носовым платком, но адвокату стало совершенно ясно, что она прячет под ним вовсе не струящиеся слезы и не какую-нибудь там потекшую тушь, а выражение холодной ярости.
— Бывала ли она у вас в ваших… э-э-э…
— Насколько я понимаю, так переводится название… э-э-э… шале, где работает свидетель.
— Да-да, и неоднократно, — с готовностью сообщил Краус. — Она приезжала отдохнуть и восстановить силы на наших альпийских ландшафтах.
— Меня интересует ее приезд на ваш курорт пять лет назад — в январе тысяча девятьсот девяносто восьмого года, — по-прежнему беззаботным тоном спросил Майлс.
Фредди заметил, что Мэрилин уже почти жует прижатый к лицу носовой платок. У него самого по спине потекла струйка пота.
— Вы случайно не помните, с какими вопросами обращалась она к вам в тот приезд? — продолжал Майлс.
— Конечно, помню.
— Тогда скажите, не было ли среди этих вопросов какого-либо необычного? Такого вопроса, который мог бы решить только человек вашего уровня?
— А как же, было такое дело, — кивнул барон.
Тем временем в мозгу Рекса кое-что прояснилось, и он вспомнил этого прощелыгу Крауса с проклятого лыжного курорта. Ну конечно, именно этот мерзавец Краус распустил по всему отелю слух про
— Не сейчас, — прошипел он.
Тем временем Майлс продолжал опрос свидетеля:
— Расскажите нам, пожалуйста, что же именно такого необычного потребовалось этой даме в тот приезд в ваш отель.
Краус почесал собачку за ухом.
— Она сказала, что была бы очень признательна, если я раздобуду ей… — он сделал паузу и посмотрел на Мэрилин, — …подходящего мужа.
Зал загудел, чем спровоцировал собачку на яростное тявканье.
— О, ты хочешь «бонц»? — спросил Краус шпица. — Эльсбета хочет «бонц»? — Он чуть привстал со стула и, осмотрев зал, обратился к присутствующим:
— У кого-нибудь есть «бонц»?
Собачка продолжала тявкать. Фредди было уже настолько не по себе, что он почувствовал спазмы в желудке.
Майлс же, хоть и недовольный, что его прервали, обратил взгляд к галерее, мужественно сохраняя на лице улыбку чемпиона по борьбе за права животных.
— Может быть, у кого-нибудь есть «бонц»? — спросил он, все же не в силах скрыть раздражение. — Может, кто-нибудь угостит Эльсбету собачьим печеньем или какой-нибудь сладостью?
— Какой еще сладостью! — возразил Краус. — Сладостей нам нельзя! Мы хотим «бонц» — вкусную, хрустящую мозговую косточку! Это нужно нам для тренировки зубов!
— У меня… боюсь, что сегодня здесь ни у кого нет с собой косточки, — словно извиняясь, сказал Майлс, разводя руками. — Но мы что-нибудь придумаем. Чуть позже мы обязательно угостим собачку. А сейчас… — Он тщетно пытался вернуться к основной теме опроса свидетеля, но понял, что сбился с мысли.
Он повернулся к судебному секретарю и спросил:
— Простите… на чем мы остановились?
Секретарша отмотала назад рулон со стенограммой и зачитала, водя пальцем по своим каракулям:
— Да, спасибо, достаточно, — сказал Майлс, испугавшись, что вновь собьется. — Итак, прошу внимания. Просьба помочь раздобыть мужа, насколько я понимаю, — это не самое обычное требование отдыхающих в гостинице. А эта женщина не уточняла, какого именно
Мэрилин вцепилась в руку своего адвоката и взмолилась:
— Фредди, остановите его!
Фредди, не успев еще ни о чем подумать, но поняв, что дело серьезное, вскочил на ноги и на весь зал воскликнул:
— Протестую!
— На каком основании? — осведомилась судья.
— М-м-м… э-э-э… показания с чужих слов, — заявил Фредди, сам прекрасно понимая, что эта формулировка тут явно притянута за уши.
Судья посмотрела на Майлса, и тот с полной уверенностью возразил:
— Это никак не может считаться показаниями с чужих слов, ваша честь. Это прямое свидетельство господина барона о его личной беседе.
Судья Мансон кивнула:
— Протест отклоняется. Можете продолжать.
Фредди, скрипя зубами, сел на место, судорожно продумывая очередной ход в этом поединке, который начинался так легко, но вдруг стал преподносить неприятные сюрпризы. Мэрилин в упор смотрела на него из-за платка, в то время как Краус словоохотливо продолжал:
— Она сказала, что хотела бы получить очень богатого мужа. Она хотела узнать, какого рода бизнесом занимаются и какое имеют благополучие… нет, как это по-английски? Какое имеют благосостояние… состояние? — Он посмотрел на Майлса:
— Я могу так сказать — состояние? Какое состояние имеют самые уважаемые из наших многочисленных гостей. Надеюсь, что смысл ее просьбы я передал правильно.
Майлс выглядел так, будто слова свидетеля удивили и даже шокировали его.
— Она высказывала еще какие-нибудь дополнительные требования к кандидатуре будущего мужа?
— Протестую, ваша честь! — почти с отчаянием в голосе воскликнул он. — Мой оппонент тенденциозно ведет опрос свидетеля, навязывая суду предвзятое отношение.
Майлс выглядел воплощением благородства.
— Фредди, — холодно напомнил он, — по-моему, я не возражал, когда ты представил суду свою видеопленку. Можно подумать, что она не навязывает никому предвзятого отношения к моему клиенту.
— Пожалуй, мистер Мэсси в этом вопросе прав, — согласилась судья. — Протест отклоняется.
Ригли повернулся к Рексу, чтобы ободряюще подмигнуть ему, но внимание их клиента было целиком сосредоточено на свидетеле. Рекс понял: то, что собирается сказать этот поганый Краус, станет для него публичным унижением.
— Итак, вы можете вспомнить, каковы же были эти дополнительные требования? — настаивал Майлс.
— Она сказала, что ей нужен глупый мужчина. Чем глупее, тем лучше.
— Ваша честь! — безнадежно взмолился Фредди. — Протестую!
Не желая больше останавливаться на полуслове, свидетель продолжал:
— Она уточнила, что ей нужен такой муж, у которого мозгов хватает только делать деньги, а на все прочее не остается ни ума, ни сил, ни времени, чтобы его можно было легко водить за нос, держать под каблуком и управлять им.
— Протестую, ваша честь, — стонал Фредди, с трудом пытаясь придать голосу хоть каплю
