– Мы... вы... вы здесь? – Она от стыда едва могла говорить.
– Я просто зашла сюда переодеться, – пояснила Елена, спокойно забирая свою одежду. – Сарвар сказал мне, что я могу выбрать любую комнату, чтобы переодеться, – объяснила Елена, собрав одежду и поворачиваясь к ним спиной. Она улыбнулась Дронго, когда заходила в ванную комнату. Малика чуть ли не задыхалась от возмущения и стыда.
– Извините меня, – вцепилась она в руку гостя, – я не могла даже подумать. Все получилось так неожиданно. Она сейчас отсюда уйдет...
– Ничего, – сказал Дронго, – ничего страшного не произошло.
– Какой ужас. Извините меня. У меня разболелась голова. Я лучше пойду.
Она поспешно вышла из комнаты. Дронго усмехнулся. Слишком большое несоответствие культур и традиций. Мусульманская женщина Малика, выросшая в Узбекистане и даже переехавшая в Россию, имеет свои представления о стыде, возможности появления обнаженной женщины перед посторонними мужчинами и подобном поведении. Но у Елены совсем другой опыт. Она была замужем за немцем и, возможно, провела в Германии не один год перед замужеством. Или после него. А в Германии появление раздетой женщины не является ничем особенным. Любая немецкая сауна всегда общая. Иногда бывает и так, что в сауне одновременно находятся две или три семейные пары и не видят в этом ничего предосудительного.
Пока он размышлял, Елена уже вышла из ванной, одетая в купальный костюм. Она взглянула на Дронго и понимающе заулыбалась.
– Представляю, что было с нашей хозяйкой, – весело произнесла Елена, – наверно, от страха она чуть не умерла. Теперь она гарантированно устроит скандал своему благоверному. Чтобы он не разрешал мне подниматься в чужие спальни. Она и так с трудом меня здесь терпит. Я уверена, что после каждого моего посещения у них бывают семейные скандалы. Я не слишком вписываюсь в представления Малики о поведении взрослой женщины.
– Вы собираетесь купаться?
– Конечно. Здесь прекрасный бассейн. Но вы не бойтесь, я больше к вам не зайду. Там у бассейна есть своя душевая кабина. Там я и вымоюсь, и переоденусь.
– Я, собственно, и не возражал против вашего появления в моей комнате, – заметил Дронго.
Она заинтересованно подошла к нему ближе.
– Смело, – одобрительно сказала Елена. – Очень смело. Похоже, вы единственный смелый мужчина в этой компании. Может, я подумаю и вернусь к вам после бассейна. Если вы не будете возражать, я приму душ в вашем номере.
– Мне будет даже приятно, – согласился он. – Но как отнесется к этому ваш брат?
– Он не имеет никакого права указывать мне, где принимать душ и как себя вести, – достаточно равнодушно заметила Елена. – Если вам неизвестно, то я свободная женщина и сама выбираю стиль своего поведения. У вас есть еще вопросы?
Он развел руками.
– А вы сами не купаетесь? – спросила она. – Или у вас тоже строгие моральные правила?
– Я не взял плавки, – соврал Дронго, – а купаться в костюме Адама мне не представляется возможным.
Она внимательно посмотрела на него. И одобрительно кивнула:
– Я подозреваю, что вы были бы неотразимы в подобном виде. Но как хотите. До свидания.
Она повернулась и пошла вниз. Он вышел в коридор и чуть не столкнулся с Экой Джанашвили. Она увидела, как из его номера вышла Елена в купальном костюме, и прикусила губу. Она хотела промолчать, но не смогла.
– Я вижу, что эта особа произвела на вас большое впечатление. Она уже даже переодевается в вашем номере?
– Она случайно вошла в свободную спальню, – пояснил Дронго.
– И вы верите в подобную чушь? – фыркнула Эка. – «Случайно». Эта особа ничего и никогда не делает случайно. Она слишком расчетлива.
– Я думаю, что вы несправедливы. Ей нужно было переодеться, чтобы выйти к бассейну.
