населения, а 'знакомых бандитов' сдали эшам в первую очередь.
Такие методы Фока применяя во всем. Поначалу, конечно, недовольных хватало. Но те, кто не попал в рудники Либы, понемногу начали признавать, что в действиях кетра нет бессмысленной жестокости. Его методы начали давать результат. Нищие, но не опустившиеся люди, получали от казны земли, отобранные у высших аристократов. Городская голытьба, отвыкшая от работы, но привыкшая к зрелищам и татиям, быстро сгинула на каторге - даже в столице теперь нелегко было встретить попрошайку. Купцов избавили от разбойников и поборов чиновников, а кое с кем из соседей Фока заключил выгодные торговые договора, снизив пошлины для своих подданных. Ремесленники, избавленные от тех же поборов и бандитов- вымогателей, получали крупные заказы от казны - Хабрия усиленно вооружалась. Обедневшие дворяне, зарекомендовав себя на государственной службе, получали земли и замки, отобранные у неудачливых аристократов.
Народ, с одной стороны, возмущался экстремальными реформами нового кетра, но с другой стороны благосклонно принимал их плоды. Слишком многие стали обязаны Фоке за улучшение их жизни, и все они понимали - без него все может измениться в худшую сторону. Вернутся изгнанные аристократы и заберут твою землю, воспрянет преступный мир, охватив своей липкой паутиной всю страну, продажные судьи отберут то, что оставят бандиты.
Эти люди вслух не стеснялись порицать кровавое правление Фоки, но в то же время готовы были за него сражаться. У нового кетра появился преданный ему народ. Теперь можно вздохнуть спокойно - ему есть на кого опереться против внутренних врагов. Пора заняться внешними, раз уж Монк так настаивает.
Монк действовал по-имперски стандартно - не сумев добраться до кетра по-тихому, решил сделать это громко - начал подготовку к войне. Причем имперскую армию озадачивать этим мероприятием не планировал - интервенцию возложил на западных и восточных соседей Хабрии.
Фока его опередил - одним жестоким ударом смел Шадию, проделав это с такой удивительной скоростью, что король бежал из страны чуть ли не в подштанниках, не успев даже казну вывезти. Естественно, такая наглость требовала немедленного ответа от Империи и ее прислуги Альянса. Но кетр неожиданно для всех придумал столь хитроумный ход избежать этого, что даже сам удивился своей изощренной находчивости.
С севера Хабрия граничила с территорией зайцев. Длинноухие не лезли в дела этой засушливой страны - здесь не было благоприятных условий для произрастания их любимых лесов. Так уж вышло, что в мире, испохабленном Древними, Фоке выпала честь править самым жарким его уголком. Чуть-чуть на север, и начинается экваториальная тень, чуть-чуть на юг, и уткнешься в имперские земли, с дубравами и светлыми сосновыми борами.
В Шадии, между отрогов Приморского хребта было несколько красивейших долин, будто специально созданных для зайцев. Леса там были великолепные, и лишь человеческая деятельность мешала им заполонить всю эту землю.
Фока подарил долины зайцам. Им они особо и не нужны были - смысла нет лишний раз грызться с людьми за несколько клочков земли. Но раз сами дарят, то это совсем другое дело.
Зайцы подарок приняли.
По словам шпионов, Монк, узнав об этом гнуснейшем деянии Фоки, прогрыз дыру в настенном ковре, а затем запытал до смерти парочку несчастных, попавших под горячую руку. Теперь, чтобы вернуть Шадию законной династии, придется иметь дело не с только с хабрийским варварами, но и с зайцами. А к этому принц готов не был. Кроме того Фока развил бурную деятельность, дискредитируя короля Шадии и всю династию, доказывая всем, кто имел уши, что легитимной владыкой этих земель может быть лишь кетр.
И слишком многие услышанное одобряли.
Чем хуже Империи, тем искреннее их одобрение...
