я в одной из них видела заклятье, которым можно вызвать демона!
Я понял, что эта библиотека явно стоит моего внимания. Я, возможно, могу просидеть там годы, изучая вещи, которых не знал до этого. Если я стану Волшебником и женюсь на Розе, то замок не станет мне препятствовать, если я пожелаю в нем остаться.
— Впрочем, это стоит попробовать! — сказал я, — почему же нет! Хотя при этом я был уверен, что не смогу отвечать демонским критериям во всем и потому наверняка буду там самым неуспевающим студентом. Тем более, что мне придется провести некоторое время вдали от Розы. В общем, сплошные неудобства!
— Сейчас я схожу и посмотрю подходящую книгу! — сказала мне девушка, — а пока может быть Суфле все-таки позволит тебе искупаться во рву!
И услышав такое, громадная змея злобно зашипела, явно не желая, чтобы я мутил ее светлые воды. Но как только Роза взглянула на змею укоризненным взглядом, так та сразу же нырнула в глубину своего любимого рва. Уж я-то знал, что такое женские упреки!
В общем, Роза направилась в замок, а я скинув с себя все, что на мне было из вещей и моей импровизированной одежды и вошел в воду. Вскоре я был чист, как стеклышко, но зато этого нельзя было сказать о воде. Суфле, эта громадная змея, отплыла подальше, за дальнюю стену замка, видимо, чтобы лишний раз не впадать во искушение, но до меня время от времени доносились тоскливые вздохи рептилии — очень уж ей не нравилось то, что я сделал с ее тихой заводью.
Выкупавшись вволю, я направился к бельевому дереву, чтобы сорвать с него подходящее полотенце. Но в этот момент из ворот вышла Роза и, естественно, не могла не увидеть меня во всей красе. но девушка только невозмутимо улыбнулась.
— Я уж только как не видела твое тело! — сказала она, — ведь волшебный гобелен показывает все!
Она говорила сущую правду. Я знал об этом чудесном ковре только понаслышке, от своего хронографа Брама. Я теперь имел все основания полагать, что как только я стану Волшебником, то этот гобелен перейдет ко мне. но речь сейчас шла не о том — а о том, что мне совершенно нечего было скрывать от принцессы. Во всяком случае, в физическом плане.
Покуда я вытирался насухо полотенцем и надевал свою одежду, Роза листала книгу, выискивая нужное заклинание. Но оно было странным — для его наложения требовалось пентаграмма (то есть пятиконечная звезда), свеча и произнесение магических слов.
— Слова должны как бы смешиваться с пламенем, чтобы демон услышал их, пояснила Роза, — а звезда с острыми шипами требуется для того, чтобы не дать демону задушить того, кто его вызвал. Это логично, ведь кому может понравиться, когда его куда-то вызывают? И покуда ты держишь пентаграмму в руке, демон не может покинуть тебя, я чтобы уйти, он должен выполнить все, о чем ты его попросишь!
— Хитро придумано! — признался я. Я-то полагал до этого, что знаю о демонах достаточно много. Но вот как вызывать их, об этом я никогда не думал. Ведь Дана ни разу не обмолвилась, что такое вообще возможно. Даже тогда, когда душа была еще при ней, она уже думала о мерах предосторожности, чтобы не иметь проблем в будущем. — Кстати, вспомнил вдруг я, — какие слова там нужно произносить?
— Там полно приводится разных вариантов! — отозвалась Роза, — есть такие мудреные слова, что я, в силу своей женской наивности, просто не могу понять! Видимо демоны в силу иной природы, отличной от нашей, используют и совершенно иные выражения. Можно сказать что угодно, лишь бы сказанное укладывалось в рифму. Есть здесь и более изощренные слова, но это для того, чтобы вызывать определенных демонов!
Вдруг у меня мелькнула дикая мысль.
— Вот там наверняка есть Дана! — воскликнул я, — та самая демонша, на которой я был женат! Вот ее было бы можно попытаться вызвать! Уж ей-то нельзя будет притвориться, что она меня не понимает!
