– Девушка просила называть ее Кололь, и поэтому, если я буду путаться в именах, прошу меня простить. Мадам Эльза нажралась, как бобик, и отрубилась возле склада на дороге. Мне пришлось гнать ее «Плимут» вместе с креолом, который раньше работал в порту инженером. Креол много интересного рассказал о порядках в порту, системе заграждения и режимах очистки заградительных сетей, – начал рассказывать Клим, но Гарик властно прервал его:
– Ты не отвлекайся, а подробнее рассказывай о Кололь и ее мамаше!
– Слушаюсь, господин! Короче, Эльза нажралась, и пришлось ее, как дрова, грузить в автомобиль. Креол работал за штурмана, а я за водилу. Там произошла одна странность, которая мне показалась подозрительной. Сейчас, анализируя поведение Эльзы, я могу сказать, что именно. Когда креол распинался насчет порядков в порту, то я снизил скорость и попытался выудить у него побольше информации о порте. Мадам на середине пути проснулась и совершенно трезвым голосом приказала ехать быстрее. Потом Эльза снова заснула или сделала вид, что отрубилась. Из машины Эльзу на яхту перегружали, как дрова. Матросы делали это очень сноровисто. Чувствовалась постоянная практика у ребят. Эльзу отнесли на яхту, а меня сразу взяла в оборот Кололь. Девочка она очень интересная и шустрая. Когда я ее первый раз увидел, то она мне показалась немного экзальтированной маменькиной дочкой, подсевшей на кокс.
– Что такое кокс? – задал вопрос Гарик, снова делая левый поворот и меняя глубину.
Сейчас рассказывая Гарику о своих похождениях на яхте, Клим как бы снова переживал все заново и переоценивал происшедшее с ним. Все события прошедшего дня виделись под другим углом зрения.
– Ты плохо слышал вопрос? – снова спросил Гарик.
– Извини, просто задумался, заново переживая события, – попробовал объяснить Клим, но Гарик не понял:
– Ты вроде не похож на старорежимную институтку, которая при виде мужского члена падает в обморок!
– Дело не в институтке, просто я не переживаю, а вижу сейчас в поведении этих двух дамочек много искусственного, наигранного, то, чего я тогда не заметил, а сейчас проявляется, как на негативе. Мне казалось: вот встретил даму, которая здорово бухает – дело житейское, особенно для русского человека! А оказывается, меня разводили, как последнего лоха! Ладно – это все эмоции, тебя же интересуют факты. Сначала девочка плакалась, как она любит своего Мустафу, а потом прыгнула ко мне в постель, вернее, затащила в свою!
– Ты отбивался руками и ногами? – иронично спросил Гарик.
– Дело не в этом! Девочка она опытная и очень сильная. Под нежной кожей у нее стальные мышцы, как у настоящего бойца.
– Я ее видел и не могу с тобой согласиться! – возразил Гарик.
– Ты понимаешь, я однажды встречался с представительницами такой же школы рукопашного боя и могу тебе признаться, что еле ушел живым. Сегодня это был второй случай в жизни. Мне просто повезло, что я могу с тобой сейчас разговаривать, – попробовал объяснить Клим.
– Не плачь, мальчик! Будешь на личном острове вспоминать Кололь с нежностью и страхом, а пока рассказывай по порядку, – предложил Гарик, чуть поворачивая буксировщик вправо.
– Мы с ней лежали в постели, когда снаружи щелкнуло. Такой звук бывает, когда ставят магнитную мину на обшивку корабля. Я спохватился и решил слинять с яхты, тем более что рядом стояла американская АПЛ. Мы еще с ними поцапались, а потом приплыл катер с какими-то служивыми людьми на предмет таможенного досмотра яхты. Представляешь, яхта стоит в порту на собственной стоянке, а на ней хотят провести таможенный досмотр! Нонсенс! Я не стал разбираться, а надел «Оксижер» и ушел под воду. Знаешь, что я там обнаружил? – спросил Клим.
– Конечно, знаю, я сам ее поставил, – спокойно ответил Гарик.
– С тобой не соскучишься! Какую же ты мину поставил? – спросил Клим, передергивая плечами от озноба.
– Малую диверсионную мину, чуть ниже ватерлинии с левого борта, – пояснил Гарик.
