. Финикийцы, римляне, ирландцы, древние египтяне, португальцы, норманны. Римляне завоевали половину мира, перемещаясь десятками тысяч через целые континенты. Ты действительно думаешь, что некоторые из них не могли совершить путешествие в несколько сотен миль через Северную Атлантику? Их было немного, тех, кто не хотел жить по новым мировым правилам, кому не нравилось происходящее вокруг, особенно после того, как христианство начало уничтожать древние верования. Их следы есть по всей стране: западные артефакты в тех археологических слоях, где их не должно быть; древние китайские монеты на Северо-Западе; предания о туземцах, говорящих по-английски или по-валлийски; тайное египетское святилище в Большом Каньоне; старые кельтские письмена на скалах в Новой Англии; мегалитические сооружения в Нью-Хэмпшире; легенды о рыжеволосых индейцах в Орегоне. Новый Свет всегда привлекал тех, кому не нравилось в Старом, кто считал, будто он заражен вирусом современной цивилизации. И постепенно они начали контактировать друг с другом и действовать совместно. То и дело просачиваются разные истории — путешествие святого Брендона или карты Пири Рейса, где показаны части света, которые, как теперь считается, были тогда неизвестны, — но их постоянно замалчивают. «Соломенные люди» хотели иметь свою территорию, свою собственную страну, королевство и логово — в том числе и потому, что это приносило им богатство.
— Каким именно образом?
— Медь. Начиная с третьего тысячелетия до нашей эры в Верхнем Мичигане было добыто