— Можно попробовать и это, — почему-то недовольно сказала Роза. Тут я подумал, сколь красочно и подробно волшебный гобелен мог отображать все тонкости заговора взрослых. Впрочем, я решил, что если гобелен был в состоянии распознавать, имеет ли зритель его картинок в своих жилах королевскую кровь, то он наверняка мог распознать, обладает ли зритель и достаточным возрастным цензом для просмотра наиболее откровенных сцен. Роза в свои двадцать плюс еще двести шестьдесят лет наверняка могла себе это позволить. Впрочем, несмотря на то, что она постоянно упирала на то, что жила здесь в совершенном уединении и была невинной, я не мог так вот безоглядно в это поверить. Конечно, ей не возбранялось ревновать меня к Дане. Но ведь и я не знал больше никаких демонов.
Мы зажгли свечу и поставили ее на пентаграмму. Я отступил на пару шагов назад и громко произнес:
— Демон Дана, появляйся, но меня ты не стесняйся!
Вообще-то мысль о том, что демонша может чего стесняться была уже сама по себе достаточно смехотворна, но ведь для меня было не это, а всего лишь рифма заклятья.
Вдруг огонек свечи дернулся в сторону. Затем повалил серый дым, который не таял в воздухе, а, наоборот, сгущался, пока вся пентаграмма не скрылась в нем. Дым сформировался в виде человеческой фигуры, появилось лицо, хоть и не столь точеное и отчетливое. Что это за чудовище попалось нам?
— Ничего у тебя была женушка, симпатичная! — пробормотала Роза, хотя сейчас эта интонация вовсе не подходила ни принцессе, ни вообще молодой девушке — а какой-нибудь ядовитой тетке.
Наконец дым стал рассеиваться, открывая более ясный силуэт. Нечто вроде щупалец превратилось во вполне приемлемые руки и ноги. Тело тоже стало достаточно человеческим, но вот только пока вместо головы было нечто бесформенное, какой-то клуб дыма.
— Что это за идиот расставил на пути всякие ловушки? — проворковал голос, похожий на голос гарпии, совсем не отличавшийся приветливостью.
Я вдруг почувствовал, что не нахожу слов. Но тут язык мой все же шевельнулся.
— Дана, — прохрипел я, — это Хамфри пришел, вы с ним когда-то были… э-э-э… знакомы. Конечно, интонация у меня сейчас была тоже не слишком человечная, голос звучал как-то надтреснуто, но все же это было лучше, чем простое молчание.
Вдруг фигура стала еще более привлекательной.
— Хамфри? — раздался голос, — я слышала где-то это имя. Но я не Дана, она прийти не смогла, поскольку весь месяц она дежурит. А сейчас отпусти меня, козел, а то я тебя сдую ветром.
— Козел? — удивился я, — ты что же, хочешь сказать, что я скотина?
— Полагай как хочешь, — но фигура стала еще более симпатичной, — я, кажется, узнаю этот голос! Я слышала его лет эдак двадцать пять назад.
— Ты демонша Метрия! — вскричал я, вспоминая про подругу Даны. Та самая Метрия, у которой был обширный словарный запас, но которая при этом еще умудрялась чего-то в чужой речи не понимать. Она, помнится, очень любила наблюдать за тем, что делают люди.
Тут уж появилось и лицо.
— Ага! — уставилась она на меня, — помню, как же, старый знакомый! Ты был любитель развлечений. Чего тебе нужно на этот раз?
— Я хочу поступить в Семинарию Магии и обучаться в ней, — отчеканил я.
У Метрии отвалилась нижняя челюсть. Но она быстро пришла в себя и постаралась скрыть свое удивление и замешательство.
— Ты что же, совсем рехнулся? — совершенно серьезно поинтересовалась она, — мало того, что учиться, да еще и у нас учиться.
— Да нет, я не рехнулся, а влюбился.
— Это одно и то же. И почему это тебя потянуло в такое жутко скучное место, как Семинария?
— Я хочу получить ученое звание и стать уже полноправным Волшебником.
— Э нет, не получится это у тебя. Это дозволено только демонам, или же тем людям, которых демоны поддерживают.
Тут мне в голову пришла блестящая идея.
— Но ведь ты тоже демонша! — воскликнул я, — вот ты меня и поддержишь!
Метрия рассмеялась, отчего грудь ее привлекательно заколыхалась. Роза, увидев это, тут же нахмурилась.
