– Подобная инициатива будет сочтена святым отцом очень важной. Если вы выдвинете обвинение против профессора эль-Банны без должного обоснования, он очень обидится и работа комиссии окажется под угрозой.
– Лучше разгневанный имам, чем мертвый папа. Как быстрее попасть на площадь Святой Марты?
– Мы сократим путь, – сказал Анджели. – Через собор.
Они прошли по проходу от «Скалы Реджа» в часовню Святого Причастия и заспешили через просторный неф. Под памятником Александру VII была дверь, ведущая на площадь Святой Марты. Они как раз вышли на яркое солнце, когда с площади Святого Петра раздался рев приветствий. Папа появился для всеобщей аудиенции. Анджели повел Габриэля через маленькую площадь к мрачному на вид служебному зданию в стиле барокко. В вестибюле за столиком неподвижно сидела монахиня. Она неодобрительно посмотрела на ворвавшихся в помещение Габриэля и Анджели.
– Ибрахим эль-Банна, – сказал безо всяких объяснений Лука Анджели.
Монахиня дважды быстро моргнула.
– Комната четыре двенадцать.
Они пошли вверх по лестнице – Анджели впереди, Габриэль следом за ним. Услышав донесшийся с площади взрыв аплодисментов, Габриэль ткнул Анджели в поясницу, и сотрудник безопасности Ватикана стал перепрыгивать через две ступеньки. Дойдя до комнаты 412, они обнаружили, что дверь закрыта. Габриэль потянулся к запору, но Анджели остановил его руку и громко, но вежливо постучал.
– Профессор эль-Банна? Профессор эль-Банна? Вы там?
Поскольку ответа не было, Габриэль оттолкнул Анджели и стал обследовать старинный замок. С помощью тонкой металлической пики, лежавшей в его бумажнике, он мог бы в несколько секунд открыть замок, но донесшийся с площади новый взрыв аплодисментов напомнил ему, что времени терять нельзя. Он обеими руками ухватился за ручку и навалился плечом на дверь. Она оказалась крепкой. Он нажал на дверь вторично, затем в третий раз. В четвертый раз Анджели присоединился к нему. Дверная стойка треснула, и они влетели в комнату.
Комната была пуста. «Не просто пуста, – подумал Габриэль. – Покинута». Не было ни книг, ни папок, ни карандашей, ни бумаг. Лишь один-единственный конверт лежал ровно на середине стола. Анджели протянул руку к выключателю, но Габриэль крикнул, чтобы он его не трогал, и затем вытолкнул итальянца в коридор. Он достал ручку из кармана пиджака и с ее помощью проверил толщину содержимого конверта. Убедившись в том, что там нет ничего, кроме бумаги, он взял конверт и осторожно приподнял уголок. Внутри был один листок бумаги, сложенный втрое. Текст был написан от руки, арабским шрифтом.
«Мы объявляем вам, крестоносцы, войну, мы разрушим ваш неверный храм многобожия и нанесем смерть вашему так называемому Верховному первосвященнику, этому человеку в белых одеждах, к которому вы относитесь как к Богу. Это будет наказанием вам за преступления в Ираке, Абу-Граибе и заливе Гуантанамо. Мы будем наносить вам удары, пока Ирак не освободился от американцев, а Палестина от евреев. Мы – Братство Аллаха. Нет Бога, кроме Аллаха, и вся хвала ему».
Габриэль бросился вниз по лестнице, Анджели – за ним.
Глава 6
Ватикан
– In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti.[3]
Голос папы, усиленный звуковой аппаратурой Ватикана, разносился по площади Святого Петра и по всей длине виа делла Консильяционе.
Двадцать тысяч голосов раздались в ответ:
– Аминь.
Габриэль и Лука Анджели пересекли площадь Святой Марты и побежали вдоль внешней стены собора. Перед Колокольной аркой Анджели свернул направо и вошел в Бюро разрешений, основное место проверки большинства посетителей Ватикана. Если Ибрахим эль-Банна провел кого-то в Ватикан, бумага об этом должна быть тут. А Габриэль продолжал путь к Колокольной арке. Стоявший там на часах гвардеец- швейцарец, насторожившись при виде бежавшего к нему человека, опустил алебарду. А увидев поднятое Габриэлем удостоверение, снова поднял алебарду.
– Дайте мне ваше оружие, – приказал Габриэль.
– Сэр?
– Дай мне твою пушку! – крикнул гвардейцу по-немецки Габриэль.
Гвардеец сунул руку в свой разноцветный ренессансный мундир и достал очень современный девятимиллиметровый «ЗИГ-зауэр», как раз когда Лука Анджели показался из арки.
– Эль-Банна провел в половине двенадцатого в Ватикан делегацию из трех немецких священников.
– Это не священники, Лука. Это шахиды. Мученики. – Габриэль окинул взглядом толпу на площади. – И я сомневаюсь, что они все еще в Ватикане. По всей вероятности, они теперь уже на площади, вооруженные взрывчаткой и одному Богу известно чем еще.
– Почему они вошли в Ватикан через Колокольную арку?
– Чтобы забрать бомбы, конечно. – Тут была брешь в ватиканской броне. Террористы обнаружили ее путем многократного наблюдения и воспользовались ею благодаря призыву святого отца к миру. – Эль- Банна, по всей вероятности, заранее пронес бомбы внутрь и спрятал их в своем кабинете. А шахиды, пройдя через Бюро разрешений, вышли затем на площадь там, где нет металлодетекторов.
– Через собор, – сказал Анджели. – Они могли попасть туда через боковой вход и выйти из главных дверей. Мы могли пройти мимо них несколько минут назад и даже не подозревали бы об этом.
Габриэль и Анджели обогнули деревянный забор, отделявший вход в Колокольную арку от остальной площади, и поднялись на помост. Их неожиданное появление породило перешептывания среди собравшихся. Донати стоял позади папы. Габриэль тихо подошел к нему и передал бумагу, обнаруженную в кабинете эль-Банны.
– Они здесь.
Донати опустил взгляд на бумагу, увидел арабский шрифт и снова поднял глаза на Габриэля.
– Мы нашли это в кабинете Ибрахима эль-Банны. Тут сказано, что они намерены уничтожить собор. И еще, что они намерены убить святого отца. Мы должны убрать его с помоста. Немедленно, Луиджи.
Донати окинул взглядом заполненную народом площадь: пилигримы и церковники со всего света, дети в белых одеждах, группы больных и стариков, пришедших получить папское благословение. Папа сидел на малиновом парадном троне. По традиции, унаследованной от предшественников, он приветствовал пилигримов на их родном языке, быстро переходя с одного на другой.
– А как быть с пилигримами? – спросил Донати. – Как мы их защитим?
– Возможно, уже слишком поздно. По крайней мере в отношении некоторых из них. Если мы попытаемся их предупредить, начнется паника. Уведите святого отца с площади как можно быстрее и тише. А затем мы начнем убирать пилигримов.
К ним подошел командир швейцарской гвардии полковник Брюннер. Как и вся личная охрана папы, он был в темном деловом костюме и с головным телефоном. Когда Донати объяснил ситуацию, Брюннер побелел.
– Мы уведем его через собор.
– А если они заложили бомбы там? – сказал Габриэль.
Брюннер открыл было рот, чтобы ответить, но слова его унесло обжигающей взрывной волной. Звук раздался секундой позже – оглушительный грохот, усиленный эхокамерой, какой являлась площадь Святого
