– Эй, кукла! До города еще пятьдесят миль! – напомнил Гарик.
– Неужели ты думаешь, что такую вечеринку я буду организовывать в собственном доме? – презрительно спросила женщина, ловко, на высокой скорости, вписываясь в правый поворот.
– Вы производите впечатление здравомыслящей женщины и водите машину прекрасно! – польстил Клим.
Десять минут езды по проселочной дороге, на диво ухоженной и неразбитой, и машина свернула в кустарник.
«Иным российским автобанам следует брать пример с этой проселочной дороги», – ностальгически подумал Клим.
Объехав один куст, второй, машина сделала крутой поворот, что под силу только мерседесовскому рулевому устройству, и остановилась перед поваленным деревом толщиной с тело обычного человека.
– Подай черный брелок с ключами! – приказала женщина Гарику.
Сунув руку в бардачок, Гарик не глядя нащупал требуемую вещь и подал женщине.
Пальчики водителя быстро начали нажимать три разноцветные кнопки на брелке.
Имея профессиональную память спецназовца, Клим с одного раза запомнил последовательность нажатий и с интересом следил за дальнейшими действиями жены миллионера.
Щелкнуло реле, зажужжал мощный электромотор, и ствол начал подниматься.
Едва замаскированный шлагбаум поднялся на метр, как «Мерседес» рванул вперед.
– Если не набрать скорость, ствол придавит машину! – похвасталась женщина, резко сворачивая направо.
Два дерева разъезжались в разные стороны, открывая проезд к маленькому без изысков бунгало с зеленой плоской крышей. На плоской крыше бунгало сидели три человека за столиком на тонких ножках и пили из высоких бокалов напитки. Кто сидел за столиком, видно не было. Луна, исправно светившая все время, зашла за тучу, да и тент задерживал не только солнечный, но и лунный свет. Единственное, что Клим успел увидеть, были длинные волосы у двух человек.
«Длинные волосы сегодня могут принадлежать как мужчинам, так и женщинам!» – флегматично заметил внутренний голос, до сих пор молчавший.
«Сам знаю!» – оборвал Клим своего постоянного оппонента.
– Тебе ничего не кажется странным? – спросил Гарик.
– Если это вечеринка, то почему хозяева не встречают гостей? – тоже задал вопрос Клим на русском и сразу перешел на английский: – Мадам! У вас на вечеринках всегда так тихо?
Женщина не успела ответить. Грубый мужской голос с ярко выраженным ирландским акцентом посоветовал:
– Эй ты, говорливый! Осторожно открыл дверь и медленно вышел из машины! Дернешься – сразу стреляю!
– О’ кей! – отозвался Клим, передвигаясь в левую сторону.
Слабая надежда на то, что снайпер, засевший в доме, на миг потеряет его из виду и тогда у него будет возможность маневра, моментально рассеялась, когда тот же голос посоветовал:
– Не дергайся, парень! У нас два ствола. Один смотрит на вас с верхней точки, а второй с нижней.
Голос раздавался из кустов роз, росших справа от дома.
«Грамотно засаду выбрали орелики!» – мысленно похвалил Клим налетчиков, захвативших место игрищ богатых людей.
Подняв вверх пустые руки, Клим неловко перелез через борт автомобиля.
Громовой хохот раздался с трех сторон.
– Надо же, Флора голых мужиков привезла! Чтобы сразу трахаться! – орали захватчики.
Что бунгало захватили именно бандиты или террористы, теперь Клим был уверен. Обычные бандиты так правильно не выбирают огневые точки и сектора обстрела. На душе стало немного легче. Всю жизнь Клим боролся с врагами государства и террористами, а теперь на старости лет ему самому пришлось стать заложником.
– Остальные вышли из машины! Руки за голову! – скомандовал писклявый голос.
Гарик и женщина вышли, вернее выползли из машины, причем напарник старательно корчил из себя раненого. Гарик дергался, хватался за руку, хромал.
Это не произвело на террористов никакого впечатления.
– Голые мужики и Флора, присели! Гусиным шагом в подвал! – приказал Ирландец – так окрестил первого захватчика Клим за его ярко выраженный акцент.
Террористы должны иметь отличительные черты, – тогда легче с ними бороться – такова азбука контртеррористических мероприятий.
Присев на полусогнутые ноги, Клим вслед за женщиной засеменил в дом.
Женщина на правах хозяйки дома пошла первой. Толстая дубовая дверь распахнулась прямо перед носом Флоры.
Кто ее распахнул, Клим не заметил, увидел только коричневые, давно не чищенные ботинки, выглядываюшие из-под нижнего обреза двери.
Простуженный бас скомандовал:
– В подвал! Бегом марш!
«Ребятки очень смахивают на профессиональных вояк или мэрков. Ирландец и Простуженный явно служили в армии. Команды четкие и явно из армейского лексикона. Так командовать за год не выучишься!» – прикинул Клим, выпрямляясь и переходя на бег трусцой.
Сразу за дверью оказался приличных размеров холл, обшитый дубовыми панелями, в нем перед большим камином стояли кожаные кресла. Огромный, сложенный из прямоугольных блоков нетесаного камня камин, в котором можно было целиком зажарить хорошего барана, занимал половину противоположной стены. В середине холла лежал огромный сдвоенный надувной матрац площадью не менее десяти квадратных метров. На ворсистой поверхности надувного чуда в беспорядке лежали плетки, уздечки, цепи – оборудование для мазохистов. Две смятые банные простыни источали свежий запах человеческих тел.
– Быстрей, выродки! – рявкнул простуженный, стеганув Флору пониже спины плеткой.
Взвизгнув, Флора припустила поперек холла к низкой двери под широкой лестницей, уходящей наверх. Когда до лестницы осталось два метра, последовала новая команда:
– Стоять!
Низенький толстячок выскочил из-за высокой спинки кресла и, подбежав к двери, быстро ее отпер.
– По одному! Первый старый, второй молодой! Флора последняя! Бегом марш! – последовал приказ Простуженного, который так и не показался на глаза.
На голову толстяка был напялен черный капроновый чулок. Именно напялен, а не надет. Черная пятка эффектно сидела на лысине, демонстрируя маленькую дырочку.
Гарик первый пробежал через холл и, нагнувшись, начал боком пролезать в маленькую дверцу.
– Торопись, старый! – пропищал тонким голосом толстяк, стеганув Гарика по левому боку тонким стеком.
– Мать твою женщину! – ругнулся Гарик, проскальзывая внутрь.
Толстяк счастливо засмеялся, довольный ударом.
Клим успел заметить, как на боку Гарика моментально появился багровый рубец и в двух местах была рассечена кожа и мышечная ткань.
– Молодой, пошел! – скомандовал Простуженный, который переместился в холл, но не высовывался, продолжая командовать из укрытия.
Помня пакостную манеру толстяка стегать хлыстом, Клим боком проскользнул в открытую дверь и сразу прыгнул в кромешную тьму.
Вниз вели ступени, на которых менее тренированный человек мог сломать себе шею. Привычно перекатившись через голову, Клим быстро вскочил и бросился к входу. И, как оказалось, вовремя.
Женщина, подброшенная мощным пинком, влетела в подвал, прямо в подставленные руки Клима.
– Осторожно, мадам! Здесь практически нет света! – предупредил Клим, опуская свою ношу на бетонный пол.
