внушенной идее? А что она внушена, в этом для меня сомнения нет. И внушена она врагами рода человеческого — масонами и иудеями. И нужно это всеобщее обучение в том виде, в каком оно несомненно будет вводиться — нужно не народу, а вот этим непрошеным радетелям народного блага. Ведь никакого сомнения нет в том, что дело обучения, если оно попадет в руки этих просветителей, поведется так, что из души народной будет вытравлено все, что так дорого русскому человеку, за что он умирал, что выстрадал и сберег за тысячу лет своего исторического бытия. Попробуйте потребовать, чтобы в народные школы ввели старые, столь любимые нашим народам книги Часослов и Псалтирь: да одно наименование сих священных книг способно вывести их из состояния духовного равновесия: мыслимо ли де это? Какое мракобесие, клерикализм, обскурантизм и прочие безумные глаголы... Вот если вместо Евангелия и Псалтири учить детей по Толстому — вот это будет «просвещение»! На это и учителей достаточно: говорят, из Сибири и других не столь отдаленных мест в последнее время вернулось до 22000 таких народных просветителей: вот им и надо дело и место дать!
Я со страхом помышляю о том времени, когда осуществится такое всеобщее обучение. Уже и теперь по местам юные грамотеи, наслушавшись всяких освободительных бредней, начитавшись жидовских газет и брошюр, потеряли и Бога, и совесть, и стыд, и всякий страх, и терроризуют деревню: что будет, когда все молодое поколение заразится этой отравой? Что станется с народом, когда наше старое поколение все сойдет в могилу? Что будет с Русью нашей, когда отравленное неверием, кощунством, богохульством и всякими модными масонскими бреднями, выродившееся в идиотов от алкоголизации, новое, больное и духом и телом поколение явится хозяином на родной земле?.. Ведь надо помнить, если мы христиане, что Бог поругаем не бывает! Надо помнить, что даже наука, — не говорю уже о нравственном законе, о правосудии Божием — даже беспристрастная наука свидетельствует, что в самых законах природы лежит закон возмездия за нарушение закона нравственного...
Мы открываем новые университеты в то время, когда наша русская наука, можно сказать, дошла до банкротства, когда ею завладели иудеи, когда годами пустуют десятки кафедр в иудействующих университетах, когда жрецы науки в большинстве обратились в прислужников недобросовестной, противонародной политики и антихристианских лжеучений, и вот в такое-то время мы готовы бросить десятки миллионов на новые университеты, сотни миллионов на всеобщее обучение, не желая давать себе отчета даже в том: найдем ли достаточно людей науки, чтобы обслуживать эти университеты, эти новые народные школы?.. Что все это, как не гипноз, какое-то помешательство на искаженной идее просвещения?
Нужно сначала отрезвить народ, потом просвещать. Прежде спасти его от алкоголизации, от вырождения, от поголовной гибели... А то «просвещение», которое готовят ему ввиду «всеобщего обучения» с учителями нового типа, только ускорит эту гибель. Если есть у вас лишних сто миллионов — то сократите на эту сумму спаивание народа. Если нет никакой возможности обойтись без питейного дохода сразу, уничтожить всякое производство и продажу алкоголя во всех его видах, признавая его ядом наравне с опиумом, гашишем и подобными отравами, строжайше преследуя его продажу и выделку, — то постепенно сводите доходы от этого яда на нет. Этих доходов получает государство в чистом виде, за покрытием расходов по монополии, положим, полмиллиарда в год. Признано возможным чрез десять лет тратить на «всеобщее обучение» лишних по сто миллионов в год. Если иметь мужество отказаться на время не только от «всеобщего обучения», но и еще от многих прихотей и предметов роскоши, от казенных театров, например, предоставив заботу на все это изыскивать средства тем, кто хочет пользоваться этой роскошью; если, взамен питейного дохода, обложить акцизом, например, всю бумагу, какая бы она ни была, и многое другое, если даже, наконец, ввести снова подоходный или иной какой налог на все, без исключения, население империи, то кто знает, может быть, мы и победили ли бы кажущегося досель непобедимым врага — народное пьянство! А затем еще несколько лет усилий, чтобы покрыть государственные долги, и мы стали бы счастливейшим народом среди народов земных, без всякого питейного дохода. Ведь если сказать правду, то весь чистый (как это слово не к месту приходится употреблять! Лучше бы сказать — весь нечистый) доход от пития приходится отдавать кредиторам как процент, и не будь долгов — не было бы этого расхода. Вот тогда и можно было бы говорить и о всеобщем обучении, и — непременное условие: под надзором и руководством Церкви, и об университетах; конечно с составом профессоров — честных служителей науки, и о многом другом, о чем теперь и мечтать нельзя...
