потому не слишком значительным волшебным даром — к примеру, заставить пучок сена изменить цвет или чем-то в этом роде. Когда король Буря своим специальным рескриптом потребовал от каждого подданного обзавестись собственным волшебным даром, их обнаружилось много, но вот только абсолютное волшебство этих даров было практически бессмысленным и бесполезным. Как и сам рескрипт бестолкового монарха, которму как будто бы было нечем больше заняться.
— Возможно, — тем временем прервал мои размышления Бинк, я вно не желая меня больше раздражать.
Но я был уже по горло сыт этой болтовней.
— Ладно, приступай к своим обязонностям, — сказал я, поднимаясь из кресла, — не можем же мы здесь с тобой болтать тут весь день о разных пустяках.
Хотя, как я в тот момент подумал, он-то сам наверняка бы охотнее поговорил со мной еще — ведь срок его службы уже начался, так что в разговоре он проходит наверняка быстрее. Впрочем, мне и самому нужно хоть иногда отвлекаться от однообразия, — так я решил. Но на сегодня я тем не менее отвлекся достаточно, теперь можно и к работе приступать.
Я решил поговорить со своим давним другом Бюрократом. Демон все еще корпел над своей диссертацией под названием 'ошибоность других форм разумной жизни'. Он бился над этой сложной темой уже несколько десятков лет, и в конце концов явился ко мне за помощью. Я сказал, что если он согласится просидеть десяток-другой годков в одном из флаконов на полке с заклинаниями, помогая мне овечать на вопросы, то тогда у него будет масса фактологического материала, из которого при желании можно извлечь любые концепции. он принял приглашение однокашника, тем более, что у меня было не только вольготно работать, но и спать в тиши кабинета между какими-нибудь толстыми томами. Он сидел во время приема посетителей в бутылке, хотя я и не затыкал ее горлышко пробкой — ведь он добровольно туда забрался. Но по нашему обоюдному согласию он не должен был при гостях вылезать из бутылки, чтобы не пугать их и не порождать тем самым слухи в Ксанте, что старый Хамфри знается с нечестивыми демонами. Хотя сам я не понимал, что люди находят такого ужасного в демонах. Вот взять к примеру ту же самую Метрию или мою бывшую женушку Дану — так они временами были просто прелестями! Конечно, и с демонами нужно уметь ладить и правильно их понимать, не так, как мой сынок Кромби.
Когда нужно было, я поднимал бутыль с дремлющим демоном и слегко встряхивал ее, чтобы разбудить его, а заодно произвести впечатление на посетителей. После этого я демонстративно ставил бутыль в центр нарисованной на полу пятиконечной звезды и, красноречиво жестикулируя, отходил слегка в сторону. Из горлышка бутылки вылетела со свистом пробка и начинал валить белый дым. Из дыма постепенно появлялась какая-то фигура. Единственное, что плохо вписывалось в столь милую картинку — это очки, которые носил Бюрократ. Впрочем, все знают, что нет одинаковых демонов, какнет и одинаковых людей, и если Бюрократ надел очки, то это означает, что так ему удобнее жить.
— О, Бюрократ, — начал я и в этот раз хорошо поставленным голосом, как в манденийском балагане, называемом театром, — заклинаю тебя всеми силами черной и белой магии! Скажи-ка мне, каким волшебным даром обладает житель Северной деревни по имени Бинк!
Бюрократ тоже знал, как он должне наиболее впечатляюще играть свою роль. он важно зашипел и уставился на парня.
— Подойди сюда, смертный! — величесвтенно начал он, — я должне как следует осмотреть тебя и тогда внесу свое заключение!
— Ну уж нет! — испуганно воскликнул Бинк, невольно пятясь назад.
Бюрократ выразительно крякнул, как будто он упустил очень лакомый кусочек. Но конечно, демоны людей не едят, они вообще никого не едят, но могут съесть, если только вдруг захотят помочь маленьким детям уничтожить пищу, которую сами дети есть ни за что не хотят. Вот демонша Дана, помнится, кушала очень хорошо, покуда не потеряла душу. А потом ей есть вовсе не стало необходимости.
— А ты, однако, твердый орешек, — проговорил Бюрократ.
Так, теперь моя очередь.
