совмещать.
В сельских районах послание Рона всегда звучало одинаково. Из-за либеральных судей наши ценности атакуются теми, кто поддерживает однополые браки, законы по контролю за оружием, аборты, неограниченный доступ к порноресурсам в Интернете. Этих судей необходимо заменить. На первом месте для него стояла Библия. На втором — законы, созданные людьми, но, будучи судьей Верховного суда, он смог бы в случае необходимости совместить и то, и другое. Все свои выступления он начинал с короткой молитвы.
В районах городских, в зависимости от аудитории, он часто начинал издалека и останавливался на вопросе смертной казни. Рон обнаружил, что публику захватывают живые рассказы о жестоких преступлениях, совершенных людьми, которых приговорили к смерти еще двадцать лет назад. Пара таких историй стала постоянной частью его выступления.
Но где бы он ни находился, тема о «коварных судьях-либералах» неизменно была основной. Произнеся сотню речей или около того, Рон уже и сам поверил, что Шейла Маккарти — ярая сторонница левых взглядов, которая несет ответственность за многие социальные проблемы штата.
В плане денег Барри Райнхарт тихо дергал за веревочки, и средства поступали постоянно и даже соответствовали уровню расходов. 30 июня, когда наступил первый срок подачи финансовых отчетов, кампания Фиска получила 510 тысяч долларов от двух тысяч двухсот людей. Из спонсоров лишь тридцать пять пожертвовали максимальную сумму 5 тысяч долларов, и все они были жителями Миссисипи. Вообще 90 процентов спонсоров были из этого штата.
Барри знал, что юристы-судебники будут тщательно проверять спонсоров в надежде на то, что деньги льются откуда-то извне в интересах крупных бизнесменов. Раньше при проведении кампаний уже возникали подобные проблемы, так что в гонках с участием Фиска он сможет этого избежать. Он был уверен, что соберет крупные суммы денег за пределами штата, но эти пожертвования появятся в точно выбранный момент, в конце кампании, когда, согласно весьма мягким законам штата по предоставлению отчетности, эта проблема уже не может помешать кандидату. В отчетах же Маккарти отражался тот факт, что ее финансировали юристы-судебники, и Барри точно знал, как повернуть это в свою пользу.
Барри также получил в распоряжение результаты последнего опроса, которыми не собирался делиться с кандидатом. 25 июня половина зарегистрированных избирателей знали о том, что предстоит предвыборная гонка. Из них 24 процента поддерживали Рона Фиска, 16 — Шейлу Маккарти и 10 — Клита Коули. Эти цифры приводили его в неописуемый восторг. Меньше чем за два месяца Барри взял никому не известного юриста, который никогда в жизни не носил черной мантии, и поставил его против соперника с девятилетним опытом.
А ведь им еще только предстояло запустить рекламу на телевидении.
1 июля банк «Секонд стейт» был куплен банком «Нью-Виста» — региональной сетью с головным офисом в Далласе. Хаффи позвонил Уэсу Пейтону сообщить новости и в целом казался вполне довольным. Офис в Хаттисберге заверили, что не изменится ничего, кроме названия. Его кредитный портфель был проверен новыми владельцами. Они спрашивали его о Пейтонах и, похоже, удовлетворились обещаниями Хаффи о том, что в итоге кредит будет выплачен.
Четвертый месяц подряд Пейтоны отправляли Хаффи чек на 2 тысячи долларов.
Глава 22
В другой жизни Натаниэль Лестер был ярчайшим адвокатом по защите преступников, обладавшим удивительным умением выигрывать суды по убийствам. Как-то раз два десятка лет назад он за короткий период времени добился двенадцати оправдательных вердиктов подряд, причем почти все вынесли в маленьких городках, разбросанных по штату Миссисипи, где обвиняемого в жестоком преступлении, как правило, «приговаривают» уже в момент ареста. Известность Ната привлекала клиентов по гражданским делам, а его сельская адвокатская контора в городке Менденхолл просто процветала.
