— Кто у нас тут? — куда-то в сторону поинтересовался один из громил, видимо являющийся главарем, — Ба-а! Благородные! Да целых двое. Что ж вы ночью по улицам таскаетесь? Опасно это. ну да ничего, мы вас до самого дома сопроводим, чтобы, значица, никто не обидел. Только уж не обессудьте, мы люди хоть и добрые, но бедные, заплатить за услугу попросим. Того, что звенит в ваших кошелях, аккурат хватит.
— А если мы, положим, не заинтересованы в ваших услугах? — усмехнулся сэр Алан, положив руку на эфес меча и прикидывая путь прорыва.
— Подумайте хорошенько, благородный сэр — проникновенно произнес главарь, доставая увесистый тесак, — С дракой выйдет дороже.
— И впрямь забавно, — герцог откинул капюшон, и бандиты окаменели. Не столь уж велик город Айко, чтобы каждый из его жителей не знал в лицо своего сюзерена. Наконец, бесконечно долгую секунду спустя, главарь уронил тесак и опустился на одно колено. Остальные налетчики последовали его примеру.
— Государь, — хрипло произнес главарь, — Мы не узнали вас. Просим извинить.
— Поднимитесь, — властно приказал Арин III, — Как твое имя, вор?
— Каэль Зитана сир, — ответил тот, поднимаясь.
— Лавора? — герцог произнес родовое имя советника таким тоном, что никаких сомнений в смысле незаданного им вопроса у сэра Алана и возникнуть не могло.
— Каэль Мясник тридцати четырех лет. Главарь банды насчитывающей, по оперативным данным, от двадцати до тридцати пяти человек. Основные виды деятельности: разбой, контрабанда, нелегальные игровые залы, организация боев насмерть, — отчеканил Лавора, — В розыске уже три года, главарем банды стал два с половиной года назад, убив своего предшественника. Считается, что он контролирует северный и северо-восточный районы города. Награда за его голову означена в пятнадцать полуаурариев. Что характерно, он бы действительно нас проводил до дома и распугивал бы остальных бандитов на своем пути. Даже за пределами своих территорий.
— Благородный разбойник, э? — хмыкнул герцог, — Зитана, мы ценим верность не только в добропорядочных подданных, но и в таких, как вы, а посему даруем вам, и всем вашим людям, полную амнистию за все предыдущие прегрешения. Сэр Алан, в вашем ведомстве найдется десяток другой вакансий?
— Это скорее по ведомству сэра Рэндома, но… Что ни будь, придумаем, сир.
— Отлично. Итак, почтенные, — последнее слово герцог произнес с легкой усмешкой, — завтра поутру вам всем надлежит явиться в Канцелярию первого советника для поступления на службу, а пока…
— Сир, а если кто-то не захочет? — не сдержался Зитана.
— Подумайте хорошенько, Каэль, — улыбнулся Лавора — С облавой выйдет больнее.
— Да я не про себя, — здоровенный громила, чьи руки были буквально по локоть в крови множества жертв, смутился как ребенок.
— А пока мы разрешаем вам нас сопроводить, — надменно произнес Арин III и кинул Зитана вышитый бисером кошель, — Это за труды.
Бандит ловко поймал изукрашенный мешочек с деньгами и профессиональным движением спрятал его под плащом.
— Благодарим, государь.
Герцог не обратил на благодарность внимания и двинулся вперед, не удосужившись проверить, последовали ли амнистированные бандиты за ним. Весь путь до центральных кварталов города он обсуждал с Лаворой тонкости предстоящего бала, который герцог давал через несколько дней в честь совершеннолетия своей дочери, коронессы Софии. Лавора, который от всех этих тонкостей был безумно далек, покорно сносил такое издевательство, периодически советуя герцогу всякую ерунду. Герцог в ответ морщился, но рассуждений не прекращал.
Наконец, в более богатой части города, им встретился разъезд стражи.
— Эт-то еще что такое? — сержант натянул поводья своего битюга, и оторопело уставился на двух благородных и восьмерых явных разбойников, нагло идущих прямо на его полудюжину стражей.
— Это твой герцог, остолоп, — дружелюбно поприветствовал его Арин III.
Стражник осветил лицо герцога фонарем, громко икнул и кубарем скатился из седла.
