– Привет, – ответил он и неохотно прибавил: – Садись к нам.
– О, спасибо. Кстати, меня зовут Райнер, – сказал он всем.
– Понятно, – ответил Карл. – Ты часто тут бываешь?
– Нет, а что?
– Просто так, – сказал Карл и загадочно улыбнулся. – Нам нужен человек, который сходит за пивом. Я дам денег, но идти должен кто-то другой.
– Я схожу, – сказал Райнер. – Нет проблем. – Он встал и пошел к стойке. Свое пшеничное пиво он прихватил с собой.
– Откуда же я его знаю? – сказала Катрин, когда он покинул границы слышимости.
– Он ходит по всем кабакам, – ответил Карл. – И везде пьет пшеничное пиво «Кристалл».
– Без лимона, – уныло прибавил господин Леман. Весь вечер был сплошным кошмаром.
– Посмотри-ка на господина Лемана, – сказал его лучший друг Карл Катрин. – Его нужно срочно взбодрить.
– А что случилось? – озабоченно спросила она.
– Не знаю. Что случилось, господин Леман? Ботинки жмут?
Господин Леман назвал первую попавшуюся проблему, которая пришла на ум.
– Мои родители скоро приезжают в Берлин, – сказал он. – На автобусе. По путевке. На выходные. Будут жить в гостинице на Кудамм.[13]
– Это жестко, – сказал Карл. – И когда ты об этом узнал?
– Уже не помню, несколько недель назад.
– И ты все это время мучился один и ничего не сказал?
– Что вы такое говорите, неужели ты не рад? – сказала Катрин.
– Нужно будет встретиться с ними на Кудамм, и они хотят, чтобы я показал им Берлин, – сказал господин Леман.
– Вот черт! – сказал Карл. – И когда это будет?
– И еще они хотят посмотреть ресторан, в котором я работаю.
– Ресторан? – спросил Карл и засмеялся.
– Я как-то сказал им, что работаю менеджером в ресторане.
– Но это же неправда, – сказала Катрин, – разве нет?
– Это как посмотреть, – сказал его лучший друг Карл и опять засмеялся. – В «Обвале» всегда есть супербутерброды от Верены, и количество майонеза на них зависит от господина Лемана.
– Очень смешно.
– Я не знаю, просто так взять и наврать родителям… – Катрин неодобрительно покачала головой.
– Это делает их счастливыми, – сказал господин Леман. – Если им сказать, что я работаю в кабаке, они будут несчастны, а если сказать, что я работаю в ресторане, причем менеджером, тогда они счастливы. Это им подходит. Менеджер – это хорошо звучит, это удобнее на тот случай, если, например, соседи спросят.
– Конечно, менеджер – это лучше, – сказала Катрин.
– Я, – сказал Карл, – работаю менеджером. – Он так смеялся, что закашлялся.
– Менеджер вовсе не лучше, – сказал господин Леман и постучал его по спине. – Менеджер – это дерьмо.
– Ну-ну! – весело сказал Карл. – Ты, конечно, прав, но стоит ли сейчас так говорить? Не нужно кусать кормящую руку.
– Это неверное сравнение, – сказал господин Леман, но тут ему вспомнилось, что та собака с Лаузицерплац поступила примерно таким же образом, кусая полицейских. Но он никогда ничего не рассказывал об этом Карлу. По какой-то причине, неясной даже ему самому, он никому об этом не рассказывал, даже Карлу. – Не понимаю, о чем ты?
– Не прикидывайся дурачком. Я же знаю, зачем ты это нам рассказываешь. Просто ты хочешь, чтобы я в этот день работал в «Базаре», а ты пришел туда со своими родителями, вы бы съели что-нибудь вкусненькое и я рассказал бы им, какой ты отличный руководитель. Логично. Когда это будет?
– В конце октября.
– В конце октября! Да, ты все-таки мастер сгущать краски, господин Леман. Это же еще через месяц. Ты же всегда жил сегодняшним днем,
Они посмотрели в сторону стойки. Кристальный Райнер углубился в дискуссию с Сильвио и его шефом, пока Сильвио наливал ему пшеничное «Кристалл». Три нормальных пива уже стояли на стойке.
– Что-то Сильвио плох стал, как долго наливает одну жалкую кружку «Кристалла», – сказал Карл. – А какого хрена Кристальный Райнер опять берет пиво, он же только что уже купил одно.
Тут Кристальный Райнер наконец вернулся, но в сопровождении Сильвио. У господина Лемана было нехорошее предчувствие. Кристальный Райнер сел, расставил пиво и как-то самоустранился.
– Послушайте, ребята, – сказал Сильвио и смущенно замолчал. Все уставились на него. – В общем, я ничего такого не хочу сказать, – продолжил он наконец, – но Детлеф, мой шеф…
– Его зовут Детлеф? – громогласно перебил его Карл. – Эту клаву и правда зовут Детлеф? Это потрясающе!
– Прекрати, – смущенно попросил Сильвио, – заткнись, пожалуйста, Карл. Итак, он говорит, что после этого пива вам лучше действительно уйти. Вы можете взять пиво с собой, если захотите уйти пораньше. В общем-то, вам лучше именно так и сделать. Он говорит, что это гей-бар и ему не нужен здесь уголок для натуралов.
– Извини, Сильвио, – сказал господин Леман, – мы сейчас уйдем.
– Мы уйдем, когда захотим, – сказал Карл. – Мы тебе не какие-нибудь лохи. Я знаю закон о содержании ресторанов и кафе. Там не предусмотрено специальных прав для гомосексуалистов. Я же не прогоню твоего Детлефа из «Базара».
– Мы сейчас пойдем, – сказал господин Леман.
– Мы пойдем, когда захотим.
– Никогда бы не подумала, – сказала Катрин, – что это такая проблема.
– А тут никто и не думает, – крикнул Карл на весь зал. – Этот кожаный зайчик наверняка уже несколько лет ни о чем не думал, кроме следующей сладкой задницы.
– Карл, – в отчаянии сказал Сильвио, – заткнись немедленно!
Но было уже слишком поздно.
«Кожаный зайчик» за стойкой поднялся и подошел к ним. Он был минимум такого же роста, как и Карл, но гораздо крупнее. Его живот, подобно огромному балкону, свисал над ремнем узких черных кожаных брюк.
– Так, народ, хватит, – сказал Детлеф. – Бутылки в руки, и все на выход. Кружка останется здесь. И прихватите с собой свою жирную телку.
Господин Леман разозлился. Всерьез разозлился. Рассердился на весь мир, на подстерегающие всюду подвохи, на все это дерьмо, о котором постоянно нужно помнить и быть настороже, на свои собственные предчувствия, на свою собственную деликатность, разозлился на Люка Скайуокера, на Кристального Райнера, на Карла, который и заварил всю кашу, особенно сильно разозлился на Детлефа, который оскорбил Катрин, женщину, которую он любил. Он почувствовал, как в нем, подобно тошноте, поднимается волна холодной ярости, он сознавал, что сейчас ему лучше ничего не говорить, что это создаст больше проблем, чем разрешит, но он должен был что-то сделать, надо было как-то облегчить душу, он должен был поставить Детлефа на место.
– Отвали, мудак, или я накапаю на тебя в инспекцию по контролю за общепитом! – выдавил он, его дыхание участилось, пульс неистовствовал. Это полный бред, подумал он, но ничего не поделаешь.
Детлеф рассмеялся и посмотрел на него сверху вниз, как на то, что собачка наложила перед дверью.
– А это кто тут у нас? Самый главный контролер? И что за контролер, интересно? Наверное, контролер слизистых влагалищ?
