Россия и мир в 2020 году

или террористический фронт. По мере развития этого сценария контур страха, начало которому положила террористическая атака с применением ОМП, стремительно развивается к пущей выгоде торговцев оружием, у которых наклевываются очень выгодные сделки.

Однако страх порождает страх. Драконовы меры, к которым все чаще прибегают правительства ради того, чтобы остановить распространение ОМП и защититься от терроризма, вселяют страх в сердца торговцев оружием. Главной жертвой такого сценария становится глобализация.

Два торговца оружием заняты противозаконными действиями неопределенного характера…

А: Ты тут?

Б: На меня уже вышел Марко. Это будет трудно.

А: Что? С доставкой будет трудно?

Б: Нет, с транспортировкой. За мной следит слишком много глаз.

…и понимают, что их дело становится все более сложным.

А: Не смеши меня. Ты же в одной из самых бедных стран.

Б: Без тебя знаю. В Дубае все было очень цивильно, а сейчас там невозможно работать.

А: Эти террористы нас разоряют. Эта цепочка терактов всполошила всех, не только американцев.

Б: Откуда ты знаешь, что сам к этому непричастен?

А: Не могу быть уверен, но думаю, что мои целевые клиенты все же другие.

Посредник А склонен считать, что работает на правительство некой страны. Возможно, интересующий его товар – это ядерные технологии. В то же время он признается, что и террористы заинтересованы в сотрудничестве с ним.

Б: Знаю, ты внутри системы. Я в этом деле исключительно из-за денег. Наплевать, кто их платит, главное, чтоб платили.

А: Я хочу, чтобы мой народ и мою веру уважали. Бомба нужна для этого.

Б: Отмстить крестоносцам?

А: В том числе. Кстати, янки нам подфартили. Их воинственная риторика задела моего клиента. Теперь ему не терпится. Чем больше разговоров о военных действиях, тем лучше, по-моему. У меня есть и другие заинтересованные покупатели. Скажем прямо – сомнительные типчики.

Посредник Б предупреждает о том, что под влиянием терактов мировое общественное мнение склоняется в пользу более жестких мер против распространения ядерного оружия из-за случившихся террористических атак…

Б: Зря ты так уверен. Благодаря террористам Америка по – лучила большую поддержку. К тому же люди опасаются атак, особенно биологических.

А: Ага, это был сокрушительный удар по сверхдержаве. Даже если это и не ОМП, все думают, что это оно и есть. Я слышал, что это обыкновенный ящур. Поначалу еще трудно отличить одно от другого.

Б: Да, выкинуло за борт. И все-таки мне тревожно. Даже в мусульманских странах многим тревожно. Америке ведь тоже досталось по-настоящему. Большой удар случился еще до истории с ящуром. Их новый закон о патриотизме такой, что даже после 11 сентября и трудно было представить.

Оба посредника явно встревожены новыми техническими средствами, с помощью которых их деятельность можно отследить.

А: Я вот чипа опасаюсь.

Б: Тебе внедрили чип?

А: Нет, но я не верю их разглагольствованиям про защиту приватности. Слишком много всего случилось. Комендантский час. Разговоры об учредительных атаках. Прошлогодние военные действия – начало длинной цепочки.

Б: Американцам нельзя доверять, а у них по всему миру куча помощников.

А: Может, и не такая уж куча, как им хочется думать, ну ты меня понял.

Посредник А пытается посмотреть на вещи оптимистично. Хотя в результате терактов и жесткого закручивания гаек в мире начинается спад, он думает, что может заняться легальным бизнесом.

А: Но ведь для бизнеса это неплохо.

Б: Для какого именно бизнеса? У меня есть несколько бизнесов.

А: Ты прав. Множество легальных дел всплывает кверху брюхом. Где она, эта глобализация-то? Хе-хе.

Посредник А возвращается к вопросу о том, почему участившиеся теракты повлекли за собой повышение интереса со стороны правительства к программам производства ОМП.

А: Многие страны не прочь застраховаться.

Б: От действий Большого Брата.

А: Большого Брата и всякой рыбешки помельче.

Б: То есть?

А: Мой клиент жутко боится террористов с их возможностями.

Б: Да, кое-кто из них стал сам себе мини-государство.

А: …или ими управляет.

На этом беседа прерывается.

Месяц спустя. Посредник А снова разговаривает с посредником Б. Марко, мельком упомянутый в предыдущей беседе, сменил реквизиты и теперь известен как Сайд – настоящее ли это его имя, неизвестно. Замечание посредника о том, что между Марко и Саидом нет ничего общего, несомненно, шутка, понятная обоим собеседникам. Затем первый посредник возвращается к своей излюбленной мысли о том, что коллапс мировой экономики сильно поспособствовал развитию незаконного бизнеса. Легальные производители оружия теперь склонны закрывать на многое глаза и продавать технологии двоякого назначения даже тогда, когда не уверены в том, кто именно является целевым покупателем. Посредники обновили свои средства коммуникации.

А: На тебя Сайд выходил?

Б: Ага. Ничего общего с Марко, конечно.

А: Кризис нам на руку.

Б: То есть?

А: До корпораций стало легче добраться.

Б: Сознательно или несознательно?

А: Пожалуй, сознательно, но с правдоподобными отмазками.

Б: Протащил товар?

Посредник А, несомненно, намеренно шифруется, говоря о предмете разговора, опасаясь, перехвата. Вероятно, товар имеет отношение к ядерным технологиям или иным незаконным товарам.

А: Некоторая заминка с сертификацией. Парень из корпорации сказал, что его приперли к стенке вопросами. Но он молоток. Говорит, фэбээровцы ничего не заподозрили.

Б: При чем тут фэбээровцы? Ведь транзит был не через Америку.

Отсюда следует, что власти в некоторых странах до сих пор оказывают посредникам содействие, несмотря на закручивание гаек и декларируемое сотрудничество с США.

А: Да, но те отслеживали транзит через партнеров. В той стране им кое-кто помог. Надо быть особенно осторожными эти дни. Они путаются в наших именах. Не могут уследить – Марко, Сайд, Мохаммед. Непривычно для уха.

Еще месяц спустя.

А: Эй, ты там? Ты где?

Непонятно – то ли сообщение не дошло до адресата, то ли посредник Б ушел в подполье, то ли был задержан органами безопасности. Посредник А начинает нервничать.

* * *

Контур страха, генерируемый широким распространением ОМП и