– Нам кто-то здорово помогает ставить мины на коробки. Я снял с яхты большую диверсионную мину и поставил на АПЛ, после чего она быстро ушла в другой конец бухты. Вторую мину я снял с яхты и поставил на таможенный катер. А третью твою просто не заметил, – в сердцах сказал Клим.
– Ночью в акватории порта выловили двух чернокожих тюленей. Все свалили на них. Абу Баср выразил мне сочувствие, но это не мои люди, – задумчиво сказал Гарик, увеличивая скорость подводного буксировщика.
– Что ни происходит – все к лучшему. Мы с Кололь доплыли до большого танкера, который стоит на приколе, и по якорной цепи взобрались на него. Мне пришлось вырубить двух вахтенных, а девушка добила их голыми руками. Дальше уже совсем неинтересно. У мадам, оказывается, есть старый склад, куда меня привела девушка. Вернее, не на сам склад, а в конторские помещения. Пока я ушами хлопал, она вышла в склад, оставив меня в коридоре. Я снова стал хлопать ушами, а Кололь в это время вызвала полицию. Девушка громко кричала и плакала по телефону, рассказывая, как я ее зверски изнасиловал, попутно приводя себя в соответствующее рассказу состояние. Пока полиция добиралась до склада, я поймал девушку и попытался ее вразумить. Она чуть не убила меня голыми руками. Утром посмотришь синяки, – пожаловался напоследок Клим.
– Ты под водой сможешь сегодня работать? – озабоченно спросил Гарик.
– Ты же обещал мне личный остров, – напомнил Клим, показывая, что он лично заинтересован в предстоящей операции.
Сейчас Климу казалась нереальной перспектива получения в собственность личного острова, и только уважение к Гарику, да и туманные намеки Антея заставляли его играть опостылевшую роль. Больше всего на свете Климу хотелось выпить литр водки и завалиться спать!
– Все! Кончили лишние разговоры! – приказал Гарик, снижая скорость.
Глава 31
В открытом море плясал на волнах огромный тримаран с португальским флагом на мачте.
Буксировщик всплыл прямо под тримараном. Моментально были сброшены концы, которые Клим и Гарик набросили на носовой крюк буксировщика. Два матроса быстро завели концы, накрепко принайтовив буксировщик к среднему поплавку тримарана снизу. К правому поплавку была принайтовлена плоская подводная лодка с двумя колесами на носу и корме, наподобие запасного колеса на старом «Лендровере».
Уже поднимаясь по трапу на тримаран, Клим не удержался от вопроса:
– На этом страшилище мы попадем в порт?
– Как только танкер выйдет на траверз порта, начнем операцию! – недовольно ответил Гарик.
– Только не забудь смыть с меня эту полинезийскую раскраску – Кололь заложила меня местной полиции, как полинезийца!
От неожиданности Гарик, поднимающийся первым по трапу, остановился.
– Ты почему раньше об этом не сказал? – спросил Гарик, повернувшись назад.
– Это произошло уже после бегства с яхты, во время поисков девушки на складе, – виновато сказал Клим.
– Что-нибудь придумаем! – пообещал Гарик, тяжело поднимаясь по трапу.
Едва Клим вышел на палубу, как к нему подскочил черный матрос и жестом предложил снять аппарат. Схватив аппарат, матрос моментально умчался по решетчатой палубе. Возникший на его месте негр с более светлой кожей жестом пригласил Клима следовать за ним.
Спустившись по трапу внутрь среднего поплавка, Клим обнаружил Гарика, который сидел в большом плетеном кресле с керамической кружкой чая в руках. Гарик сидел перед экраном большого монитора и внимательно смотрел на экран, по которому медленно ползла светящаяся точка.
– Танкер уже запросил разрешение на вход в порт! – выдал информацию Гарик, пальцем указав на вторую кружку, из которой поднимался ароматный дымок.
В каюте было довольно холодно – сидеть в гидрокостюмах было вполне комфортно.
– Давай в темпе раздевайся! По моим подсчетам, у нас всего минут двадцать свободного времени! – приказал Гарик, щелкнув на клавиатуре компьютера крайней левой клавишей.
Клим еще не успел раздеться, как по трапу спустились два матроса. Один принес большой пластиковый