— Государь… — сержант преклонил колено, в то время как остальные стражи с щелчками взводили свои самострелы и наводили их на разбойников и Лавору.
— Он самый. Уберите оружие, в нем нет нужды. Эти, э-э-э-э-э, почтенные мужи, были столь любезны, что составили нам почетный караул. И встаньте уже, что у моих подданных за манера, при виде меня падать на колени, как перед каким-то ималдонским сатрапом? Этикет, кроме случаев особых церемониалов, предписывает поклон, злобные духи меня задери! Впрочем… Что это мы на вас так напустились? — герцог вздохнул и поглядел на побледневшего сержанта (несоблюдение этикета не так уж редко использовалось для обвинении в 'оскорблении величия'), — Вы наши верные слуги, и поступали исходя из разумения своего, и ревностного отношения к службе, которое излишним не бывает.
По лицу сержанта было явственно заметно, что у него отлегло от сердца.
— Мы довольны вами, — меж тем продолжил Арин III, — и милостиво соизволяем сопроводить нас во дворец. Только достаньте мне коня, ради всех богов, мы изволили утомиться дорогой.
— Сей момент, государь! — рявкнул сержант и повернулся к подчиненным, — Рид, в казарму за лошадьми для Его Сиятельства и его благородного спутника.
— Пустое, мне не надо, — возразил сэр Алан, — Если государь не возражает, я и наши… гм… новые знакомые, проследуем для небольшого разговора.
— Идите, — царственным жестом отпустил их Арин Легор Айко.
Каэль Зитана по прозванию Мясник, крупный, коротко стриженый, коренастый мужчина с пудовыми кулачищами и буграми мышц на обнаженных руках, нервно поправил завязки на своей кожаной безрукавке и посмотрел на хозяина кабинета, в котором — если быть точным, то за столом, в кресле для посетителей — он находился.
— Так-так, Зитана… Виноват, теперь уже почтенный Зитана, — сэр Алан Лавора усмехнулся и закрыл папку, которую до этого просматривал, — Удачно мы с вами повстречались. Никогда бы не поверили, что нападение на герцога может привести вас к амнистии и возможности начать жизнь заново, а?
— Разве что по заказу коронала, да только я не самоубийца, — буркнул Мясник.
— Не самоубийца, — согласился первый советник, — Рисковый человек, немного даже авантюрист, но не самоубийца. Это даже хорошо, что вы никогда не лезли в политические дрязги… Ну, никогда, — Лавора чуть улыбнулся, — кроме того случая, когда кентурион Третьего легиона и блестящий выпускник Офицерской школы Каэль Зитана — один из немногих лиц неблагородного сословия, которому со временем прочили легатское достоинство — был обвинен в пособничестве врагу государя и отечества, первому советнику герцога, сэру Страю Легор-Эспата, баронету Насу, а также в шпионаже в пользу королевства Таймаар, лишен всех чинов и званий, приговорен к смертной казни через усекновение головы… заочно, поскольку успел скрыться. Помнится, эта история порядком усилила Тайра.
Лавора откинулся на спинку кресла, сложил ладони рук «домиком» и смежил веки. История с его предшественником была крайне неприятной и стоила ему немало нервов. Да не только ему, а и всей Канцелярии первого советника. Сэр Страй, единственный сын покойного ныне барона Насу, приходился герцогу Арину троюродным братом и, как человек честолюбивый, подумывал порой о герцогском троне. Добившись звания первого советника он начал потихоньку прибирать к рукам все больше и больше полномочий, проталкивать на всевозможные должности верных людей и всячески притеснять остальные Великие Дома. Единственное место, где его позиции были слабы, оказался Тайный Сыск возглавляемый бароном Тайра, тогда еще только начальником Третьего стола Канцелярии второго советника. Его «единороги» провернули гениальную операцию и арестовали баронета за какие-то три дня до планировавшегося переворота, а потом… Потом начались глобальные чистки, когда среди толп виновных обвиняли и просто неугодных Дому Тайра, таких как кентурион Зитана, обошедший по службе аж двоих племянников сэра Рэндома Витара, который получил пост второго советника (его бывший шеф, сэр Хан Арафи из Дома Рокухара занял место Легор-Эспата, а чуть позже был отправлен в отставку). Тайная Канцелярия тогда потеряла лучших своих агентов. Фактически Дорину Троцера, назначенному тогда ее
