Подняв голову, Клим заметил, что люди, стоявшие на вершине горы, машут руками и подпрыгивают, стараясь привлечь его внимание. Подогнав катер к правому берегу, Клим вытащил его на берег, усыпанный крупными обкатанными камнями, и в изнеможении сел, прислонившись к поплавку.
Посидев минуту, резко вскочил и начал работать. Отвязав трос от катера, вытащил из воды свободный конец и, смотав в кольца, примерился. Бросок – и конец захлестнул вершину скалы.
Взобравшись на вершину скалы, Клим обвязал трос вокруг вершины и с сознанием хорошо выполненного дела быстро слез вниз. Люди за водопадом тоже не теряли времени даром. Трос начал натягиваться и буквально через минуту натянулся, как струна. Родс, скользя на петле, полетел вниз, смешно болтая ногами. Клим заметил, что в руках он держит еще один конец троса. Очутившись на вершине скалы, Родс внимательно посмотрел вниз на Клима, но ничего не сказал, занявшись приемкой груза. Сначала в такой же петле спустили Ван Вейса, который прямо над водопадом не удержался и громко заорал от страха.
Клим не понял: это бравада, или Ван Вейс действительно испугался. Все происходящее доходило до него, как сквозь вату.
Майк подошел к Климу и, ничего не говоря, с чувством пожал руку.
– Ты сейчас спас нам всем жизнь. Можешь меня не бояться, я твой должник, – просто сказал Майк, рывком переворачивая катер в нормальное положение.
День восьмой, двенадцать часов
Из-за поворота показалась туземная деревня, состоящая из десятка хижин.
Хижины, крытые тростником, стояли на высоких сваях на берегу реки.
Босоногие детишки высыпали на шум мотора и, радостно крича, пустились наперегонки к катеру.
Мужчины, одетые в замызганные шорты, почесывая головы, облокотясь на перила веранды, хмуро наблюдали.
– По всем правилам десантной операции всех полагается пострелять, а деревню спалить, – мечтательно заметил Майк, всматриваясь в неприветливые лица аборигенов.
– Давай попробуем мой вариант? – предложил Клим, увидев спешащего к берегу высокого негра с пластмассовым столиком, на котором стоял ящик с разнокалиберными бутылками.
– Что ты можешь умного предложить, не зная местных условий? – скептически спросил Майк, похлопывая себя по бедру, на котором красовалась кобура с пистолетом.
– Применим классический вариант белых людей по общению с местным населением, – пояснил Клим, щелкая себя указательным пальцем по горлу.
Родс жест моментально понял и радостно засмеялся. Едва катер причалил к берегу, как Родс первым выскочил на берег и, подбежав к торговцу, быстро заговорил с ним, пальцами тыкая в бутылки. Пара радужных бумажек мгновенно испарилась из правой руки Родса, а лицо продавца расплылось в широкой радушной улыбке. Хмурые личности на веранде мгновенно оживились и что-то громко закричали. Клим ничего не понял, но аборигены мгновенно сориентировались. Дети бросились за вторую линию домов и через минуту снова появились, таща в руках разнообразную снедь. Разложенная прямо на берегу, на широких пальмовых листьях, обильная еда радовала взор.
Копченое мясо, жареная, вареная и вяленая рыба, фрукты и овощи, связки кореньев и перца услаждали душу своим видом. Родс, взяв зловещего цвета бутылку, по виду напоминавшую русскую четверть, и наполнив до краев стакан, в котором было никак не меньше двухсот пятидесяти граммов, поднял его на уровень глаз.
Шум мгновенно стих.
Мордатый негр, с обвисшими щеками и огромным синим носом, двумя руками взял бутыль и осторожно поставил ее на землю.
Родс важно сказал длинную фразу, опустил стакан до уровня рта и двумя мощными глотками осушил его.
Местные жители разразились приветственными криками, восхищенно хлопая по плечам Родса, который снисходительно принимал поздравления.
