– Странно! Первый раз вижу грабителей, которые заботятся о произведении искусства, то бишь о незаконченном шедевре, – раздался густой бас из самого темного угла чердака.
– Жалко стало чужую работу. К утру глина высохнет и придется начинать всю работу сначала, – объяснил Роман свой поступок, не решаясь включить фонарь.
– Выпить хотите? – неожиданно предложил обладатель баса.
Присмотревшись, Роман обнаружил в правом углу чердака широкую тахту, на которой по-турецки восседал громадный бородатый мужик. Видна была только его огромная лысая голова, борода лопатой и широченные голые плечи.
Луна, неожиданно выйдя из-за облаков, осветила ложе мужика, больше похожее на площадку для посадки транспортных вертолетов. Справа от мужчины лежала обнаженная блондинка.
Несмотря на громкий разговор, женщина продолжала спать, раскинувшись в своей прекрасной бесстыдной наготе.
В изголовье тахты высилась бронзовая статуя нагой женщины, сидевшей на пятках. Черты ее негритянского лица выражали состояние экстаза. Воздетые вверх руки призывали мужчину с явными негритянскими чертами, сидящего на дереве.
Подняв голову и переведя взор выше, Роман обнаружил фавна, пристроившегося на деревянных стропилах.
Фавн с такой мольбой протягивал вниз длинные руки к громадной женщине, что казалось, еще секунда, и он прыгнет в ее объятия. Единственным диссонирующим атрибутом в этой скульптурной картинке было восставшее мужское естество фавна, более подходящее по размерам коню или ослу.
Увидев скривившееся лицо Романа, мужик тяжело встал с тахты и, подхватив с пола длинную бутылку вина и три фужера, подошел к беглецам.
Сунув в руки Роману и Мельнику бокалы, мужик зубами вытащил пробку из бутылки и, щедро плеснув пришельцам вина, не забыв и себя, громко заметил:
– Композиция – просто скульптурная шутка. Фаллос я фавну поменяю на в пять раз меньший!
– Но весь ведь смысл в этом пенисе! Зачем такой красивой, большой женщине маленький фавн? Только из-за гигантских размеров его мужского естества! – вступил в спор Роман, сделав глоток из фужера.
– Возможно, вы правы! Надо подумать! – медленно сказал скульптор, вся одежда на котором состояла из одних трусов.
Мышцы так и перекатывались под белой кожей неожиданного собутыльника, говоря о его огромной физической силе.
Несмотря на гигантский рост Мельника, скульптор на голову возвышался над ним, а двигался хоть и косолапо, но поразительно пластично.
Вино было странно легким и терпким на вкус.
– По-моему, вы правы, фавну только такой пенис и нужен! Ваше вино изумительно, но труба зовет!
Внезапно на поясе у Романа зазвонил мобильный телефон.
Предостерегающе подняв левую руку, он взял телефон и, увидев знакомый номер на дисплее, спросил:
– Что случилось, родная?
– Сейчас ко мне опять какие-то люди придут! Я не знаю, что мне делать? – заплакала в телефонную трубку Анисья.
Роман не стал раздумывать и сразу принял решение, мгновенно прокачав ситуацию. Отойдя в дальний угол чердака, он негромко сказал в телефонную трубку, стараясь, чтобы слышала только Анисья:
– Закрывай дверь, хватай такси и беги на железнодорожный вокзал! Я туда подскачу!
– Мне страшно! Со мной еще Епифан, а у него нет никаких документов! – снова заплакала девушка.
– Отставить слезы! Отставить вокзал! Слишком опасно! Берешь своего братца и едешь с ним на улицу Крайняя, дом номер двести сорок девять. Там живет молодая женщина по имени Вера. Скажешь, что тебя прислал Антей. Я ей сейчас позвоню! – приказал Роман.
– Это твоя любовница? – ревниво спросила Анисья.