Но я скажу нечто более отрадное: если бы можно было сделать опыт: абсолютно отрезвить хотя бы одну губернию, оградив ее от водки совершенно, то — я уверен — чрез пять лет в ней само собою появилось бы, без участия казны, и всеобщее обучение... И это чудо совершилось бы естественно: то, что теперь пропивает эта губерния, осталось бы в ее экономии, трудоспособность народа повысилась бы вдвое, втрое, явилась бы потребность, нашлись бы и средства у самого населения, без пособия казны, к открытию школ, развитию ремесел, кустарного производства...
Ужели это невозможно? Как же в Америке есть штаты, где абсолютно нет алкоголя? Или что у других народов возможно, то у нас немыслимо? Да проявите же наконец мужество взять в руки вожжи, поверьте в совесть народную, призовите св. Церковь в помощь!.. Ведь речь идет о спасении народа, великого народа, великого государства, ведь пред нами стоит неотступно вопрос: быть или исчезнуть в истории нашей Руси святой?
«Время всякой вещи под небесем», — говорит великий царственный мудрец. Придет время и всеобщему обучению. Но на очереди прежде всего стоит вопрос о спасении народа от вырождения, от алкоголизации. И если видится возможность бросить сто миллионов на всеобщее обучение, то бросьте эти миллионы на борьбу с алкоголем. Как это сделать — особый вопрос. Быть может, постепенным территориальным вытеснением алкоголя, например: с такой-то губернии получается 20 миллионов, постановите, чтобы в течение двух лет были закрыты все до единого места продажи алкоголя в этой области, а против тайной продажи ввести драконовские законы, чтобы не повадно было шинковать. Чрез 10–20 лет Россия избавится от водки... А может быть, люди умные придумают другую систему борьбы с алкоголем. Так ли, иначе ли, но если мы не хотим исчезнуть бесследно со страниц истории или обратиться в вьючный скот для иудеев, то прежде всего надо объявить беспощадную борьбу с алкоголем. А всеобщее обучение нас не спасет от всеобщей гибели...
Пишу я эти строки и думаю: а дочитают ли их до конца мои читатели? Не скажут ли: «Ну, замечтался архиерей? Мыслимо ли то, что он проектирует?»
Да, конечно, немыслимо, если нет среди нас налицо богатырей мысли и дела, если мы так дряблы, что не хотим проявить на малейшей инициативы, если идем на поводке у разных либералов — рабов масонства и иудейства. И до боли горько сознавать, что какие-то азиаты-японцы, язычники по вере, неблагородные арийцы, а желтокожие монголы, больше нас любят свою родину, больше нас проявляют инициативы в государственной жизни... А мы, потомки великих собирателей Руси, мы, носители лучших заветов христианской культуры в православии, мы, сумевшие еще так недавно объединить в одно целое шестую часть земного шара, мы, имеющие у себя идеальнейшую власть в лице Божия Помазанника — Самодержца, мы — увы — боимся пошевелить собственными мозгами, чтобы спасти себя, свою родную Русь, мы стыдимся высказать что-либо такое, что покажется нелиберальным «Европе», а лучше, прямее сказать — иудеям- масонам, мы рабски повторяем то, что подскажут нам эти фарисеи-лицемеры!.. Ведь у них такой богатый запас красивых, хотя в сущности пустейших слов: «свобода совести, свобода печати, свобода собраний, союзов... всеобщее обучение, высшая наука» и т. д. и т. д. без конца! И все эти слова имеют какую-то чарующую, гипнотизирующую силу, мы не в силах противостоять этому очарованию. Мы не смеем даже подумать русским свободным умом, русскою, как говорили наши деды, смекалкою... И они, наши враги, отлично это знают и отлично играют на этой нашей больной струне. Стоит громко свое русское, прямое слово сказать, как они поднимают такой лай, что не рад будешь проявлению своего мужества, ибо нет уверенности, что и свои-то, русские люди, тебя поддержат. До чего мы дошли? До такого унижения, до такого позора! Право же, стыдно становится за нашу интеллигенцию, за наши правящие классы! Стыдно, но и — грешно! Грешно пред Богом, грешно и пред народом...
Я кончил свой дневник, о всеобщем обучении, когда мне подали № 282 «Русского Знамени», в котором я прочитал статью г. Фиты «Как франкмасонство завоевало народную школу во Франции». Я очень и очень рекомендовал бы всем, кто еще не запутался в сетях этой проклятой тайной организации, кто любит нашу