– Тогда конечно. Она единственная среди нас, кто может позволить себе вот так нагло появиться у бассейна. Удивляюсь еще, что она надела купальный костюм. Однажды в Мюнхене она появилась у открытого бассейна топлес.
– По-моему, для Германии это нормально. Там все так купаются.
– Но только не мы, – резко ответила Эка, – впрочем, она уже выбрала себе жертву, которой должны стать именно вы. Резо я не отдам, Сарвар Максудов под контролем своей ревнивой жены, Самедовым она явно не интересуется. Из мужчин остаются только двое – вы и ее брат. Николай отпадает по понятным причинам, значит, вы.
– На безрыбье и рак рыба? – усмехнулся Дронго.
– Я так не сказала. Но эта особа умеет выбирать нужных людей. Хотите на спор, что после того, как она искупается в бассейне, она поднимется именно к вам?
– Возможно, – ответил он, – не понимаю, почему вы ее так не любите?
– А как я должна относиться к женщине, которая появляется раздетой рядом с моим мужем и флирует с ним у меня на глазах? – зло спросила Эка. – Хотя вы сейчас ничего не поймете. Судя по тому, в каком виде она от вас вышла, вы уже готовая жертва.
Она повернулась и пошла в свою спальню. Дронго проводил ее долгим взглядом. Затем вернулся в свою комнату, надел свежую рубашку и решил спуститься вниз. В гостиной перед телевизором сидел Николай. В руках у него был бокал с белым вином. Он помахал Дронго.
– Хотите белого вина? Каберне савиньон.
– Не хочу, – ответил Дронго, усаживаясь рядом с ним, – что показывают?
– Это украинское телевидение, – пояснил Николай, – здесь ловит и российское, и украинское телевидение. Сейчас будут передавать последние итоги социологического опроса перед выборами.
– Интересно, – вежливо согласился Дронго. – Наш хозяин уже уехал?
– Да. Они уехали втроем. Сарвар и двое наших компаньонов – Джанашвили и Самедов. Наверно, вернутся поздно вечером.
– Вы остаетесь в Измире?
– Да, в «Хилтоне». Раньше был хороший отель, а сейчас дерьмо. Грязновато, мрачновато, все потертое, побитое, какое-то обшарпанное. Только камеры наблюдения и металлоискатели новые. Ну понятно, что они беспокоятся о своей безопасности. У нас с Леной два смежных номера. С общей дверью. Мне там не очень нравится. Я вообще предложил ей переехать в «Шератон». Но во вторник мы все равно улетаем в Киев, поэтому решили уже не переезжать.
– Я слышал, что ваша компания успешно развивается?
– Более чем, – охотно подтвердил Николай, – и все благодаря Сарвару Максудову. Он вложил большую сумму денег, получил контрольный пакет, и мы смогли открыть два новых филиала. В общем, пока все нормально.
– А Резо давно с вами работает?
– Не очень давно. Но он такой странный. Гордый, как нищий грузинский князь, и самолюбивый, как грузинский царь без земли. И с ним очень трудно. У него около десяти процентов и всегда свое мнение. Иногда он доводит нас с Сарваром просто до белого каления своей неуступчивостью. Забывает, что здесь он не заместитель министра, а всего лишь компаньон без права решающего голоса.
– А Самедов? У него еще меньше прав в вашей компании?
– Он набирает акции, иногда даже тайком от нас. Такой хитрый восточный трюк. Думает, что мы ничего не знаем. Но ведь Сарвар тоже восточный человек. И еще более хитрый, чем Самедов. Извините, что я так говорю. Я знаю, что вы с Керимом Агаевичем земляки, но я привык говорить правду.
Малика вошла в комнату. Она тоже успела переодеться. Теперь на ней была темная длинная юбка и светло-зеленая рубашка с длинными рукавами. Она подошла к ним, усаживаясь в кресло.
– Извините меня еще раз за это недоразумение, – сказала она. Дронго понял, что она говорит это намеренно, чтобы сообщить Николаю о недостойном поведении его сестры.
