своему возлюбленному Вала совсем не желала.
— Я не отдам им тебя, мое небо… — прошептала Вала и тихонечко коснулась губами щеки Ая.
— Мндя-а-а-а-а… — протянул советник, — С чувством долга у этой барышни было туго.
— А вы отправили бы погибать свою любовь в необжитые пустоши? — зло сверкнул глазами Каах.
Лавора ненадолго задумался, а затем пожал плечами.
— Понятия не имею. Никогда по настоящему не влюблялся.
Яркие полуденные лучи врывались в широкие окна, бликуя на светлых стенах Зала Конвента. Легкий дымок вился над жаровнями. В воздухе пахло благовониями и скандалом. Члены Конвента негромко переговаривались, сидя на поднимающихся подобно лестнице скамьях, опоясывающих стены полукруглого зала.
Тильт Впередсмотрящий сегодня принял облик высокого темноволосого с проседью мужчины, с открытым мужественным лицом — он всегда выглядел так, когда предстояло доказывать свою правоту. Неторопливо выйдя на площадку для выступлений, он изящным текучим жестом вскинул руку, призывая к тишине. Дожидаясь всеобщего молчания, Тильт сложил руки на груди, смежил веки и чуть опустил голову. Темные волосы полузакрыли лицо, рассыпались локонами по укрытым угольно-черным одеянием плечам, а широкие рукава с золотой оторочкой повисли, как флаги на башне в безветренный день.
Впередсмотрящий умел себя подать окружающим и охотно применял это свое умение. Сейчас он выглядел зрелым, умудренным годами, но отнюдь еще не старым и закосневшим. Вся его фигура, весь облик и поза как бы говорили о том, что его нужно слушать и ему нужно верить, говорили не настойчиво, не с принуждением, а ненавязчиво, оставляя свободу оскорбить себя недоверием, но, не побуждая желания к этому.
Разговоры затихли быстро, и в зале повисла тревожная звенящая тишина. Тильт стоял неподвижно и воздух, казалось, начал сгущаться, раскаляясь от скрытых эмоций. И вот, в тот миг, когда молчание готово было взорваться оглушительным шумом выплеснувшихся на волю чувств, Впередсмотрящий резко вскинул голову, глаза его блеснули изумрудной вспышкой, пронзив окружающих, и он заговорил.
— Воля Конвента, — голос, произносящий старинные церемониальные фразы был сух и чуть хрипловат, будто каждое слово давалось Тильту с трудом, — Мы собрались, чтоб решить и присудить. Воля наша свободна как ветер, а помыслы чисты, подобно утреннему облаку. Да будет так.
— Да будет, — эхом отозвался зал.
— Я, Впередсмотрящий Крылатых, Аартайн`эйс Тильт потребовал созыва Конвента, ибо пришло время решить судьбу Младших. Тьма начала проявлять невиданную доселе активность. Мы… — голос Тильта пресекся, — Мы потеряли уже пятерых разведчиков. Красный Ринн, Серая Тия, Зеленый Ллин, Красный Вааль и Серебристая Рана больше никогда не пролетят над Берегом Крылатых. Вечная Тьма поглотила их.
По залу прокатился скорбный шепоток. Пятеро драконов, самых талантливых из молодежи, надежда своих родов, сгинули, погибли страшной смертью. Это был удар для всего драконьего племени, не столь уж и многочисленного.
— Кто послал их? — глухо прозвучал голос Старейшины Тима, отца Ллина и Раны.
Тильт на миг прикрыл глаза, но затем твердо встретил взор старого дракона.
— Я.
— Сколько вивернов-разведчиков не вернулось на Берег Крылатых? — голос Тима звучал безжизненно, безнадежно.
— Виверны вернулись все.
— Вот как… — Старейшна усмехнулся, — Значит ваши рода не пострадали.
— Тим, — со своего места поднялся Старейшина Варт, — я понимаю твое горе, но не кажется ли тебе, что ты перегибаешь палку? Или ты желаешь нас в чем-то обвинить?