Пьянка пошла своим чередом. Рекой лилась местная пальмовая водка, с треском разрывалось мясо, и только Клим ничего не пил, а ел и печально смотрел на пьянку, в которой принимали участие все без исключения жители деревни.
Шатающийся Родс плюхнулся рядом с Климом на землю и предложил:
– Шеф! Примите участие в празднике.
– Мне придется скоро нырять, а алкоголь абсолютно противопоказан перед погружениями, – печально ответил Клим, которому до смерти хотелось самому выпить.
– На речке стоят две засады, надо выбирать другой путь, – икнув, пояснил любитель русского метода принятия спиртных напитков.
– Проблема решена, шеф! – хлопнул его по плечу подошедший сзади Майк.
– Каким образом? – спросил Клим, резко обернувшись.
– В Африке все продается за смешные деньги! – трезво сказал Майк, кивнув вправо.
Трое негров аккуратно сворачивали катер, а еще два негра укладывали вещи в потрепанный грузовик, стоявший на берегу.
– Еще пять минут – и можно ехать. За такие деньги, что с меня потребовали, можно купить всю деревню, – похлопав по карману, пояснил Майк, нетвердой походкой направляясь к грузовику.
Едва вся группа уселась, вернее, вповалку улеглась в кузов, как взревел двигатель.
Сразу за деревней обнаружилась посыпанная битым камнем узкая дорога, по которой, пробуксовывая и опасно кренясь на поворотах, машина помчалась вверх.
Пять минут страха – и они снова катили по плато, направляясь в сторону гор. Сидящий справа Ван Вейс пояснил, ткнув пальцем вперед:
– Сужающийся впереди проход Нану приведет нас прямо к водохранилищу, но шону знают еще один проход, на двадцать миль южнее, который не обозначен ни на одной карте. Они забросят нас миль на десять выше, а там по реке мы спокойно спустимся прямо к водохранилищу.
– Мне хочется поскорее покинуть страну и снова очутиться в цивилизованных местах, – в первый раз высказал нетерпение Клим.
– Как только вы выполните работу, так сразу вертолет доставит вас в Мозамбик, откуда вам открыт путь на все четыре стороны света, – сказал Ван Вейс, снова обретя свой обычный вид.
Наступила полуденная духота и зной, и все животные попрятались от одуряющей жары.
Клим чувствовал, что вся его одежда насквозь пропиталась липким потом, который потоками тек по спине и груди.
Стадо невысоких зебр, сверкая черно-белыми полосками, переместилось в редкую рощу акаций, лениво щипало траву, держась в метре от колючего кустарника шаровой формы.
Только жирафы, стоя на самом солнцепеке и не обращая внимания на палящее солнце, шустро ощипывали верхушки деревьев.
Рыжий ободранный носорог поднял огромную голову и, решив, что в такое время лучше полежать в тени, снова уронил ее набок.
– Сейчас вся деревня перепьется до чертиков. Поспят, потом снова продолжат пьянку. Завтра никто и не вспомнит, что по реке приплыла лодка с людьми. Это все Родс придумал, а Майк его поддержал. В такую жару только сумасшедшие и жирафы передвигаются по плато.
– Разве жирафы сумасшедшие? – спросил Клим для поддержания разговора.
– Жирафы практически не боятся солнца. Они в любую жару чувствуют себя прекрасно.
Машина увеличила скорость. Ни спидометр, ни указатель скорости оборотов двигателя не работали. На их месте зияли круглые черные дыры, из которых торчали электрические провода.
Унылая голая равнина, покрытая однообразным буро-зеленым травянистым покровом, тянулась с обеих сторон дороги.
Слева снова начали подниматься горы, мотор изменил тон.
Кинув взгляд на водителя, Клим заметил, что до сих пор спокойное лицо негра стало серым.
Мотор чихнул и снова заработал.
Негр произнес длинную фразу, из которой Клим ничего не понял.
– Нам бы только до спуска доползти, а там можно и накатом доехать, – быстро перевел Ван Вейс фразу
