денешься. Считает себя моим напарником, рабом, телохранителем и другом. Именно в такой последовательности. Упорный малый.
- Я с Кордейрой. - Голос-то, голос какой невинный! Извините, дорогая тетушка, я с барышней. Вы же не будете против? Да кто меня спрашивал?
- Не впутывай девочку! - взревываем мы в унисон с драконом. - Ей в нашем аду не место!
Разумеется. Если мы обе - одно, то и думаем, и говорим одинаково.
- Ее выбор, - твердо отвечает Геркулес. - Она так решила.
Положеньице, однако. Знакомься, милочка, это четыре твоих... э-э-э... как бы свекрови. Словно одной такой родственницы недостаточно для полного счастья. Длиной в целую жизнь.
- Я здесь, - шелестит девичий голос. - Я пришла. Я хочу помочь.
- А почему? - раздраженно оборачиваюсь и вижу, как из последних душевных сил Кордейра цепляется за локоть возлюбленного принца. Поганца, каких мало.
- Почему ты хочешь нам помочь, девочка? - мягко вопрошает суккуб. - Я еще понимаю этого, гм, славного мальчика, но ты...
- Вы для него столько значите... Вы его освободили...
- Я освободила? Да он в сто раз свободней был, когда ходил в заложниках, в рабах, в палачах у Мучителя!
Стоп! Именно Дубина имел прочный деловой контакт с моей маман. Он работал на Главного Мучителя, которого я угробила, сама не зная, кого убиваю. Мне казалось: прихвостень дурной смерти, трусливый червяк в золотом нагруднике, ползавший перед гибелью у меня в ногах, пытавший беспомощных, боящийся собственной тени, не может быть Главным Мучителем. Уж очень слава у того была... инфернальная. Его власть над людскими мозгами создала из ничтожества темного властелина, безумного гения, непобедимого и неустрашимого. А он всего-то навсего электроды куда надо подключал. Павлов намба ту.
Зато помешанный на вивисекции урод был связан с объектом. Который мне все меньше хочется называть словами на букву «м». Ну не годится она для этих слов. Не тянет. Такое прозвание еще заслужить надо.
А Дубина долгие годы служил у Мучителя. То есть... и у моей... у объекта!
- Я все расскажу, - говорит он, глядя мне в глаза прямым, честным взором. - Я постараюсь быть полезным.
Э-э-э, нет. Я не дам себя сбить.
- Расскажешь-расскажешь... - бурчу я. - Но сначала объяснишь, каким образом ты собираешься в этой кровавой каше сохранить жизнь ей! - моя рука рывком вытягивается в сторону Кордейры. Нежная принцесса отшатывается. - Ей страшно! Даже здесь, где она в полной безопасности!
- В том-то все и дело, что не в безопасности... - шепчет Геркулес, наклонившись ко мне. - ОНА здесь.
Объект. Мама. Сука, гнусная колдовская сука здесь. Я давлю сигару в белом старбакcовском блюдечке и обвожу взглядом зал. Вся моя команда аккуратно поднимается с кресел, деликатно расшвыривая мебель.
И тут посетители разворачиваются в нашу сторону. Поголовно. Единым движением. И я вижу мертвые лица - десятки слепых мертвых лиц.
- Зомби! - радостно выдыхает суккуб. - Надо же! А как здорово притворялись-то! Прямо живчики!
- Опять всякую гадость жрать, - Черная Фурия с отвращением высовывает иссиня-черный раздвоенный язык. Голова ее, обрамленная воротником с ядовитыми шипами, колышется уже где-то под потолком.
- Вы бы вышли, ребятня. - Голос у дракона снисходительный-снисходительный. - Я тут подышу немножко...
- Всем хватит! - неожиданно выкрикивает Кордейра и откуда-то из-за спины вытягивает меч. Поменьше и поострей того, двуручного, разбитого в хлам в ходе изничтожения мраморных изваяний. Ишь, натренировалась. После первого занятия вы поверите в себя! Ха!
- Откуда столько? - спешу я выяснить у Дубины.
- Она их сотнями творит. Людей ненавидит. Сопротивление реальности - штука опасная! - что-то несуразное Дубина бормочет.
Все ясно и ничего не понятно. Мать обожала людей! Только с ними она чувствовала себя комфортно. Только на публике, только в толпе, только среди вздохов- комплиментов-серенад в ней что-то просыпалось. Нельзя быть королевой сердец наедине с собой. Если она закрывала дверь в свою комнату, то неплотно. И всегда рядом с нею кто-то был, иначе ее самой в комнате не было!
Ладно. Для удивления еще будет время. Когда мы порубим этот сброд...