Нат выигрывал крупные дела и добивался еще более крупных компенсаций. Он стал специализироваться на исках о возмещении личного ущерба пострадавших от катастроф на прибрежных установках для бурения нефтяных скважин, куда многие местные мужчины отправлялись в поисках больших заработков. Он активно участвовал в деятельности различных групп юристов-судебников, жертвовал деньги политическим кандидатам, построил самый большой дом в городе, сменил кучу жен и начал много пить. Алкоголь вкупе с рядом жалоб на его аморальное поведение и стычками с другими юристами привел к тому, что сначала Нат просто сбавил обороты, а оказавшись в полном тупике, сдал лицензию, чтобы избежать тюремного заключения. Он уехал из Менденхолла, нашел новую жену, протрезвел и вновь объявился в Джексоне, где увлекся буддизмом, йогой, вегетарианством и более простым образом жизни в принципе. Одним из мудрых решений, которые он принял в пору зенита славы, было отложить немного денег на черный день.
Всю первую неделю августа он надоедал Шейле Маккарти, пока она не согласилась пообедать с ним. Каждый юрист в штате знал детали его интересной биографии, и, естественно, она нервничала. За тофу с ростками фасоли Нат предложил провести ее кампанию совершенно бесплатно. Он был готов вкладывать все усилия только в нее на протяжении следующих трех месяцев. Она обеспокоилась. Его длинные седые волосы ниспадали до плеч. Он носил элегантные бриллиантовые серьги, и хотя камни были маленькими, но все же притягивали внимание. На его левой руке виднелась татуировка, и Шейле даже думать не хотелось о том, есть ли у него другие и как они могут выглядеть. На нем были джинсы, сандалии и целая коллекция цветных кожаных браслетов на каждом запястье.
Но Нат стал успешным юристом-судебником не потому, что был скучен и неубедителен. Разумеется, нет. Он знал этот избирательный округ, его городки, дома суда и людей, которые ими управляли. Он яро ненавидел большой бизнес и влияние, которое тот покупал, его это удручало, и он жаждал войны.
Шейла уступила и позволила ему присоединиться к ее лагерю. По дороге из ресторана она размышляла, разумно ли это, но в то же время ей казалось, что Натаниэль Лестер, возможно, и зажжет ту искру, в которой так нуждается ее кампания. Ее собственные опросы показывали, что Фиск впереди на пять пунктов, и чувство отчаяния уже охватило ее.
Они снова встретились тем же вечером в избирательном штабе Шейлы в Джексоне, и после этой четырехчасовой встречи Нат получил бразды правления. Умело сочетая ум, шарм и критику, он обыграл ее кампанию так, что она испытала безумное волнение. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, он позвонил трем юристам-судебникам из Джексона домой и после обмена любезностями поинтересовался, какого черта они еще не сдали деньги на кампанию Маккарти. По громкой связи Нат стыдил их, упрашивал, ругал и отказывался вешать трубку, пока каждый не пообещал, что пожертвует значительную сумму сам и потребует того же от своей семьи, клиентов и друзей. «Не присылайте чеки почтой», — говорил Нат и обещал сам приехать к ним еще до полудня следующего дня и забрать деньги. Три вклада составляли около 70 тысяч долларов. С того момента на Ната была возложена ответственность за кампанию.
На следующий день он действительно забрал чеки и принялся обзванивать всех юристов-судебников в штате. Он связался с группами наемной рабочей силы и афро-американскими лидерами. Уволил одного сотрудника и нанял двух других. К концу недели Шейла получила с утра распечатку своего плана на день по версии Ната. Она спорила с ним, но совсем немного. Он уже работал по шестнадцать часов в день и ожидал того же от кандидата и всех остальных.
