Небрежно махнув рукой, Клим первым вышел из кабинета.
Сверкающий пятисотый «Мерседес» с откидным верхом стоял около выхода. Едва Клим вышел, как из дверей показалась Офира, нагруженная кучей коробок.
– Нравится машина? – спросил Клим, отмечая про себя, что автомобиль двухтысячного года, да и сиденья изрядно потертые.
– Не знаю! – протянула Офира, переминаясь с ноги на ногу.
– Сделай пробную поездку! – приказал Клим, щелкая пальцами.
Мгновенно перед ним появился худой индеец, который молча забрал у девушки коробки с покупками. Офира не стала ломаться, а мгновенно прыгнула за руль. Ключ был вставлен в замок зажигания, и Офира сразу его повернула. Мотор еле слышно замурлыкал, показывая, что он прекрасно отрегулирован.
Машина плавно тронулась и, мягко покачиваясь на мощной подвеске, покатила по грунтовой дороге.
– Сколько вы хотите за ваше старье? – небрежно спросил Клим, вытаскивая из кармана пачку «Житана», предусмотрительно прихваченного им из кабинета толстяка.
– Сорок тысяч долларов, – неуверенно сказал толстяк, сам прекрасно понимая, что сильно завышает цену.
– Любую половину, и мы сейчас уезжаем на вашей машине! – жестко сказал Клим, вынимая из кармана пластиковую карточку.
– Это откровенный грабеж! – попробовал возмутиться толстяк.
– Заноси все покупки обратно! – скомандовал Клим, решительно направляясь к мотоциклу.
Толстяк вопросительно взглянул на индейца, который едва заметно кивнул.
– Только из уважения к белому человеку я так дешево отдаю такую прекрасную машину! – твердо заявил толстяк.
При слове «белому» индеец презрительно опустил нижнюю губу. Теперь Клим понял, кто являлся подлинным хозяином этой торговой точки. Офира на сверкающем «Мерседесе» подкатила к Климу и подняла к него счастливое лицо.
– Все понятно! – констатировал Клим, царственно кивая индейцу.
Покрутив пластиковую карточку в руках, Клим двумя пальцами передал ее толстяку. Едва пластиковая карточка перекочевала в руки толстяка, как индеец аккуратно стал сгружать коробки на заднее сиденье автомобиля. Ровно через минуту толстяк выскочил из дверей, подавая длинный счет и большой пакет.
Индеец подошел к Климу и вежливо сказал:
– Этот костюм – подарок за счет заведения!
– На такой машине по оврагу ехать тяжело, – берясь за дверцу, заметил Клим, все свое внимание уделяя индейцу и не обращая на толстяка никакого внимания.
Индеец подошел к дверце и, открыв ее, негромко заметил:
– Ты сегодня сделал хорошие покупки у меня, и некоторым ребятам это может не понравиться.
– Давай еще покурим! – громко предложил Клим, беря индейца за локоть.
– Люди моего племени не любят, когда их касаются белые люди, – заметил индеец, но отошел от машины.
– Прости за фамильярность, худой краснокожий хозяин этого прекрасного магазина! – высокопарно ответил Клим, предлагая индейцу сигареты из той же пачки «Житана».
Лицо индейца осветила едва заметная улыбка.
«Доброе слово и кошке приятно», – подумал Клим, передавая зажигалку индейцу.
– Я не верю, что такой человек, как ты, может заниматься каннибализмом! – негромко сказал индеец, глубоко затягиваясь сигаретой.
– Нехорошие люди увидели много денег и решили, что они белому человеку нужны меньше, чем им, – неторопливо заметил Клим, по примеру индейца глубоко затягиваясь.
– Что-то подсказывает мне, что надо помогать людям! – негромко сказал индеец, щелкая пальцами.
– И воздастся им по заслугам! – высокопарно ответил Клим, большим пальцем правой руки указав на карман, в который положил пластиковую карточку.
В знак того, что намек понят, индеец на секунду прикрыл глаза.
Маленький, не больше семи лет мальчик-индеец, в полном индейском наряде и даже с головным убором из орлиных перьев на голове, степенно подошел и встал рядом с отцом.
– Анхелио! Садись в машину и покажи белому человеку короткую дорогу в Колдуэл! – приказал индеец, глазами указал на сигаретную пачку, которую Клим вертел в руках.
Кивнув, Клим быстро пошел к машине. Мальчик уже сидел на переднем сиденье и оживленно болтал с Офирой, показывая ей на различные ручки на передней панели машины. Услышав звук открываемого багажника, Клим повернул голову. Толстяк грузил в багажник автомобиля небольшой японский мопед.
– Это мое! – царственно махнул рукой мальчик, Говорил он на очень приличном английском языке.
– Здорово ты по-английски говоришь! – похвалил Клим, откидываясь на заднее сиденье.
– Папа научил! Он десять языков знает! Когда он учился в Париже, то два раза был переводчиком у самого президента! – похвастался мальчишка, вторую половину фразы сказав по-французски. Мальчишка хотел похвастаться, и у него это отлично получилось.
«В таком возрасте говорить на трех языках – это здорово!» – восхитился Клим, внимательно смотря по сторонам.
Одинаковые дома, тянувшиеся по обеим сторонам улицы, казались безжизненными. Только в двух горел свет.
– Куда делись все люди? – спросил Клим у индейца, который меланхолично смотрел на деревья, росшие справа от магазина.
Индеец не стал отвечать, а девушка плавно тронула машину с места.
– В окрестностях деревни появились нехорошие люди, которые воруют детей и их едят. Почти все жители переехали в город и теперь живут там, – пояснил мальчик.
– Трое из них уже никому не принесут вреда, – негромко сказал Клим, но пацан все-таки услышал.
Нимало не смутившись высказыванием Клима, мальчишка спросил:
– Кто они?
– Один белый, один креол и один негр, – сквозь зубы сказал Клим.
– Остановите здесь! – попросил мальчишка, хлопая себя по карманам замшевой курточки.
– Ты чего ищешь? – спросил Клим.
– Мобильный телефон дома оставил! – хлопнул себя по коленке мальчишка.
Клим заметил, что у пацана под мышкой была прилажена большая кобура, из которой торчала пистолетная рукоятка.
Клим вытащил свой сотовый телефон и протянул мальчишке. Быстро набрав номер, пацан зачастил:
– Па! Тут наш белый рассказывает про людоедов, которые людей пугают!
Мальчишка замолчал, десять секунд слушал, что говорит отец, и с виноватым видом протянул телефон Климу.
– Амиго! Мы тут неподалеку встретили троих людей, которые собрались съесть у нас печенку и сердце! У них не получилось, – немного виновато сказал Клим.
– Поэтому у тебя на одежде капельки крови! – обрадовался индеец, и голос его сразу потеплел.
– Негр и креол тебе ничего не расскажут, а вот белый, у которого отнялась нога, может говорить. По крайней мере, когда мы уходили, он дышал, – пояснил Клим ситуацию.
– У нас тут водится пара пум, которых я привез из Америки. Жителей деревни они не трогают, а вот посторонних могут прирезать, особенно если человек неподвижен, – спокойно сказал индеец.
– Значит, они уже ничего тебе не расскажут! – огорчился Клим, расслышав металлические нотки в голосе индейца.
– Плохо ты знаешь краснокожих, человек войны! – делано оскорбился индеец.
– Извини! Я забыл, что индейцы лучшие следопыты мира! – покаянно сказал Клим.
– Это было в лесу на большой поляне, около двух сосен? – уточнил индеец.
– Откуда ты знаешь? – теперь пришла очередь удивляться Климу.
