положении за весьма умеренную плату!
Под изображением появилась строка, на которой стояли цифры — денежный взнос в кредитах. Ильяна побледнела. Сумма была очень значительной, это были почти все деньги, выданные ей Игинаром для сделки с Марани!
Но Сузон Парка только рассмеялась:
— Бедственное положение? Какое? На нашем корабле, — при слове «корабль» ее улыбка стала еще шире, — продовольствия хватит еще на добрых девять тазур. Мы ни в чем не нуждаемся. Без проблем!
Теладинец склонил голову к плечу и облизнул нос. Чешуйчатый плавник на его голове, похожий на велосипедный насос, слегка вздрогнул.
— На вашем
Несмотря на это утверждение, сумма, обозначенная под его изображением, тут же уменьшилась наполовину.
— Это угроза? — спросила Сузон Парка.
Она бросила предупреждающий взгляд на Ильяну, означавший только одно: молчи! Но девочка находилась в состоянии сильного стресса и продолжала грызть питательную плитку. За несколько язур, которые она провела в интернате на Нивидерос, Ильяна достаточно хорошо узнала теладинцев, чтобы понять, когда они блефуют. А блефовали они очень часто. Этот теладинец не был исключением.
— Что вы, коллега, конечно же, это не угроза! Мы очччень далеки от такой мысссли!
Сумма на мониторе еще уменьшилась.
— И каково же ваше решение?
— Момент! — Сузон отключила радиопередатчик.
— Цена! Какая наглость! Но если мы согласимся, то через несколько мизур выберемся отсюда, а через две стазуры уже будем на какой-нибудь планете.
— Очень соблазнительно, — колеблясь, кивнула Ильяна. Она не понимала почему, но в ней крепло убеждение, что Сузон не очень привлекает этот вариант. Нужно просто спросить.
— К тому же до Хевы нам осталось всего семь тазур, — сказала аргонка. — Там живет Денфим, мой бывший любовник. И, кроме того, там находится МКЦК.
— Да… и что?..
— Послушай, детка, ты же аргонка! МКЦК может выправить тебе все бумаги только на основании твоей кредитной карты. Расскажешь им трогательную историю. Про нападение хааков, о том, как ты потеряла свою семью, что-нибудь!
Теперь Ильяна наконец поняла. МКЦК — Межпланетный космический центр конгрессов — был постоянной организацией со множеством подразделений и центром, находившемся на Хеве. Поскольку Хева не относилась к: Планетарному Сообществу, а была одним из членов Свободной Лиги Хатиква, маленького нейтрального союза нескольких государств, то МКЦК признавался в равной степени всеми народами, включая сплитов и даже паранидов. И именно поэтому МКЦК являлся местом, где можно было встретить представителей всех народов Сообщества, которые, находясь за пределами основных секторов, по разным причинам попадали в кризисные ситуации. К тому же Ильяна знала, что Йошико была родом из Свободной Лиги, с планеты под названием Фиджи, находившейся примерно в пятистах миллионах километров от Хевы и вращавшейся вокруг того же солнца. В народе эти две планеты часто называли огненно-холодными близнецами: Возможность пройти по следам матери и узнать что-нибудь о своей семье вызвала у Ильяны странное ощущение. Но все же следовало выяснить еще один важный момент.
— А мы выдержим семь тазур наедине друг с другом в этой капсуле? — спросила она полушутя- полусерьезно.
— Понятия не имею, — хихикнула Сузон, — но попробовать можно. Рискнем?
И когда Ильяна одобрительно кивнула, аргонка активировала радиосвязь.
— Спасибо, но мы отказываемся, — заявила она, обращаясь к теладинцу, который проявлял явные признаки нетерпения.
— Тшшш? Ну что ж, как угодно, уважаемая коллега!
И оптический монитор потемнел.
— Уважаемая? Ты смотри! Они умеют различать мужчин и женщин! — ухмыльнулась Ильяна.
— Но не умеют отличить ребенка! — рассмеялась Сузон и пригнулась, потому что Ильяна швырнула в нее недоеденную питательную плитку.
Глава 24
Мартен Винтерс
Интеллект — не решение. Интеллект — это проблема.
ОЭС-терраформер #DEFF
561 год по теладинскому летоисчислению
Яркий свет. Его вселенная состояла только из невероятно холодного белого света. Никакого ощущения собственного тела, никаких дыхательных рефлексов. И вообще ничего. Его имя звучало как доктор Мартен Винтерс. Он был мертв. Так же как… Галлахер! Целый месяц Бен Галлахер пытался испортить реактор-преобразователь, чтобы воспрепятствовать ускорению создания ОЭС-терраформера. Когда Бен наконец понял, что его технических знаний для этой цели явно недостаточно, он изобрел новую стратегию: теперь он хотел ослепить терраформера с ЦП, рассчитывая на то, что корабль, в соответствии с заданной программой, сам прекратит свою деятельность. И хотя ему действительно удалось полностью демонтировать оптический бортовой телескоп, это не удержало терраформера с ЦП от того, чтобы продолжать наращивать фазу ускорения. И в то время когда Бен Галлахер мрачно размышлял над уничтоженным прибором, его спугнули. Это сделал он. Мартен Винтерс.
Яркий белый свет. Мартен Винтерс пытается моргнуть, вздохнуть, но у него ведь нет тела. Ему не хватает кислорода. И все это где-то на краю порога восприятия. Он был мертв? Обрывки воспоминаний затопили его разум, тяжелые, бессвязные. Шел две тысячи девяносто восьмой год. Только что было принято решение раз и навсегда остановить действие проекта «Терраформеры».
Где-то внутри него зашевелились смутные воспоминания. В нормальном состоянии он бы не обратил на это внимания — очень уж незначительным было ощущение. Но в этом его мире не было ничего, кроме смутных, неопределимых мыслей и белого света, поэтому каждое ощущение насильственно проникало в его сознание как воздушный шар. Появилось ощущение озноба. Сначала он не мог определить, откуда исходит этот холод, поскольку, как и прежде, не ощущал своего тела. Постепенно он начал осознавать, что холод просачивается в него сверху, то есть оттуда, откуда шел свет.
Озноб? Холод? Криогенная установка! Интересно, какой сейчас может быть год? Вдруг неожиданная резкая боль пронзила…