Она обошла стол, стараясь ступать как можно осторожнее, как будто находилась в музее. Еще сезуру она колебалась, потом быстро открыла стеклянную дверцу. Все выглядело каким-то нереальным, это был сон наяву. Пальцы Йошико нежно погладили прохладную и гладкую поверхность прибора. Ее руки слегка дрожали, когда она медленно подняла тригравископ и вынула его из витрины. Он был легче, чем ей помнилось, и гораздо меньше, но это, наверное, зависело от того, что тогда она сама была гораздо меньше. Тихо щелкнули ножки подставки, когда Йошико чуть-чуть их выдвинула и поставила скоп на письменный стол. Она вернулась к витрине, закрыла дверцу, потом пододвинула кресло и села возле стола. Когда аппарат оказался на уровне ее глаз и она смогла рассмотреть его со всех сторон, взрослая женщина снова почувствовала себя ребенком. Судя по корпусу, аппаратом вряд ли часто пользовались. Правда, приглядевшись, можно было заметить множество мелких царапин. В нижней трети тригравископа женщина обнаружила небольшую вмятину, как будто след от падения. Йошико нахмурилась. В приборе не было подвижных частей, корпус был прочным, так как скоп предназначался для использования в любых, самых сложных условиях. Значит, вмятина не могла ему повредить. По идее, им и сейчас можно было пользоваться, если только радиометрический генератор еще функционировал. Может быть, рискнуть? Ответ мог быть только один!
Йошико осторожно прикоснулась к выключателю внизу скопа и нажала на него. Раздалось тихое жужжание. Сердце Йошико подпрыгнуло, когда она увидела, что маленькая лампочка загорелась красным светом. Десять сезур, двадцать, почти мизуру ничего не происходило. Потом жужжание прекратилось и красная тревожная лампочка погасла. Разочарованная Йошико уже хотела стукнуть по прибору, но тут раздался свист, сначала громкий, затем, по мере увеличения частоты, совсем тихий, еле слышный. С легким щелчком активизировался проектор, и за компактным прибором появилось информационное поле. Йошико издала радостный крик, узнав знакомое с детства меню. Именно таким она его и помнила! Она стремительно перебирала опции, пока не нашла пункт «Проверка системы».
Проверка системы
Указания:
Последнее пользование:
Статус:
— Так, значит, заменить РТГ, понятно, — пробормотала Йошико и пожала плечами.
Она ожидала этого. Хотя радиотермический генератор скопа был рассчитан на три-четыре язуры, но, если судить по показаниям, в последний раз им пользовались не меньше тринадцати язур назад. Тем лучше! Это означало, что Зер Альман не прикасался к прибору именно эти самые тринадцать язур. Тем больше была вероятность того, что в памяти накопителя все еще хранились старые данные! Йошико нетерпеливо пробиралась через многочисленные опции, пока наконец не нашла гравиметрические записи. В накопителе хранилось всего три блока данных, один из них назывался «Дарехиторимо», и последняя дата пользования была пятьсот сорок восьмой год по теладинскому летоисчислению.
— Все это время я хранил его для тебя!
Йошико испуганно вздрогнула. Зер Альман незаметно вошел в комнату и подошел к письменному столу.
— Ты уже вернулся? — спросила она.
— Да, — кивнул он. — Тогда мне пришлось оставить скоп. Я забрал его спустя две язуры.
Теперь Йошико поняла, откуда на поверхности корпуса появились царапины: это были следы, оставленные пыльными бурями Дарехиторимо. Она положила руку на тригравископ, погладила его.
— И конечно, ты ни разу его не включал.
Зер Альман обошел вокруг стола.
— Нет, — покачал он головой, — никогда. Я почему-то думал — только не смейся, пожалуйста, — но мне всегда казалось, что в нем осталась частица тебя. Твой дух. И что если я его включу… — Он замолчал, откровенно смущенный своими признаниями, но тут же усмехнулся: — Возможно, мне надо было это сделать. Может быть, тогда ты вернулась бы домой раньше.
«Вернулась домой, — подумала Йошико. — Как это прекрасно звучит!»
Но она поборола свою слабость.
— Посмотри-ка, — сказала она вместо ответа и указала на три гиперболические линии на мониторе, — Узнаешь?
Он наклонился и нахмурил брови.
— Вот это — тот жуткий корабль зонов. — Зер Альман провел пальцем по самой широкой из трех линий. — А эти две — те самые ксенонские корабли.
— Именно корабли с ЦП… — начала было Йошико, но ее прервал предупреждающий сигнал скопа.
Графики исчезли, и вместо них появилась надпись:
—
— Энергетический элемент — микрогенератор? Довольно старый, другая конструкция. Но я могу завтра на заводе заменить нити сгорания, это займет всего несколько мизур. Подойдет?
— Моя благодарность будет вечно рядом с тобой! — с восторгом согласилась Йошико и, бросив последний взгляд на монитор, выключила прибор.
— А за нею, скорее всего, будет гнаться очередное безумие, — ухмыльнулся Зер Альман и протянул ей руку, чтобы помочь выбраться из кресла.
Йошико откинулась назад, не отпуская его руки и пристально глядя на него снизу вверх. Он был действительно хорош! В его лице сохранилось что-то от того мальчика, которого она помнила. Оно стало жестче, грубее, более мужественным, но его темные волосы, достающие до плеч, сглаживали эти изменения. Зер Альман вообще не выглядел инженером, а был похож на искателя приключений. На изыскателя. Что он недавно сказал?
Подчиняясь неожиданному чувству, Йошико еще крепче сжала руку Зера Альмана и медленно притянула его к себе. Он молча смотрел на нее, и в его глазах она прочла вопрос. Она продолжала тянуть его к себе, мягко, настойчиво, пока он не опустился перед ней на колени. И только теперь она отпустила его руку. Вызывающе и насмешливо смотрела она в его карие глаза. Мальчиком он никогда не стоял перед ней на коленях, ни за что на свете он не сделал бы этого! Она даже хотела сказать ему это, но потом засмеялась и покачала головой.
— А что дальше? — спросила она.
Он тоже слегка покачал головой, нерешительно передернул плечами. Йошико раздвинула ноги так, что стал виден кусочек кресла, и сжала затылок мужчины. Медленно, очень медленно она указывала ему путь к себе. Они не отрывали глаз друг от друга. Он оперся локтями о сиденье кресла и поднял руки, будто молился на нее. На лице женщины снова появилась ироническая улыбка. Она нагнулась к нему и обняла его за плечи. Когда между ними оставалось лишь несколько сантиметров, Йошико на мгновение остановилась.
— А где твоя ящерица? — прошептала она.
Затем их губы соприкоснулись, и они стали нежно и бережно целоваться. Уже вчера вечером Зер Альман понимал, что он хочет Йошико. Хочет держать ее в своих руках, хочет спать с ней. Он не мог думать ни о чем другом, как неопытный подросток. Он только не подумал, что и она точно так же может хотеть его. И вот он держал ее в своих объятиях, свою потерянную и вновь обретенную юношескую любовь, которая уже взрослой вернулась к нему из ниоткуда, его прекрасная Йошико Нехла! Все было правильно и замечательно. Он медленно выпрямился, стараясь двигаться так, чтобы их губы не разомкнулись. Йошико тоже встала.
— Пойдем, — прошептал Зер Альман, когда они оторвались друг от друга, потому что не хватало
