– Деньги найти можно, но вот где гарантия, что ты нас отпустишь? – спокойно спросил Клим.
– Гарантия – только мое слово, но у тебя все равно нет денег. Посидите пару дней в полицейском участке, тщательно все обдумайте и женитесь на моих сестрах, а двадцать тысяч долларов будет хорошим свадебным подарком, – спокойно решил сержант.
Одноэтажный кирпичный дом с огромной вывеской «Полиция» располагался напротив большого железного бунгало, перед которым припарковалось с десяток большегрузных автомобилей. Увидев подъехавший джип, пять мужчин, из которых только один был негром, по виду водителей, бросили сигареты на асфальт и быстро направились к входной двери, старательно делая вид, что сильно спешат. Судя по их реакции, Клим понял, что сержанта боятся. Скованных наручниками арестантов ввели в здание полицейского участка и, быстро проведя мимо старательно писавшего за обшарпанным столом полицейского, поставили в конце коридора лицом к стене, покрашенной унылой серо-зеленой краской. Камера, в которую их втолкнули, представляла собой небольшое помещение три на четыре метра со сплошной решетчатой стеной, за которой располагался весь полицейский участок. Участок как две капли воды походил на иллюстрацию к старым вестернам из времен американского Дикого Запада. В коридоре на металлической скамейке сидели два пьяных черных алконавта, одетых в лохмотья и весело обсуждавших свои дела. Пьяницы не обратили на вновь прибывших арестантов никакого внимания. Сержант, втолкнувший их в камеру, закрыл дверь и, пройдя к столу, за которым сидел дежурный, громко сказал длинную фразу, от которой у Родса вытянулось лицо. Злорадно улыбнувшись, сержант круто развернулся и пошел к выходу. Родс подошел к Климу и перевел сказанную фразу:
– Черный приказал не давать нам ни пищи, ни воды.
– Он же твой соплеменник, а ты его обзываешь, – укорил Клим.
– У тебя голова болит? – спросил Родс, страдальчески морща лицо.
Только сейчас Клим заметил, что Родс весь какой-то заторможенный. Обычно веселый, живой и резкий в движениях, он неуверенно двигался, изредка пошатываясь на ровном месте.
Сам Клим тоже не мог понять свое состояние. Поймав сочувственный взгляд Родса, понял, что выглядит не лучше.
– Состояние какое-то непонятное, но голова не болит, – пояснил Клим, привычно диагностируя свое тело.
– Откуда вы, парни? – спросил третий обитатель камеры, худой, как щепка, мужчина, сидевший в дальнем конце у стены, прямо на полу.
Ни стульев, ни нар в камере не было.
– Попали в участок ни за что. Схватили и притащили в тюрьму, – пояснил Родс.
– Сейчас приведут пару громил, которые будут вас бить, пока не согласитесь на все условия сержанта. У меня уже отняли все деньги, а вы только попали, значит, у вас все впереди. С вас даже наручники не сняли.
Клим заметил, что худой мужчина очень тихо говорил, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Родс подошел к Климу и незаметно передал ему кусочек смолы, глазами показав на рот. Сделав вид, что пошатнулся, Клим сполз на пол, успев сунуть кусочек смолы в рот.
В голове сразу прояснилось. Тело налилось силой, и теперь Клим был готов к дальнейшим действиям.
«Надо продержаться еще два дня, после которых можно принять корень Ле!» – вспомнил Клим, ощущая у себя в нагрудном кармане приятное жжение от кусочка корня, который ему подарил туземный колдун.
– Теперь можно жить без пищи и воды дня три, – пообещал Родс, и Клим тотчас почувствовал позывы в животе.
– Хочу в туалет! – громко заорал Клим, чувствуя неодолимое желание прямо в камере принять позу орла. Полицейский подскочил за столом, схватил связку ключей и бросился к камере. Открыв дверь, он выдернул из камеры Клима, стоящего перед дверью.
Туалет оказался в конце коридора, куда Клим ворвался, захлопнув дверь перед носом бдительного стража. Освободиться от наручников было секундным делом. Сняв шорты, Клим с наслаждением исполнил естественную надобность, умылся и напился воды из-под крана, помятуя о приказании сержанта не кормить и не поить заключенных.
