Лея прошептала:
– В последний раз поцелуй.
Стены спальни Габриэля были увешаны картинами. Там были три картины, написанные его дедом – единственные его работы, которые Габриэлю удалось найти, – и свыше дюжины картин его матери. Висел также портрет без подписи, написанный в манере Эгона Шиле. На нем был изображен молодой мужчина с преждевременной сединой и изможденным лицом, на котором лежала печать смерти. Габриэль всегда говорил Кьяре, что это автопортрет. А сейчас, когда она лежала с ним рядом, он сказал ей правду.
– Когда она написала его? – спросила Кьяра.
– Сразу после моего возвращения с операции против «Черного сентября».
– Она была поразительным художником.
– Да, – сказал Габриэль, глядя на картину. – Она была гораздо лучше меня.
Кьяра с минуту молчала. Потом спросила:
– Как долго мы пробудем здесь?
– Пока не найдем его.
– А сколько на это потребуется времени?
– Может быть, месяц. Может быть, год. Ты же знаешь, Кьяра, как такое происходит.
– Мне думается, нам потребуется немного обставиться.
– Зачем?
– Затем, что мы не можем жить в кабинете, имея лишь кровать.
– Нет, можем, – сказал он. – Ну что нам еще нужно?
Глава 41
Париж
Август
Система безопасности обнаружила взлом в 02.58. Это показал датчик 154, установленный на одной из четырнадцати французских дверей, ведущих из заднего сада в особняк. Система охраны не была подключена к какой-либо коммерческой охранной компании или к парижской полиции, а лишь к центральному пульту в особняке, где круглые сутки постоянно дежурил расчет охранников, которые все ранее состояли в саудовской национальной гвардии.
Первый охранник появился у раскрытых французских дверей через пятнадцать секунд после безмолвного сигнала тревоги и упал без сознания от удара одного из шести замаскированных злоумышленников. Еще двое появились десятью секундами позже и были застрелены тем же злоумышленником. Появившийся там четвертый охранник, двадцативосьмилетний парень из Джедды, отнюдь не желавший умирать ради добра, нажитого миллиардером, тотчас сдался, подняв руки.
Мужчина с пистолетом уложил саудовца на землю и, сев к нему на грудь, принялся рассматривать экран маленького ручного аппарата. Он был в вязаном шлеме, тем не менее саудовец мог видеть глаза нападавшего, а они были ярко-зеленые. Ни звука не произнеся, зеленоглазый мужчина указал на главную лестницу. Два члена его команды ринулись вверх. Через тридцать секунд они вернулись, что-то неся. Зеленоглазый злоумышленник спокойно посмотрел на саудовца.
– Скажи Зизи: в следующий раз я приду за ним, – произнес он на безупречном арабском.
Затем он ударил пистолетом саудовца в висок, и тот потерял сознание.
Три вечера спустя на рю де Розье в Марэ открылся Центр имени Исаака Вайнберга по изучению антисемитизма во Франции. Создание этого центра – как и большинство мероприятий, связанных с евреями во Франции, – прошло не без конфликтов. Крайне правая национальная партия Жан-Мари Ле Пена подняла вопросы об источниках финансирования центра, а видный исламский клирик призвал бойкотировать центр и организовал шумную демонстрацию в вечер его открытия. Через полчаса после начала приема поступила угроза взрыва. Все присутствующие, включая Ханну Вайнберг, создателя центра и его директора, были удалены из здания отрядом французской антитеррористической полиции, и продолжение приема было отменено.
Позже в тот вечер она пригласила нескольких друзей на тихий ужин к Джо Гольденбергу на той же улице. Вскоре после десяти она пешком вернулась в свою квартиру на рю Павэ в сопровождении охранника, выделенного ей израильским посольством. Поднявшись на свой этаж, она отперла дверь в конце центрального коридора и включила свет. С минуту она стояла, глядя на картину, висевшую на стене над ее детским комодиком, затем выключила свет и легла в постель.
Глава 42
Стамбул
Август
Кончилось все сделкой, в которой и Габриэль, и Картер увидели руку Всевышнего. Деньги за информацию – такова традиция, существующая на Ближнем Востоке. Двадцать миллионов долларов за жизнь. Источник был Картеров – некий низкоразрядный саудовский принц с циррозом печени и влечением к румынским проституткам. Деньги были Габриэлевы, хотя когда-то они принадлежали Зизи аль-Бакари. Принц не мог сообщить имени – лишь время и место. Время – второй понедельник августа. Место – отель «Сейлан интерконтиненталь» в Стамбуле.
Он прибыл туда в десять часов под именем аль-Рашида. Более высокий, чем по их воспоминаниям. Волосы у него были скорее длинные и совсем седые, как и густые усы. Несмотря на душную августовскую жару, он был в рубашке с длинными рукавами и держал правую руку в кармане. Он отказался от услуг рассыльного, хотевшего поднести его единственный чемодан, и направился в свой номер, который был на двадцать пятом этаже. Его балкон выходил на Босфор – одним из его многочисленных требований был номер с красивым видом. Габриэль знал о его требованиях, как знал и о том, какой ему дали номер. За деньги и это было куплено. В 10.09 мужчина вышел на балкон полюбоваться на пролив. Он не сознавал, что внизу, на улице, стоят двое мужчин и смотрят на него.
– Это он, Эли?
– Это он.
– Ты уверен?
– Уверен.
Габриэль дал Лавону мобильный телефон, но он отрицательно покачал головой.
– Это твоя обязанность, Габриэль. Я никогда мокрыми делами не занимался.
Габриэль набрал номер. Через секунду на балконе сверкнуло пламя, и охваченное огнем тело Ахмеда бин-Шафика полетело вниз, в темноту. Габриэль дождался, когда оно упало на улицу, затем включил мотор «мерседеса» и поехал в Канны.
Ресторан «Ла Пицца» – один из самых популярных в Каннах, поэтому весть о том, что он забронирован для приватной вечеринки, испортила во всех отношениях идеальный августовский день. На набережной Круазетт было немало пересудов о том, кто повинен в таком преступлении. Дошлые посетители города, однако, знали, что ответ находится в водах возле Старого порта. «Александра», огромная личная яхта Абдулы Азиза аль-Бакари, пришла утром в Канны, и все знали, что Зизи всегда отмечает свое прибытие, снимая самый популярный в городе ресторан.
Ужин был намечен на 21.00. В 20.55 две большие моторные лодки отчалили от «Александры» и в свете закатного солнца направились в порт. Моторки причалили через улицу от «Ла Пиццы» в 20.58, и компания под чрезвычайно усиленной охраной высадилась и направилась в ресторан. Большинству
