чувствительнее Роаке, которого к тому же всегда могли утешить верные жены.
— Мисс Мирель притягивает к себе мужчин, которые восторгаются ею без разумной отстраненности, — добавил Роаке.
«Даже Роаке впечатлило, — подумал Тагран, — и он корит за это себя так же, как своего брата».
Роаке быстро вышел — его темный плащ взметнулся следом, придерживаемый военной звездой на плече. Арес молча смотрел ему вслед, пока дверь за ним не закрылась. Акрас задумчиво наблюдала за сыновьями. Таграна интересовало, знает ли она, каким хрупким стал ее контроль. Он был уверен, что Акрас не подозревает, как много ее воинов начали разделять мятежные настроения Переки.
— По крайней мере, Мирель считает меня достойным своей хитрости, — пробормотал Арес. Щелкнув медной пряжкой на плече, он сорвал с себя короткий плащ и швырнул его на пустой стул. — Роаке лишает меня остатков чести.
— Прими эту ношу, Арес, — промолвила Акрас, сосредоточив на сыне рассеянный взгляд, — полагаясь на мою честь.
— Ты позволила мне объявить себя военным вождем, зная, что Роаке все еще служит тебе. Ты помогла ему сделать из меня посмешище перед всеми реа. Объясни мне, какая в этом честь.
— Ноша тяжела, — ответила Акрас, — пока отмщение остается незавершенным.
Тагран хотел, чтобы Акрас освободила его от обязанностей ее личного охранника. Он охотно защищал вождя клана, говоря с другими воинами, но в ее присутствии ему становилось трудно не верить обвинениям Переки в усиливающемся безумии Акрас.
— Предатель мертв, — заявил Арес, — казнен Мирель. Мы вернули наше судно-дом и по-прежнему владеем даар'ва. Нам не нужна крее'ва, ибо честь Реа не может быть восстановлена. Мы сами слишком часто пятнали ее в течение многих спанов. — Он говорил тихо, но его слова шокировали Таграна, ожидавшего подобного неповиновения от Роаке, но никак не от Ареса. — Стоимость релавида чересчур высока, и мой несравненный братец наверняка сможет найти другой способ удовлетворять свою привычку. Ты истратила целые спаны и всю мою честь на свою безумную вендетту, мать. Не трать же ничего на слуг предателя и его никчемных детей. Позволь нам убить их, продать или выгнать, но давай покончим с ними и перестанем кружить вокруг этой планеты, пока на нас не обрушились Консорциум и наемники Пера Валиса!
— Мы должны твердо убедиться, что предатель мертв, — устало ответила Акрас. — Ты не нашел тело.
— Имея судно-дом, мы можем сжечь из космоса всю долину Нгенги, — нетерпеливо возразил Арес. Его мать нахмурилась, словно удивленная фактом, что оружие корабля Реа можно обратить против планеты. Воинские инстинкты Таграна тотчас же насторожились. — Мы знаем, что предатель не покидал свою ферму. Только женщина-деетари ускользнула от нас.
Акрас склонила голову.
— Фортуна сослужила нам службу. — Ее взгляд выражал презрение ко всем деетари. — Женщина- деетари разделила свой страх перед нами со всей планетой. Этот страх сохранился даже в присутствии калонги.
— Роаке правильно их оценил, — неохотно признал Арес. — Их слабость — суеверия.
— Их можно победить хоть сломанными ветками, хоть опрокинутой посудой. Да, коварство Роаке пришлось весьма кстати.
— Никто не может превзойти нашего военного вождя. — Арес включил визуальное наблюдение и сердито уставился на плоское искаженное изображение, которое давало примитивное устройство, украденное реа у случайно подвернувшегося контрабандиста. Однако лицо Ареса смягчилось при виде женщины-соли. Таграну захотелось, чтобы эта женщина была реа, а ее восхищение Аресом — искренним.
Акрас видела, что привлекает внимание ее младшего сына, и ответила на его циничное замечание:
— Роаке уверен, что сможет найти крее'ва. Он воспользуется девушкой-стромви, чтобы добраться до нее, и уничтожит планету, прежде чем стромви осознают опасность. Ему не терпится завладеть релавидом, но он хорошо понимает приоритеты.
— Ты лишаешь меня даже роли в последней битве. Неужели ты не оставишь мне ни капли чести?
— Для тебя я приберегла величайшую честь — первого ребенка предателя, — прошептала Акрас.
Тагран с шумом втянул в себя воздух, но ни Акрас, ни Арес не обратили на него внимания.
— Калем Ходж не достоин почетной смерти. Пусть гибнет вместе со своим домом.
— Рожденный первым — достоин, — возразила Акрас. «Молчи!» — мысленно взмолился Тагран, но не произнес ни слова. — А первым рожден твой брат. — Арес медленно поднял голову. — Теперь ты понимаешь? — с горечью спросила Акрас.
Арес не шевельнулся и не изменил выражения лица, но именно это отсутствие реакции подало тревожный сигнал Таграну. Скрытые чувства часто наиболее опасны.
— Я начал понимать, — спокойно заговорил Арес, — когда ты рассказывала о Биркае женщине- соли. — Он криво улыбнулся. — Ты рассчитывала, что я убью Роаке во время первого рейда на ферму Ходжа. Он с самого начала был намечен первой жертвой.
— Он всегда был второй. Я хотела, чтобы ты доставил мне предателя-реа для столь долго отложенной казни.
Арес задумчиво коснулся пульта управления:
— Все эти спаны ты осыпала Роаке почестями, чтобы я научился его ненавидеть. А когда Роаке сбежал от беркали, ты позволила ему поверить, что он все еще твой любимчик, чтобы усилить горечь поражения, когда я лишу его жизни по твоему приказу.
«Это так?» — молча осведомился Тагран, хотя знал ответ.
— Да, — прошептала Акрас. И добавила чуть дрожащим голосом: — Ты лишишь жизни своего брата по моему приказу.
Тагран закрыл глаза — он был не в силах видеть Акрас, отдающую столь бесчестный приказ.
— Я всегда был предан вождю клана, — мягко ответил Арес. Тагран открыл глаза, не веря, что он так спокойно откликнется на перспективу братоубийства, но Арес смотрел на экран, и Тагран не смог разобраться в эмоциях молодого воина. — Благодарю тебя, вождь клана. Теперь ты заставила меня все понять.
Акрас кивнула, скрестив руки на груди. Спустя микроспан она встала и знаком велела Таграну следовать за ней. Он машинально повиновался, и они оставили Ареса в одиночестве. Дверь с шипением задвинулась.
Когда они прошли почти весь недавно вычищенный коридор, Акрас остановилась, прислонившись спиной к прохладной стене.
— Перспектива последнего отмщения выглядит не лучше долгих спанов гнева, — промолвила она, глядя перед собой, и повернулась к Таграну. — Ты понимаешь меня? Ты помнишь, что мы потеряли?
«Мы потеряли честь, гордость и славу, — подумал Тагран. — Мы потеряли смех Акрас, который так любили».
— Я помню, Акрас, — произнес он вслух.
Глава 41
— Я не сомневаюсь, что вы в полном сознании, соли, — с раздражением произнес Роаке. — Вы прекрасно понимаете, что я говорю и делаю, так что советую вам перестать притворяться.
— Я мог бы уличить вас в обмане, — отозвался Джейс, лениво открывая глаза, — как вы учили меня, но в итоге мы будем бесконечно ходить кругами. Боюсь, мы с вами пара законченных лжецов.