– Конечно, нет, родная! Я ее всего два раза в жизни видел! Но она обязательно поможет! – уверенно сказал Торопов, вытирая холодный пот.
– Уже выходим! – радостно сказала Анисья, собираясь повесить трубку.
– Если пойдет какой-нибудь сбой, позвони Володе Стрельцову – он мент и обязательно поможет. Его номер шестьдесят пять тринадцать семнадцать! Передай привет от Романа, и все будет хорошо! В крайне случае он спрячет вас на своей вилле и не спросит документов! Только у него очень ревнивая жена! Пусть разговор начнет Епифан! – быстро сказал Роман, и в трубке послышались короткие гудки.
Набрав номер Володьки, Роман услышал недовольный голос уверенного в себе человека:
– Вас слушают!
– Это Роман говорит! Извини, что так поздно! Дело жизни и смерти! К тебе может обратиться девушка от моего имени! Помоги ей и ее брату! Им надо пересидеть три-четыре дня в безопасном месте! – выпалил Роман.
– Без проблем! Пусть заруливают на дачу! Моя кобра укатила сегодня на полтора месяца в Грецию! Так что я свободен, как горный орел на вершинах Кавказа! – сказал Стрельцов, у которого было прекрасное настроение.
– Хорошо, что я тебя застал! – с облегчением проговорил Торопов, радуясь, что у товарища черная полоса в жизни прошла.
– Вчера получил подполковника! – похвастался Володька, никогда не страдавший ложной скромностью.
– Поздравляю! Еще раз прошу прощения за поздний звонок! – совершенно искренне сказал Роман.
– Все сделаю для старого друга! – пообещал Володька и повесил трубку.
Роману послышались в трубке отдаленные женские голоса.
«Стрельцов в своем амплуа! Празднует с девочками получение очередной звездочки!» – с удовлетворением отметил Роман, переключаясь на текущие проблемы.
Когда Торопов подошел к незаконченной статуе, разговор Мельника со скульптором был в самом разгаре, а на полу возле ног деятеля искусств стояли три пустые бутылки.
– Вы абсолютно правильно поняли творческий замысел. Вот вам еще бутылка вина, выпьете на досуге за мое здоровье, – сказал скульптор, правой рукой выхватывая из темноты еще одну бутылку, а левой откатывая стеклянную панель с торца чердака.
Ниже обнаружился балкончик, с которого спускалась вниз железная винтовая лестница, выходившая в соседний двор.
– Это белое кахетинское восьмой номер. Одно из лучших вин Грузии. Его пьют не сильно охлажденным, – сказал в спину спускавшимся друзьям скульптор и с визгом задвинул раздвижную дверь.
Спустившись на землю, беглецы подошли к странному гаражу и внимательно осмотрели дверцу. Деревянная, окованная тремя железными полосами, она казалась весьма прочной на вид.
Мельник взялся за дужку пальцами и рывком вывернул замок. Железо жалобно завизжало в его руках.
В сарае, или малогабаритном гараже стоял старенький мотоцикл «Иж» без коляски. Поболтав мотоцикл и услышав глухое бульканье, Роман убедился, что в баке есть бензин.
Подняв дужку от замка, валявшуюся на полу, он положил под нее сто долларов и осторожно стал выталкивать мотоцикл со двора.
Здоровый мужик, на полголовы выше Торопова, подкравшись сзади, начал закрывать ворота двора, крича на всю улицу:
– Караул! Милиция! Грабят!
Второй раз он не успел крикнуть. Мельник тенью выскользнул из гаража и схватил хозяина мотоцикла за горло одной рукой, второй закрыл ему рот.
Посветив фонарем, Роман показал хозяину стодолларовую бумажку, лежащую на полу.
– Это тебе за твой металлолом! – негромко сказал он, пристально смотря на хозяина драндулета.
– Это антикварная вещь! Первый «Иж»! – тихонько заныл хозяин, давя на жалость.