Возможно Фока до конца жизни бы не осмелился бросить имперцам прямой вызов. Но после захвата Шадии у него внезапно появились новые, неожиданные друзья. И эти друзья горели искренним желанием помочь ему взыскать с Империи старый должок. При этом сами они ничего не просили. Почти не просили. Когда-то они потребуют расплатиться сполна, но эта пора наступит нескоро и разбираться с ними Фока будет именно тогда, а не сейчас. Сейчас у него задачи поважнее.
На исходе двадцать третьего года своего правления Фока повел армию на север - пора было возвращать Хабрии очередную исконно хабрийскую территорию. Он атаковал Северную Нурию - одну из стран Альянса. Это автоматически привело к войне со всем союзом.
И Империей.
Обнаглевший мышонок набросился на старого кота.
Глава 3
Сняв наконечник трокеля с древка, Тим использовал его вместо ножа, подрезая длинную палку, найденную на берегу моря. Меч бы тоже сгодился для подобной работы, но он не хотел осквернять достойное оружие подобной рутиной.
За спиной Тима ветерок трепетал парусину, растянутую над нишей, образованной тремя огромными валунами. Там, на лежанке из сухих водорослей, он проведет следующую ночь. Дров на берегах залива можно насобирать много, и закопав под себя россыпь углей, он проведет ночь в тепле. А чтобы помимо тепла иметь еще и сытый желудок, надо позаботиться о добыче.
Сегодня утром Тим, перетащив сюда все свое небогатое имущество, успел до прилива наловить немного креветок, парочку 'устриц' и трех крабов. Для молодого организма, изнуренного лишениями последних дней, этого недостаточно - надо попытаться добыть что-нибудь еще.
Вопрос - что?
Бродить по мелководью пытаясь наловить креветок, безумие - в ледяной воде он быстрее околеет, чем добудет себе пропитание. Прилив затопил все богатые лужи - там сейчас делать нечего. В заливе хватало разных птиц - от банальных чаек до здоровенных серых гусей, но без лука не стоит даже мечтать о птичьем мясе. Возможно, есть и другие методы охоты на пернатых, но Тим ими не владел, а на бросок камня они его не подпускали. Это его насторожило - очевидно им приходилось сталкиваться с опасностью, грозящей с суши. Возможно, сюда забредают опасные хищники. Хотя, не исключено, что птицы перелетные, и сталкивались с охотниками по пути.
Закончив обтесывать палку, Тим к ее основанию крепко привязал рогульку с намотанной волосяной леской. Свободный конец лески закрепил в расщеп у вершинки примитивного удилища. Жаль, что ему не из чего сделать надежные пропускные кольца - если попадется крупная рыба, ему придется туго.
Выбрав самую мелкую креветку, Тим приговорил ее к быстрой смерти - оторвал голову и отщипнул кусочек студенистого мяса из хвоста. Нацепив эту наживку на крючок, он отправился к удобной скале, исследованной еще вчера. Сегодня ветерок, задувая прямиком в пролив, соединяющий круглый залив с морем, разогнал нешуточные волны, и разглядеть дно было затруднительно. Но Тим не сомневался - рыба, замеченная вчера, должна и сейчас крутиться возле берега. Вот ее-то он и намеревался употребить на ужин (он же обед).
Разложив леску кольцами на плоской скале, Тим, раскрутив медную монету, используемую вместо грузила, зашвырнул снасть подальше. Присев на бочонок, положил на колени удилище, зажал леску между пальцев, потянул, выбрал слабину, замер. Если на дне кто-то схватит наживку, он это почувствует, и примет меры. Сам бы он вряд ли соблазнился на слизистое сырое мясо, но, возможно, у обитателей моря вкусы другие.
Шло время, леска оставалась неподвижной. Ее лишь равномерно натягивали набегающие волны, но спутать эти движения с поклевкой было невозможно. Или залив вымер, или вкусы у его обитателей столь же
