Вот и с острогой то же самое… Спору нет, острогой, как и любой почти рыболовной снастью, при определенных условиях можно хищничать и истреблять рыбу в огромных количествах. Например, во время нерестового хода лососевых в реки Дальнего Востока, Камчатки, Сахалина. Если уж там медведи лапой столько кеты да горбуши добывают, что только мозг у рыбин выгрызают, а тушу выбрасывают — то уж острогой… Или на юге, в низовьях великих русских рек, во время нереста сазана… Да и в средней полосе на щучьем нерестилище можно неплохо поживиться, — хотя уже эта охота и более трудна, и менее добычлива.
Ну так и запретите острогу в нерест, как запретили почти всё — лишь с удочкой с одним крючком весной можно к водоему приближаться… Осеннее лучение-то тут при чем? Рыба давно отнерестилась, и взять ее не просто, мастерски острогой надо владеть, и добыча не запредельная, центнерами и тоннами не исчисляется…
Подранки, говорите? Срывающиеся с зубьев остроги и бесцельно гибнущие?
Хорошо, сейчас разберемся с подранками.
//- * * * — //
В последние выходные августа огромная армия людей с зачехленным оружием устремляется из города к рекам, озерам и болотам. Начинается осенняя охота, и главная дичь для массового охотника — утки. Так вот, однажды пятеро охотников поставили смелый эксперимент — отправились на охоту… без ружей! Лишь с собаками, хорошо обученными находить подранков. Они и находили, причем вдалеке от тех мест, где стояли в своих засадах охотники, ружей взять не позабывшие, — в километре, в двух, а то и подалее. Вечером сошлись на базе, подсчитали добычу и изумились: у «собачников» в среднем на человека уток в полтора раза больше, чем у стрелков!
История эта — не байка, напечатана в свое время в альманахе «Наша охота», эксперимент проходил с ведома и под контролем охотничьего общества. Вывод из него прост: при ружейной охоте подранков в разы больше, чем чисто битой птицы. Утка с дробинкой, засевшей в брюшной полости, не километр и не два отмахать сможет — два десятка пролетит, а потом все равно погибнет — кто ж ее от перитонита лечить-то будет?
Однако никто по этим причинам ружейную охоту запретить не спешит.
А если вернуться от птиц к рыбам, то стоит присмотреться повнимательнее к Ихтиандрам нашим, к подводным охотникам. Как у них дело с подранками обстоит?
Под воду для расследования лезть не стоит — достаточно почитать статьи, которые «подохи», вынырнув, пишут и публикуют в охотничье-рыболовной периодике.
Чтобы избежать соблазна подбирать лишь статьи, подтверждающие мою мысль, коротко проанализирую все статьи о подводной охоте, числом пять штук, опубликованные в одном рыболовном журнале за один год.
Итак, журнал «Рыболов» № 5/99, статья «Моя протока». Автор, В. Гадалов из города Шуи, далеко не выезжал, охотился на протекающей мимо города речке, и результат скромный: три выстрела за погружение. Первый — по «огромной щучине», поначалу принятой автором за бревно. Результат: раненая рыба сорвалась с гарпуна и ушла. После чего автор «добыл щуку и подъязка, общим весом не потянувших и на килограмм». Если считать по хвостам, коэффициент подранков — 33 процента. А если по весу?
Еще одна статья в том же журнале, № 3. Автор, Ю. Шевченко, охотится тоже неподалеку от дома, в реке Оскол. И первым же выстрелом пробивает хвост десятикилограммовому сому, и даже удачно доставляет добычу на берег. Ограничения на количество добычи Правила устанавливают для «подохов» те же, что и для рыболовов. И на этом охота должна бы завершиться — норма вылова выполнена, пора домой. Но неугомоннный Ю. Шевченко снова отправляется под воду, посадив сома на прочный шнур, пропущенный сквозь пробитый хвост. Новая добыча — «четыре приличных голавля, несколько рыб поменьше». Однако сом, разорвав простреленный хвост, уплывает… Вновь самая крупная рыба уходит подранком.