— Ты гостя не обижай, — сказал я демону с притворным возмущением, — ему не нужно знать, каков он на вкус, а нужно обнаружить свой собственный волшебный дар!
Мы с Бюрократом играли просто в унисон!
Тут демон изорбразил из себя жутко сосредоточившегося, а потом сразу удивленного.
— У него есть волшебство, очень сильное волшебство, начал он, завывая для верности, — но вот только я не в состоянии этот волшебный дар уловить, тут демон вдруг совсем уже не подоговороенному уставился на меня и сказал: — Извини, дурак!
— Но ты все-таки попробуй, попробуй! — сказал я, хлопая в ладоши. Я уже сам стал интересоваться этим необычным делом. Если уж и сам Бюрократ действительно не мог обнаружить, каким волшебным даром обладает этот деревенщина, то это наверняка должно быть нечто экстраординарное!
Но вместо ответа демон снова превратился в дым и вошел обратно в бутылку, явно показывая, что намерен продолжить прерванный сон. Хотя нет, даже сидя в бутылке, он принялся перелистывать какую-то крохотную книгу — я ее отчетливо видел через стеклянную стенку бутылки. Бинк, открыв от удивления рот, тоже смотрел на демона.
Теперь мне стало не до смеха. Я стал задавать Бинку разные наводящие вопросы, но он, понятное дело, ничем не мог мне помочь. Тогда я попробовал хитрое устройство: указку. Это была непростая указка. Когда ей задавали вопросы, то указка показывала либо на изображение ангела, что означало утвердительный ответ, либо на изображение черта, что являло ответ отрицательный. Но указка тоже не могла ничем мне помочь. Только подтвердились слова Бюрократа — сильный волшебный дар, но вот какой конкретно — непонятно.
Все, интерес окончательно завладел мною. Это было уже испытание для меня самого! Теперь-то можно как следует разогнать скуку!
Поначалу я наложил на Бинка заклинание правдивости. Заклинание показало, что внутри этого парня действительно есть какое- то волшебство, которое пока еще не проявилось в окончательной форме. Но как только я собирался спросить инка, чувствовал ли он когда-то, есть ли в нем действительно волшебный дар, раздался неожиданно рев мантикоры — оказывается, это было как раз то время, когда ее нужно было кормить. Так я, оказывается, увлекшись неожиданным явлением, потерял счет времени и забросил остальные дела!
Я оставил Бинка на время и отправился кормить мантикору, которая, как оказалось, и вовсе не была столь голодна.
— Не зная даже, что на меня вдруг нашло, — пожаловалась мантикора, мне просто захотелось порычать как можно сильнее, вот и все! Но такое у меня в первый раз!
Вернувшись к Бинку, я наложил опять на него заклинание правдивости и принялся задавать ему вопросы. только я сосредоточился для какого-то конкретного и очень важного вопроса, как сзади меня со стены упало зеркало и с жалобным звоном разлетелось вдребезги. Да что же это такое! Прямо все из рук валится!
Я решил попытаться в третий раз — я тоже был парнем упрямым. И тут вообще весь замок задрожал! Казалось, что какой-то невидимый великан проходит рядом, отчего вся земля тряслась со страшной силой.
И тут я понял, что эти помехи — не простые совпадения. Какя-то неведомая сила во что бы то ни стало стремилась помешать мне получить правильный ответ. Так значит, там тоже волшебный дар настоящего Мага, Чародея, Волшебника, наконец!
— Мне все время казалось, что сейчас в Ксанте живут только три человека, обладающие столь сильным магическим полем, — заявил я Бинку, — но теперь, кажется, отыскался еще и четвертый!
Но я только не мог понять, почему же книга ответов не предупредила меня, что к Замку приближается Волшебник.
— Три человека? — спросил он, и на его лице отразилось полнейшее непонимание.
— Я, Ирис и Трент, — короля Бурю я не стал принимать в расчет — хоть он и был Волшебником, но время уже успело подточить его волшебный дар. Его уже давно пора было заменить более подходящей кандидатурой. А Ирис была вовсе женщиной, Трент же уже в течение двадцати лет не давал о себе знать, и мне не хотелось, чтобы снова начались проблемы в верхах. Но если действительно появился здоровый,
