которых ездили без документов.
Добравшись до отделения без особых приключений, я припарковал машину и направился в сторону здания. Еще раз мелькнула мысль о том, что сам факт вызова сотрудниками милиции меня, адвоката, к моему клиенту очень подозрителен. Чаще всего ситуация складывается кардинально противоположным образом: когда мы пытаемся разыскать своих клиентов, сотрудники милиции обычно делают все, чтобы мы их не нашли, особенно если те находятся под следствием. Поступая таким образом, менты рассчитывают на то, что клиент, лишившийся контакта с адвокатом, может «расколоться» и им удастся выудить из него информацию, которую в присутствии адвоката получить от задержанного им не удастся.
А тут вдруг менты сами звонят, да еще и приглашают срочно приехать. Поневоле задумаешься, а не провокация ли это?
Подойдя к дежурному, назвав свою фамилию и предъявив удостоверение, я пояснил:
– Мне к Сергееву.
– Второй этаж, шестнадцатый кабинет, – бесстрастно сказал дежурный.
Я поднялся по лестнице со скользкими стертыми ступенями. Проходя мимо кабинетов в поисках нужного мне 16-го номера, я читал надписи на дверях: «Начальник оперативного отдела», «Оперуполномоченные», «Следователи». Под цифрой 16 значилось: «Начальник следственного отдела». Я постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
В просторном кабинете за большим столом, заваленным бумагами, сидел мужчина лет сорока пяти, с короткими темными волосами. Рядом лежали какие-то сумки, рюкзаки, автомат без магазина, пистолет без обоймы, традиционные бланки – протоколы допроса, осмотра и другие, характерные для следователей районных отделений милиции. В углу высился древний облупленный сейф, рядом – небольшой телевизор, на сейфе помещалась недорогая стереомагнитола.
Я представился. Сергеев, услышав фамилию, встал и протянул мне руку. На его уставшем лице мелькнуло даже некое подобие улыбки.
– Быстро вы добрались! – сказал он.
– Так ведь дело неотложное, сами говорили. В чем проблема? – поинтересовался я.
– Да проблема в том, что создалась достаточно щекотливая ситуация...
– Какая же? – не мог не поинтересоваться я.
– Задержали мы вашего клиента, как я уже говорил, Александра Циборовского, он ведь ваш клиент? – Сергеев смерил меня испытующим взглядом.
– Да, мой.
– А по какому делу вы его защищали?
– Это вы и без меня можете узнать. Ведь у вас есть специальный вычислительный центр, там и проверяйте. А я уже, представьте себе, забыл, – улыбаясь, ответил я. – Дел невпроворот – разве все упомнишь!
– Понятно. – Сергеев сразу же сменил тему разговора, перейдя к существу возникшей проблемы. – Так вот, задержали мы его на Мичуринском проспекте при странных обстоятельствах. Машину Циборовского – черную «девятку» – обстреляли из «БМВ». Так говорит сам потерпевший, то же показали свидетели. Циборовский, по свидетельству очевидцев, также стрелял, правда, оружия его не нашли. Мы привезли вашего клиента в милицию, стали с ним беседовать, подчеркиваю, просто беседовать – наши сотрудники не применяли по отношению к нему никаких действий. Вдруг неожиданно у господина Циборовского началось что-то вроде истерики: он начал бросаться на наших сотрудников, потом голову себе в камере расшиб – об стены бился. Теперь угрожает, что покончит жизнь самоубийством, если к нему не вызовут его адвоката. Вашу фамилию назвал и номер пейджера дал. Мы сочли за лучшее поскорее с вами связаться.
– Да, – согласился я, – интересно... Могу я видеть своего клиента?
– Конечно, – ответил Сергеев. – Я полагаю, именно для этого вы и приехали! – И неуверенно добавил: – К вам просьба большая – постарайтесь как-то успокоить его. Мы ему даже «Скорую» вызвать хотели, но он наотрез отказался общаться с врачами... А вообще, как вы полагаете – ваш клиент способен выполнить свою угрозу?
– Я не настолько близко знаком с ним, чтобы быть уверенным в его поступках, но, насколько понимаю склад его характера, он обычно выполняет свои обещания. Так что исключать возможность самоубийства не советую.
Сергеев помрачнел и пробубнил:
– Этого нам только и не хватало. Я вас очень прошу, переговорите с ним, пусть ничего такого не делает. Мы понять не можем – что на него нашло, ведь против него ничего особенного пока нет. Были показания, что он стрелял, но оружие не нашли. Вы как адвокат разъясните ему. Мы оружие, конечно, ищем... но найдем ли – тоже неизвестно.
– В таком случае почему бы вам не отпустить его?
– Этого мы сделать не можем. Пока он задержан по указу, – объяснил Сергеев. – Пойдемте вниз, – пригласил он, показывая рукой на дверь.
Мы спустились на первый этаж, подошли к тому же дежурному по отделению. Сергеев кивнул ему:
– Открой камеру!
Тот удивленно посмотрел на начальника, потом перевел взгляд на меня:
– Как открыть камеру?
– Открой! Приехал адвокат Циборовского.
Я подошел к камере. Она была закрыта на засов. Сергеев отодвинул засов, открыл дверь и встал позади меня.
В темноте ничего не было видно.
– Циборовский, – сказал в темноту Сергеев. – Приехал твой адвокат.
Какая-то фигура отделилась от стены и подошла ближе. Я увидел лицо Александра. Оно было в крови. Вероятно, об стену он бился не понарошку. В крови были и руки. Следов побоев я не обнаружил – не было заметно ни синяков, ни кровоподтеков, только правый рукав пиждака был порван и держался буквально на честном слове. Костюм был весь вывалян в пыли, как будто его хозяин катался по земле. Александр дрожал.
– Суки, падлы, – неразборчиво говорил он, зубы его едва ли не лязгали, – они хотят меня завалить!
– Постой, постой, – остановил я его, – уймись и не спеши! – И, повернувшись к Сергееву, спросил – Можно мне поговорить с ним один на один?
– Да, но только здесь, – сказал Сергеев, отходя немного в сторону. – Мы не можем предоставить вам других условий...
– Хорошо, меня это вполне устраивает.
Когда Сергеев удалился достаточно, я спросил Александра:
– Что случилось? Только спокойно, четко и без лишних эмоций. Времени у нас довольно мало – терпение милиции не безгранично.
– Пусть попить принесут, – попросил Александр.
Я позвал дежурного и передал просьбу. Тот сразу же вернулся со стаканом воды.
Отпив немного, Циборовский продолжил:
– Пять дней назад они взорвали Сильвестра, Сергея Ивановича, – поправился он. – Вчера завалили Культика...
– Кого?
– Ну, Культика. Это правая рука Сильвестра. А сегодня хотели убить меня!
– Кто они? – осторожно спросил я.
– Не знаю – то ли братва, то ли погоны.
– В каком смысле?
– Ну, спецслужбы какие-нибудь...
– А ты-то тут при чем? – удивился я. – Сильвестр и ты...
– Как при чем? Когда на Тверской-Ямской машину взорвали, я ж рядом был!
– Ну и что? – не понимал я.
– Я ж у Иваныча телохранителем работал! – почти закричал Циборовский.
– Как телохранителем? – крайне удивился я, так как об этой ипостаси Циборовского ничего не знал.