В той же статье описан еще один эпизод, вновь с неплохим сомом. И вновь сом уходит подранком, сломав стрелу. Дословно: «Одинарный наконечник с концом стрелы был обломан на месте захвата стрелы спусковым механизмом». Справедливости ради отметим, что смертельно раненый сом не пропал безвозвратно — всплыл в конце концов на поверхность. Но мог и не всплыть, испустив дух где-нибудь в густом коряжнике.
А вот Ю. Гладков (статья «Щуки на деревьях» в № 6/99) таких оплошностей не допускает. Он прямо- таки ворошиловский подводный стрелок — одним выстрелом, одной стрелой пронзил сразу двух сомов! И рыбины, доставляемые к поверхности, даже не шелохнулись! Дело в том, что охотился Ю. Гладков зимой, на незамерзающей реке Ингул, — и стрелял неподвижных сомов, находящихся в состоянии зимней спячки. Тут подранков оставить мудрено, согласен. Но заслуживает ли такое занятие название спорта или охоты? Есть для него, по-моему, более точные определения.
Две последних статьи — «Лицо подводной охоты» (№ 1/99) и «Подводные охотники: права и обязанности» (№ 4/99) анализировать не будем. Автор у них один, В. Виноградов, и о подводных подвигах своих и коллег он не рассказывает, больше рассуждая об общих вещах — о правовой базе подводной охоты, о проблемах «подохов», да о том, какой это увлекательный спорт. В общем, тема подранков не затронута.
Общий вывод прост: подранки на любой охоте — с острогой ли, с подводным ли ружьем, или с ружьем обычным — неизбежны. У мастеров-охотников их значительно меньше, у неумех — больше, но охотится совсем без подранков невозможно.
Так что все доводы противников остроги, касающиеся подранков, малоубедительны…
И вот еще о подранках, напоследок.
Спустя неполных четыре года после того, как подпись Никиты Сергеевича Хрущова украсила документ, запретивший острогу, Хрущеву пришлось отдать другой приказ. Весьма жесткий приказ.
Забастовал Новочеркасск. С голода забастовал. Осетры и крабы в магазины так и не вернулись, — сей факт новочеркасцы пережили бы, не впервой, привычные. Спасенная от остроги щука тоже почему-то на прилавках не громоздилась, — однако и это не фатально…
Но стал исчезать хлеб. И без того подорожавший, на четверть состоящий из отрубей, — почти исчез из продажи. Километровые очереди у булочных выстраивались затемно, и лишь немногим счастливцам доставалась сырая, плохо пропеченная буханка, одна в руки…
Вот тогда терпение лопнуло. Рабочие забастовали. Рабочие вышли на демонстрацию, многие горожане к ним примкнули. Хрущев отдал приказ стрелять…
Подранков в тот день случилось множество.
Да и убитых наповал немало.
//- * * * — //
Но как бы ни был плох закон, он все-таки закон. Соблюдать надо… По счастью, у нас, рыболовов Питера и Северо-запада, рядом — два часа по трассе «Скандинавия» — расположена Финляндия, где охота с острогой — одна из самых популярных разновидностей рыболовного спорта. Именно спорта — даже национальные соревнования по охоте с острогой проводятся, и широко освещаются в прессе, и по телевидению транслируются.
Причем, что характерно, финские реки и озера гниющими подранками не завалены, да и общего оскудения рыбных запасов не наблюдается.
Охотиться с острогой могут не только местные жители — финны охотно предоставляют такое право и рыболовным туристам из других стран. Плата достаточно символическая: разрешение на разовую охоту стоит шесть евро, но те рыболовы, кто постоянно навещает Финляндию и пристрастился к остроге, предпочитают покупать за двадцать евро годовую лицензию (фискекурт), экономия существенная.
Купить острогу тоже не проблема — продаются почти во всех рыболовных магазинах, стоят дешевле спиннингов, 10–15 евро (лишь металлическая часть, древко к ней приходиться приделывать самостоятельно). А можно и не приделывать, заплатить подороже и купить современную острогу с алюминиевой телескопической рукоятью, легкую и удобную.
Тем, кто никогда не занимался этой охотой, лучше для начала потренироваться под руководством инструктора — есть на финнов и такая услуга — и поехать бить рыбу с опытным специалистом. Он и рыбные места покажет, и правильный удар поставит, и про правила безопасности все расскажет.
//- * * * — //