«Местная полиция службу несет из рук вон плохо. Ключи оставил в дверях камеры, дергается, значит, шанс сбежать из полицейского участка есть», – понял Клим, снова надевая шорты, а потом наручники.
Войдя в камеру, Клим обнаружил в ней двух звероподобных негров ростом под два метра.
– Сейчас, белые свиньи, мы пойдем в другую камеру, где вы расскажете все, что знаете и что не знаете! – пообещал один из негров, похлопывая себя по ладони отполированной деревянной палкой с утолщением на конце.
Второй держал в руках толстую никелированную метровую цепь, перебирая ее пальцами наподобие четок. Шрам у второго негра шел от правой губы к уху, отчего казалось, что он зловеще улыбается. Верный своей привычке давать прозвища, Клим про себя окрестил его Смешком. Повинуясь кивку первого негра, Клим покинул камеру и снова вышел в коридор. Худой белый с нескрываемым ужасом смотрел на вошедших. Он сжался в комок и забился в уголок, стараясь занять как можно меньше места. Боковым зрением Клим заметил, что Смешок повелительно мотнул головой, после чего худой моментально оказался в коридоре.
Вторая камера была перед туалетом, за тяжелой даже на вид металлической дверью, обитой с внутренней стороны толстым войлоком. В правом верхнем углу Клим заметил вентиляционное отверстие, закрытое перфорированным металлическим листом. Ни глазка в двери, ни стульев или нар не было. В дальнем конце обнаружился низенький металлический унитаз из нержавеющей стали, который несказанно обрадовал Клима.
– Два дня, которые дал нам Франсуа, мы проведем в этом помещении. В зависимости от вашего поведения вы можете выйти отсюда под венец, на своих ногах, или вас вынесут завернутыми в пластиковые мешки, – сообщил первый негр, легко ударив худого белого по голове дубинкой. Мужчина упал на пол без сознания.
– Сколько стоит один день спокойной жизни в этой комнате? – спросил Клим, отходя в противоположный угол. Родс, беря пример с Клима, занял другой угол.
От удивления у негра отвисла челюсть.
Второй негр, со свистом раскрутив метровую цепь, с силой ударил ее об каменный пол. Каменные крошки разлетелись по всему помещению. Длинная непонятная фраза, прозвучавшая из уст первого негра, ничего не сказала Климу. Мельком взглянув на Родса, Клим заметил гримасу отвращения.
– Давно я не трахал белых, особенно таких мускулистых, как ты, – пообещал Смешок, алчно глядя на Клима.
В его глазах не было ни малейшей игры, а только тупое вожделение.
– С голубыми наклонностями можно и подождать, когда разговор зашел о деньгах, – сказал первый негр, явно старший в этой группе садистов.
– Хорошая гостиница в Кейптауне стоит от пятисот до тысячи долларов в сутки. Здесь немного похуже, но если не обращать внимания на отсутствие коек, то по сто долларов за день можно договориться, – предложил Клим, верный своей привычке торговаться.
– Тут есть кое-что получше кроватей, – негр дубинкой показал на два ржавых крюка в потолке.
– Такие аргументы увеличивают цену в два раза.
– Если тебя подвесить за наручники к этому крюку, то через два-три часа ты отдашь все свои деньги, – мечтательно сказал Смешок.
– Знаю этот фокус и поэтому готов поднять цену еще на пятьдесят долларов, – пообещал Клим, становясь боком к Смешку, одновременно со словами освобождаясь от наручников. Зажав браслеты в правой руке, Клим был готов к схватке, но предпочел договориться мирным путем.
– Сержант – страшный человек, и если мы не выполним его указания, то он просто пристрелит нас, – пояснил первый.
– При желании можно разукрасить человека, не нанося ему тяжелые повреждения, – вступил в разговор Родс, шевеля в международном жесте пальцами.
Пока Клим торговался, Родс тоже освободился от наручников и сейчас это внаглую