— Нет, — дракон покачал головой, — Горе застило мне разум, Варт. Сам не понимаю, что говорю… Просто больше у меня никого нет на этом свете.
Тим был вдов уже семь десятков лет, и дети — все, что у него было. Теперь глава рода потерял последнюю связь с миром живых, и никто не сомневался, что теперь-то близок и его черед.
— Нельзя допускать, чтобы горе пришло и в другие рода! — голос Тима вдруг обрел силу, будто показывая, что хоронить старого дракона еще рано, — Я требую, чтоб Конвент постановил запретить всем драконам покидать Берег Крылатых без особого дозволения!
Вала закусила губу. Пятеро — это слишком много. Конвент постановит — у нее не было сомнений. И дозволения отправиться с Аем ей не добиться — жизнь людей коротка, и на ее Предназначение просто плюнут из-под облаков.
— Отзови разведчиков, Тильт, — произнес Варт.
— Уже, — коротко ответил тот.
Каах мрачно замолк.
— И что, постановили? — нарушил, наконец, молчание сэр Алан.
— Да, — дракон чуть наклонил голову, — Ни один дракон не должен был покидать Берег Крылатых, покуда Тьма не повержена.
— Изящный ход, — хмыкнул Лавора, — После такой резолюции людей должны были послать как из пращи. Этот Тильт был ба-а-альшой талант.
Когда страсти несколько улеглись, Впередсмотрящий вновь взял слово.
— Крылатые, мы должны подумать о будущем. Лия и Лёр пожертвовали своими жизнями, дабы создать Младших — создать со строго определенной целью. Поглотить Тьму, — слова Тильта падали тяжело, как свинцовые шарики в чашу, глухой болью отзываясь внутри Валы, — Мы многому их научили — не всему, да — но теперь откладывать решение смерти подобно. Я считаю, что настало время путям Крылатых и Младших разойтись.
— Они не готовы! — в отчаянии крикнула Вала.
— Помолчи, Страж Младших, — хмыкнул Старейшина Ринс, — Ты скажешь, когда тебя спросит Конвент. Не слишком ли здорово нам решать за других, Тильт? Может, стоит спросить людей, хотят ли они куда-то идти, ведь они не просили их создавать и, следовательно, ничего нам не должны.
— Я думал об этом, Черный Ринс, — губы Тильта сложились в мягкую улыбку, — Вожди селений Младших избрали человека, который имеет право говорить от их имени. Хочешь, чтобы он вошел?
— Воля людей — воля людей, — Ринс ответил улыбкой на улыбку, — Но сначала давай послушаем Стражей. Если они будут единодушны, то и говорить особо не о чем — люди плохо знают мир за пределами наших земель, и можно ли их отпускать, решат они.
— Хорошо, — Впередсмотрящий склонил голову в знак согласия, — Твое слово, Золотая Вала.
— Мое слово — нет, — твердо произнесла она, выйдя на площадку выступлений, — Люди не готовы, они не выживут в диких землях без нашей помощи.
— Конвент услышал тебя, — Тильт прикрыл глаза и вздохнул, — Ты уверена в своем суждении, оно здраво и не замутнено никакими личными помыслами?
— Да, Впередсмотрящий, я уверена.
— Хорошо, — повторил Тильт, — Твое слово, Жемчужный Лоран.
На полукруглую площадку неторопливо вышел молодой виверн, в переливающемся всеми цветами радуги одеянии, закрепленном черной брошью на левом плече. Золотые волосы Крылатого, перехваченные черным обручем, рассыпались по спине блестящим водопадом.
— Мое слово — да, Впередсмотрящий, — ровно произнес он, — Люди… Золотая Вала недооценивает их, она слишком привыкла… — губы Лорана скривились в усмешке, — Привыкла нянчиться с ними, как с детьми. Она не видит в них равных.
— Значит, я сплю с ребенком? — зло спросила Вала.
— С кем ты спишь, — взгляд виверна был безмятежен, — это твое личное дело.
