– Это в точку сказано, – зло отозвался Степанов.
Карась прошел в кафе и, не глядя по сторонам, уверенно направился в мужской туалет. Закрывшись в кабинке, он вытащил из сумки небольшой пакет с гримом. Привычно приладил большую рыжую бороду с проседью, затем пристроил на голову длинноволосый парик. Критически посмотрелся в зеркало, кажется, все в порядке: ничто не торчит и ничто не вылезает. Ткнув пальцем в кнопку, спустил воду. Его продолжительная задержка вполне оправдана. Открыв дверь, вышел в помещение кафе.
Вид его неузнаваемо изменился. Теперь он выглядел немолодым человеком интеллигентного вида, прилично одетым, малость потертым жизнью, что заметно сказалось на его согбенной фигуре.
Не глядя по сторонам, пожилой мужчина вышел из кафе и направился в сторону шестиэтажного дома. Пропустив перед собой спешащую даму, вошел в подъезд и неторопливой походкой усталого человека стал подниматься по лестнице, подолгу останавливаясь на каждой площадке, чтобы восстановить сбивавшееся дыхание. Дождавшись, когда за женщиной захлопнется дверь, он быстро поднялся на верхний этаж и прошмыгнул в чердачное помещение, плотно закрыв за собой дверь. Где-то над головой сердито заворковали голуби.
С высоты шестиэтажного дома Карась увидел подъезжающую машину Шевцова и негромко проговорил в трубку телефона:
– Готовность номер один.
– Понял, – тут же отозвался Второй.
Утраченное спокойствие понемногу возвращалось. Пройдет каких-то несколько минут, и он превратится в прежнего бойца, нацеленного на успех.
Шевцова можно было достать и из этого узенького проема в чердачном окне. Оно весьма напоминало бойницу средневековой башни, откуда можно было рассмотреть любую точку во дворе. Сложность заключалась в том, что после выстрела еще и в том, чтобы не только устранить объект, но и самому остаться в живых. Вряд ли охрана Шевцова предоставит ему такую возможность. Вадик Петляков в последнее годы очень многому научился, так что его бригада прочешет каждый уголок двора, заглянет в каждую квартиру. И у снайпера не будет ни малейшего шанса уйти незамеченным.
Дополнительный элемент случайности добавляли деревья, чьи кроны, подобно кровле, плотно закрывали двор.
Из машины вышел Шевцов и, окруженный телохранителями, тотчас исчез в подъезде. Карась примерился, мысленно произвел выстрел и тотчас осознал, что предоставленного для ухода времени не хватит.
В прежние годы они с Вадимом зачастую думали одинаково, принимали похожие решения. Сейчас следовало размышлять нестандартно, может быть, даже где-то парадоксально и сделать такой шаг, какого Вадик Петляков от него не ожидает.
Наиболее подходящий момент для ликвидации – во время движения похоронной процессии, когда она растянется на десятки метров. Обезопасить Шевцова можно лишь в том случае, если Петляков будет иметь под рукой целый полк кремлевской охраны. За неимением последнего ему прийдется опираться на собственные ресурсы, куда более скромные.
Нечего было думать о том, чтобы перехватить Шевцова в машине по пути к кладбищу: во-первых, он мог отправиться одним из трех возможных путей, а во-вторых, мог и вовсе изменить планы, отправившись, например, куда-нибудь за город. Так что отрезок в сотню метров, по которому пройдет похоронная процессия, наиболее подходит для устранения.
Накануне вечером, замаскировавшись под бродягу и нацепив седую клочковатую бороду, Карась трижды прошел по намеченному отрезку, пытаясь выявить наиболее слабые места, заглядывая в глухие подъезды, во дворы-колодцы, и, когда уже хотел перенести ликвидацию Шевцова, на глаза ему попалась неприметная узенькая дверь.
Торкнувшись, Карась убедился, что дверь заперта. Проржавленная скважина свидетельствовала о том, что дверью давно не пользовались у порога пробивалась трава, показывающая, что в последний раз дверь отпирали давным-давно.
