о возможной переброске советских ракет на Кубу.
10 октября на стол Кеннеди легли снимки с самолета-разведчика U-2. Они подтвердили установку ракет средней дальности на острове.
Так что холодность встречи была вполне понятна: Роберт Кеннеди знал о ракетах. Но о них не подозревал Большаков.
22 октября после выступления Джона Кеннеди по радио и телевидению его близкий друг, журналист Чарлз Бартлетт, входивший в президентскую команду, пригласил Большакова и раскрыл перед ним планшеты с фотографиями стартовых площадок. Георгий Никитович был поражен. Позже он с горечью вспоминал: «Правду таили не только от «чужих», но и от «своих»… Мне горько думать о том, что в этом вопросе меня считали лжецом и Роберт Кеннеди, и другие люди, которые, как и я, прилагали много усилий, чтобы добиться сближения».
Существует версия, что якобы президент США, узнав о ракетах, сказал брату: «Нас обманывают все, и Большаков тоже».
Таким образом, Большаков был сильно скомпрометирован. И тем не менее, когда мир уже стоял на грани ядерной катастрофы, Роберт Кеннеди еще раз обратился к Георгию Большакову.
27 октября после встречи с Добрыниным он позвонил Большакову. «Президент, начавший блокаду, — сказал Роберт Кеннеди, — стал сейчас пленником своих же собственных действий и ему почти невозможно будет сдержать военных в ближайшие сутки, если не поступит позитивный ответ из Москвы». Брат президента просил срочно передать это в Москву.
А на следующий день ему позвонил Бартлетт. Москва передавала открытым текстом письмо Хрущева президенту Кеннеди.
Позже Большаков скажет о том утре: «Часы, отсчитывающие секунды войны, стали отсчитывать мир».
Георгий Никитович Большаков был одним из многих в разведке, кто уводил нашу страну от пропасти ядерной войны. Все его сообщения, другие материалы передавались службой спецрадиосвязи ГРУ как в Америке, так и на Кубе.
Среди тех, кто организовал и поддерживал спецрадиосвязь Гаваны с Москвой (а такая связь в предкризисный период и во время октябрьских событий велась только на агентурной радиостанции ГРУ), были разведчики-радисты А. Климушкин, Е. Пронов, позже в 1963 году — А. Миков.
Вспоминает полковник в отставке Е. Пронов:
«22 октября 1962 года президент США Д. Ф. Кеннеди в своем выступлении объявил об установлении блокады вокруг Кубы. В тот же день в 17. 40 главнокомандующий революционными Вооруженными силами Республики Кубы команданте Фидель Кастро издал приказ о мобилизации по боевой тревоге.
С 22 октября по указанию Революционного правительства Кубы работа на всех посольских радиостанциях была запрещена.
Телевидение США круглосуточно вело передачи на Кубу, передавая репортажи из ООН, военных баз и штаб-квартир кубинских контрреволюционеров, обосновавшихся в Майями.
По указанию Центра была проведена проверка резервной радиосвязи с Москвой на радиостанции «Иркут», а также на коротковолновой войсковой подвижной радиостанции. Для проведения сеанса двухсторонней связи мне пришлось выехать ночью на авиабазу в Сан-Антонио-де-лос-Баньос.
2 ноября на Кубу прибыл первый заместитель Председателя Совета Министров СССР А. И. Микоян. Этим шагом подчеркивалась решимость Советского Союза защищать Кубу.
Вся шифропереписка Микояна с Советским правительством шла через радиостанцию «Тростник». В нескольких милях от входа в порт Гаваны в нейтральных водах Флоридского пролива постоянно находился американский разведывательный корабль, который осуществлял постоянный контроль радиообстановки в эфире.
Территория страны находилась под наблюдением авиаразведки США. Американские самолеты совершали полеты на небольших высотах вблизи побережья».
В отчете службы спецрадиосвязи ГРУ о том периоде говорится: «Радиостанция «Тростник» поддерживала бесперебойную связь с Москвой. Радиообмен по данной линии связи особенно усилился в период пребывания на Кубе первого заместителя Председателя Совета Министров СССР А. И. Микояна.
Учитывая большую нагрузку на радиостанцию «Тростник», а также возможность дальнейшего осложнения обстановки в районе Карибского бассейна, командование предусмотрело создание резервных линий радиосвязи.
За все время Карибского кризиса связь Кубы с Москвой была устойчивой и непрерывной. Случаев срывов связи и задержки передачи информации не было».
Последнее предложение из отчета, на мой взгляд, говорит о многом. Это и есть самая высокая оценка работы разведчиков-радистов ГРУ.
С последней группой…
Разведчики-радисты Главного разведуправления всегда уходят с войны последними, с последней группой, кораблем, самолетом. Ведь им до конца надо держать связь, принимать указания и команды. А потом, если есть возможность, уйти самим.
Так было во время арабо-израильского конфликта 1967 года, когда радисту-шифровальщику ГРУ В. Старостину в Порт-Саиде пришлось держать связь с Каиром, с советским послом в Арабской Республике Египет.
По обходному радиоканалу Москва–Каир–Порт–Саид передавались срочные указания посла о закрытии консульства, демонтаже аппаратуры, об эвакуации сотрудников и их семей, уничтожении шифров и документации.
Указания были приняты вовремя: состав консульства был вывезен в Каир.
Успели эвакуироваться советские специалисты и из Дамаска, когда израильские войска находились в шестидесяти километрах от столицы Сирии.
Не всем, разумеется, так улыбалась судьба. 1 января 1980 года группа разъяренных погромщиков пыталась захватить посольство СССР в Иране. Тогда иранские «стражи» и полиция разогнали нападавших. А вот 1 декабря того же года уже никто не противостоял разгулявшейся толпе.
В протесте МИД СССР, направленном правительству Ирана, говорилось: «…Была грубо нарушена территориальность советского посольства, на его территорию ворвалась большая группа бесчинствующих элементов, вооруженных дубинами, камнями и ножами. Жизнь сотрудников посольства оказалась под угрозой. Государственному флагу СССР было нанесено оскорбление, зданию посольства причинен серьезный ущерб».
И в первый раз и во второй, когда погромщики захватили уже нижний этаж посольства, радисты работали в режиме непрерывной связи. Боле того, в этот момент были приведены в полную боевую готовность все резервные средства связи.
Что бы произошло, если бы толпа прорвалась дальше и захватила все здание? Трудно прогнозировать. Может быть, то же, что произошло с американцами, когда посольство США в Иране называли не иначе как «шпионское гнездо», а по телевидению демонстрировали захваченные американские радиостанции, средства тайнописи, спутниковые антенны, кодирующие машины, компьютеры.
Сотрудников американского посольства, как известно, «последователи курса имама» превратили в заложников.
К счастью, с нашим посольством такого не случилось. Советскому послу удалось добиться от иранских властей выдворения нападавших.
Мне рассказывали разведчики-радисты, что в такие напряженные минуты порой некогда думать о