Драка была короткой, но грязной. Выжигать любимое кафе на корню было жаль. Да и стосковалась я по реальному действию. Все разговоры да разговоры... Так и заплесневеть недолго.
К тому же пришлось оттеснить разрезвившуюся Кордейру в угол, где она могла махать мечом сколько угодно, отрезая дотянувшиеся до нее истлевшие лапы. А тем временем я, не имея опыта боев с зомби, обнаружила их неубиваемость. Отрубленные руки приходилось превращать в крошево, чтобы не пытались вцепиться в ахиллесово сухожилие. Ухватится, порвет, упадешь на пол - и ау, пишите письма в преисподнюю. Так что начался зажигательный гибрид фехтования с чечеткой. Худо приходится Черной Фурии. Ее наверняка до синяков исщипали, охальники.
Пока мы упражнялись в боевом фламенко, где-то у выхода маячила застывшая грузная фигура в жемчужно-белом. Ох, как же ОНА любила жемчуг и всякие переливчато-белые тряпки. Зато теперь это точно не ее цвет! Пора переходить на черный, маскирующий объем, и немаркие темные тона. Меньше будешь походить на диванный матрас, поставленный вертикально, мамуля!
Все эти соображения я каким-то образом ухитрилась проорать вслух, адресуясь к белесому призраку вдалеке.
Обычно крик мешает сосредоточиться на работе. Перед началом рукопашной неплохо, а по ходу дела - сбивает дыхание. Но мне было плевать на дыхание. Победить нас ВСЕХ, когда каждый и в одиночку бы справился, - это была жалкая попытка. Запугивает? Проверяет? Выделывается? Да какая разница!
Все равно ничего у тебя не получится, гребаная жиртресина, хилая вудуистка, бездарная геймерша, неудавшаяся повелительница мира, так и разэтак твою маман и мою бабушку!
- Ты-плохо-меня-связала-мама! Я-все-порвала! Между-нами-больше-ничего-нет! Я-и-тебя-порву- когда-встретимся! Тебе-не-хватит-сил-справиться-со-мной-мама! Я-сильнее-потому-что-живая! А-ты- такой-же-мертвяк-как-и-ОН!!! - и я с хрустом и чвакньем сношу голову очередному маменькиному изделию.
Фигура у лестницы в бешенстве. Это видно по тому, с какой резкостью она поворачивается и скатывается вниз по ступеням.
Я и разогреться толком не успела, как в зале с порушенной мебелью, с побитой посудой, с осклизлыми от трупного яда полами остались... мы трое. Я, Дубина и Кордейра. Вероятно, остальные «девачки» в ходе битвы слились со мной. Нельзя действовать сразу в нескольких ипостасях. Выбери я одно из воплощений - в нем бы и лютовала. Но не в четырех своих видах разом. Надо запомнить эту особенность боевого искусства имени меня.
Воткнув мечи кто во что, мы втроем сгорбились, вдыхая и выдыхая. Сейчас - никаких разговоров. Дышим - и все. Потом надо отыскать надежное место, где за нами не будет следить ее голубенький глазик. Или не голубенький. Я не помню цвет глаз своей матери. Мне не требуются детали. Мне хватит и того, что я еще помню.
- Куда пойдем? - деловито спрашивает Геркулес, вытирая свой дурацкий гладиус пачкой фирменных салфеток.
- Домой! - бодро вступает Кордейра. - Конечно, домой! Куда ж еще?
Ах ты, господи. Вот у меня уже и дом появился. А как же? Сперва родня, потом дом, потом своя жизнь, новехонькая, с иголочки. Ужас. Я роняю оружие на кресло вместе с перевязью, сажусь на перемазанную кровью и кремом обивку и хохочу, хохочу до слез.
1
Узкий стилет для добивания раненых с трехгранным или четырехгранным лезвием - прим. авт.
2
Преморбидный - «до болезни» - прим. авт.
3
Греческая богиня успеха, победы - прим. авт.
4
Другие названия - Саде-Сати, Садхэ-Сати, Садхе-Сати. В астрологии - неблагоприятный период в жизни человека, длящийся 7 ? лет и чреватый опасностью для карьеры, здоровья и благополучия - прим. авт.
5
В китайской традиции - наставник и духовный отец. Прим. авт.
6
Жанр традиционной китайской лирической поэзии, возникший в эпоху Хань (206 —220) - прим. авт.
7
Общее название для всех боевых искусств, существующих в Китае - прим. авт.
8
Героиня фильма «Убить Билла» - прим. авт.
9
Устаревшее название фокусников, использующих силу, ловкость, гибкость пальцев и особенно запястий рук - прим. авт.
10
Извините, до свидания (кит.) - прим. авт.
11
Длинный японский изогнутый меч (длина клинка от 61 см) - прим.
