Василий Аксенов
Желток яйца
Вначале был Хаос, и Мрак, и Хмарь,
Тоскливые бездны Тартара.
Не видно Земли, не заметно Небес,
Но вот в глубине, в жалкой пазухе Мрака,
Возникло яйцо из круженья стихий,
Это Ночь возложила его, овевая
Своим соболиным плюмажем.
ДЕСЯТЬ МИНУТ ДО КОРОТКОГО ЗАМЫКАНИЯ
— Привет, Джек! Сто лет не виделись! Позволь представить тебе нашего почетного гостя, профессора Филлариона Флегмонтовича Фофаноффа, на конце два «эф», разумеется. Мы зовем его «Фил». Фил, не хотите ли познакомиться с Джо Керром? Ой, простите, с Джеком Ротом. Он у нас большой специалист в области перекрестного оплодотворения идей, концепций, замыслов, ротации первичных импульсов воображения… ничего не соврал?.. В общем, это прекрасный парень!
— Очень приятно.
— Очень рад.
— Чудный, чудный херес сегодня подают!
— И в самом деле, хорош.
— Посмотрите-ка на Джоселин, не правда ли, она… хм… восхитительна?
— Разумеется, хотя, на мой вкус, слишком приодета. Один только этот непостижимый бант на плече!
— О, вы слишком придирчивы, моя дорогая!
— Простите мне мою расхлябанность, старина, но я только что начал читать ваш трактат, хотя уже чертовски, чертовски впечатлен. Вы замечательно подчеркивали значение согласных, и я с вами абсолютно согласен. Гласные не привносят в текст национальной энергии.
— Подлейте-ка мне еще этого восхитительного напитка. А кто эта девица в лиловом?
— Видите эту французскую пару, все в вельвете? Вот уж всамделишный шик Левого берега Сены!
— Говорят, они только что прибыли из континентального Китая…
— Как? Уйти из Вэ-Вэ и поступить в Эл-Эл-Эл? Никого не нашлось, чтобы ее отговорить?
— Внимание, братцы, кое-что новенькое из Белого дома. Последний советский анекдот.
— Поосторожней с советскими анекдотами. Тут где-то ходит советский советник по садовым культурам.
— Простите, джентльмены, я как раз и есть советник советского посольства по садовым культурам.
— У-у-п-с! А не расскажете ли вы нам, господин советник, о колхозных плантациях мака?
— Не можете ли вы мне сказать, Генри, кто этот трехсотфунтовый толстяк, такой приветливый и симпатичный?
— Да это же почетный гость сегодняшнего вечера, мой старый кореш времен Московской траншейной войны, Филларион Фофанофф, два «эф» на конце, разумеется.
— Уши не изменяют мне? Профессор Фофанофф во плоти?
— Да еще в какой плоти! Зовите его Фил, Раджа. Фил, знакомься, Раджа Саванг, давний друг нашего института.
— Сахару или молока?
— Ни того, ни другого.
— Виски или херес?
— И то, и другое.
— Вот типичный ответ нашего доброго старого Фила. Добрый старый Фил! Первая птичка гласности!
— И все-таки, советская хохма…
— Внимание, советская хохма в японской интерпретации!
— Ваше Превосходительство, почему у вас такие красные губы?
— Простите, Хуссако-сан, но вы опять чертовски неуместны!
— Хелло, Ксан Вьен! Я — Пэтси! Диззихэд говорил мне о вас. Похоже, что мы копаем одну и ту же шахту, не так ли?
— Что происходит, в конце концов? Мне сказали, что этот вездесущий аргентинчик должен меня сегодня провожать, а он весь вечер крутится вокруг Ксана!
— Вы должны его простить, моя дорогая, профессиональные интересы. Где еще найдет он человека, что разделяет его взгляды на стратегическое исследование вечной мерзлоты.
— Мисс Янгблэддер, давайте говорить о деле. Вы же не будете отрицать, что уровень участия женщин в наших пополу-денных дискуссиях стабильно повышается!
— Третьего дня, сэр, я наблюдала, как вы катались на коньках. Никогда раньше не видела таких подвижных слонов.
— О, тысяча благодарностей, мадам! Вряд ли вы найдете человека, более восприимчивого к лести, чем я.
— Вы польщены тем, что вас назвали слоном, сэр?
— Ну, не очень, мадам, но зато упоминание о подвижности… И кроме того, там, в Москве, а именно в Кривоарбатском переулке, я был известен под кличкой Хобот, что, как известно, является значительной частью слоновьего тела, мадам.
ПЯТЬ МИНУТ ДО КОРОТКОГО ЗАМЫКАНИЯ
— Она вовсе не в лиловом, а в сером. У нее глаза лиловые, вот в чем дело. Это Урсула Усрис, доктор наук.