В Хаттисберге Уэс остановился у дома судьи Харрисона, чтобы пообедать вместе в тишине и спокойствии. В реестре суда числилось тридцать бауморских дел, поэтому было неразумно появляться на публике. И хотя дела они обсуждать не собирались, некая близость, присущая их встрече, могла показаться посторонним неподобающей. Том Харрисон всегда приглашал Уэса вместе с Мэри-Грейс, когда у них было время. На этот раз Мэри-Грейс не было в городе, поэтому она не приехала и попросила извиниться.
Говорили они о политике. Избирательный округ по окружному суду Тома включал Хаттисберг и округ Форрест, а также три сельских округа — Кэри, Ламар и Перри. Около 80 процентов зарегистрированных избирателей находились в Хаттисберге — его родном городе, который также был родным для Джой Хувер, его конкурентки. Она может показать неплохие результаты в отдельных районах города, но судья Харрисон был уверен, что сможет выступить лучше. О более мелких округах он не заботился. На самом деле его, казалось, совсем не беспокоила перспектива проигрыша. Хувер получала солидное финансирование, вероятно, извне, но судья Харрисон знал свой избирательный округ и не сомневался в принятом политическом курсе.
Округ Кэри был самым малонаселенным из всех четырех, и количество людей продолжало сокращаться не без помощи «Крейн кемикл» и ее ядовитой истории. Этой темы они избегали, обсуждая разных политиков в Бауморе и за его пределами. Уэс заверил Тома, что Пейтоны, как и их клиенты, друзья, пастор Денни Отт и семья Мэри-Грейс, сделают все возможное для его переизбрания.
Постепенно они перешли к теме другой предвыборной гонки — уже с участием Шейлы Маккарти. Она проезжала через Хаттисберг две недели назад и полчаса просидела в фирме Пейтонов, где несколько неловким образом умудрилась избежать упоминания о бауморском процессе, попросив тем не менее поддержки на выборах. Пейтоны признались, что у них нет денег на пожертвования, но выразили готовность работать сверхурочно, если это поможет переизбранию. На следующий день целый грузовик с предвыборными плакатами и другими рекламными материалами приехал в офис.
Судья Харрисон сокрушался о политизации Верховного суда.
— Это выглядит просто непристойно, — говорил он. — Как они вынуждены унижаться, чтобы получить голоса! Вы как юрист, представляющий клиента в деле, что находится на рассмотрении, не должны никоим образом вступать в контакт с судьями Верховного суда. Но из-за этой системы одна из них приезжает к вам в офис и просит денег и поддержки. Почему? Потому что кое-кто с большими деньгами и специфическими интересами решил, что им нужно се место в суде. Они тратят деньги, чтобы купить это место. Она отвечает тем, что тоже собирает деньги. Это гнилая система, Уэс.
— И как это исправить?
— Либо исключить частные взносы и финансировать гонки из государственных средств, либо назначать судей. Одиннадцать других штатов придумали, как заставить систему назначений работать. Не уверен, что их суды намного превосходят наши в том, что касается юридических талантов, но по крайней мере их не контролируют люди с сомнительными интересами.
— Вы знаете Фиска? — спросил Уэс.
— Он пару раз являлся в мой зал суда. Неплохой парень, совершенно зеленый. Хорошо смотрится в суде, на защите по классическим делам о страховых случаях. Открывает дела, подает ходатайства, добивается решения вопроса, закрывает дела, никогда не пачкает руки. Он ни разу не слушал дело, не посредничал при деле, не рассматривал дело и никогда не проявлял интереса к тому, чтобы стать судьей. Подумайте об этом, Уэс. Любой маленький городок периодически нуждается в юристах, которые могли бы служить городскими судьями, или помощниками мирового судьи, или судьями по делам о безопасности дорожного движения, и все мы осознавали свой долг и хотели взяться за это, когда были моложе. Но не он. Любой маленький округ нуждается в юристах, которые могли бы заменить собой суды по делам в отношении несовершеннолетних, по делам, связанным с наркотиками, и тому подобное, и желающие стать