Сгустившиеся сумерки делали его фигуру незаметной, а разросшиеся тополя, выстроившиеся в ряд, скрывали его от любопытствующих взглядов с верхних этажей здания. Вытащив отмычку, Антон уверенно надавил на язычок и услышал щелчок. Дверь подалась. Потянув за ручку, он вошел в небольшое темное помещение, пропахшее соляркой. В углу этой подсобки стояли совковые лопаты и носилки.
Прикрыв за собой дверь, Карась щелкнул зажигалкой. Вспыхнувшее пламя разбросало клочья света по потолку, неровной прыгающей волной улеглось на стены подсобки. В глубине, будто бы спрятавшись от чужого взгляда, помещалась еще одна дверь, совсем низкая, – в проем можно было войти, лишь изрядно согнувшись.
Что бы это могло значить?
Неторопливо, как если бы опасался спугнуть подступившую удачу, он осмотрел замочную скважину и в связке отмычек отыскал подходящую – небольшую, величиной-то с безымянный палец, тонкую, как шило, с небольшим крючком на конце. Нетрудно поверить в удачу, которую так долго ждешь. Просунув отмычку в замочную скважину, он слегка пошуровал, пытаясь отыскать зубчики, а когда крючок зацепился, аккуратно повернул его против часовой стрелки.
Карась поймал себя на том, что глубоко выдохнул, будто проделал какую-то важную работу. Как и ожидалось, низенькая дверь вела во внутренний дворик, огороженный с трех сторон стенами домов. А вот с четвертой – выход на улицу. А здесь весьма подходящее местечко, чтобы оставить машину.
Затворять дверь Карась не стал, лишь аккуратно прикрыл ее за собой. Уже выйдя из двора, он вытащил мобильник и негромко сказал:
– Второй, есть дело!..
Шевцов не мог не прийти, на этом был построен весь план Карася. Семен Валентинович вообще был натурой щедрой, о чем свидетельствовало его персональное досье: никогда не забывал тех, кто ему помог хотя бы однажды, и уж тем более не мог не прийти проститься с женщиной, которую когда-то любил. Пусть даже расставание с ней было не самым приятным эпизодом в его жизни.
Как-то однажды, на заре становления его бизнеса, Семена Валентиновича «закрыли» в следственном изоляторе, обвинив в незаконных махинациях с недвижимостью. Несколько месяцев он провел в камере с уголовниками, которые пытались отжать у него бизнес. Назревающий конфликт мог закончиться весьма печально, если бы его не поддержал школьный приятель, выбившийся к тому времени в серьезные криминальные авторитеты. Его заступничества Шевцов не позабыл и купил ему шикарную квартиру, когда тот откинулся в очередной раз. Дружба их продолжалась и по сегодняшний день.
Так что благодарность у Шевцова была в крови. И, как не цинично это звучит, её нужно будет использовать.
Антон глянул на часы, через минуту-другую начнется вынос тела, а еще через полчаса на карьере господина Шевцова можно будет поставить крест.
– Второй, будь готов, – негромко сказал в трубку Карась.
– Понял, – ответил спокойный голос. – Выхожу на позицию.
Сунув телефон в карман, Карась попытался отыскать Шевцова. Внутри неприятно ворохнулось: во дворе его не было. Куда же он мог подеваться? Наконец ему удалось рассмотреть светлую рубашку генерального. «Мог бы быть неплохой выстрел, – злорадно подумал Карась. – Теперь он никуда не денется».
Карась мысленно проследил путь Второго. Его машина должна подъехать к проходу во дворик через минуту. Третий останется в салоне и будет дожидаться Второго, не заглушая двигателя. А тот, вооружившись пистолетом, пройдет во внутренний дворик, войдет в низенькую дверь и, затаившись в подсобке, будет ждать его сигнала.
Карась невольно сглотнул, почувствовал, как слегка повлажнели ладони, – прежде подобной слабости он за собой не наблюдал. Может, это первый признак старости?
Неожиданно во дворе началось какое-то движение. Колыхнулась листва, спрятав Шевцова, и двое охранников двинулись в сторону подъезда.
