ногами обрывки газет.
– Вот вам и доказательство, – сказал он, – теперь мы знаем, почему ударили Сашу по голове. Кто-то понял, что Саша отправился к гаражу, чтобы поискать остатки журнала и газет, из которых были вырезаны буквы. Поэтому этот человек догнал Сашу, легко ударил его по голове, кстати, совсем не собираясь его убить, а скорее только оглушить. И затем вытащил из пачки этот журнал.
– Давайте вернемся в дом. Кажется, у ворот уже сигналит машина «скорой помощи». Нужно объяснить врачам, чтобы нас не беспокоили хотя бы до утра. Если понадобится, свои объяснения лучше подкреплять купюрами с изображением американских президентов.
– Вы хотите, чтобы я давал взятку? – спросил Горбовский.
– Очень хочу. Хотя бы для того, чтобы никто, кроме вас, не мог отрубить голову «горгоне». Ведь может оказаться так, что эта голова будет вам очень дорога.
Горбовский взглянул на Дронго и, не сказав больше ни слова, зашагал к дому. В этот момент охранник звонил ему на мобильный телефон, чтобы получить разрешение и открыть ворота для машины «скорой помощи», приехавшей за раненым Сашей.
ГЛАВА 9
«Скорая помощь» уже подъехала к дому, огибая его с другой стороны. Остановившись у террасы, машина замерла, и из нее сразу вылезли двое санитаров и врач. Они знали, что в этом элитном дачном поселке живут только состоятельные люди, и поэтому приехали не мешкая. В гостиной их ждала Раиса, которая объяснила врачу характер травмы.
– Как это произошло? – спросил врач, мужчина лет тридцати пяти. – Его кто-то ударил?
– Нет, – ответил вошедший в комнату Роман Горбовский, – ему на голову свалилось полено. С третьего этажа.
– Упало полено? – изумился врач. – Но каким образом. Зачем у вас на третьем этаже лежит полено?
– У меня в доме камины на каждом этаже, – объяснил Горбовский, – вот видите, в соседней комнате стоит камин. Точно такие же камины есть и в других комнатах на верхних этажах. Идите сюда, я вам покажу.
Врач с удовольствием отправился следом за хозяином дачи. Раиса замерла с открытым ртом, но не посмела ничего сказать. В конце концов, Саша был личным телохранителем Романа Андреевича, и это была его дача. Она не должна вмешиваться в чужие дела. Видимо, врач остался доволен посещением каминного зала, и в его кармане оказалась бумажка с изображением американского президента. Он кивнул санитарам, приказав им забирать раненого.
– Можете не беспокоиться, – сказал он, обращаясь к Горбовскому, – сделаем ему рентген, положим в лучшую палату.
– Я приеду утром его навестить, – сказал Роман Андреевич, – и учтите, чтобы это была действительно лучшая палата.
– Обязательно, – заверил его врач.
Когда машина отъехала, Дронго неожиданно наклонился и почему-то потрогал траву вокруг террасы. Она была сухая.
– Что вы делаете? – спросил удивленный Роман Андреевич.
– Ничего, – ответил Дронго, поднимаясь. Они вошли в дом. Раиса уже успела увести своего мужа в комнату, чтобы больше не отпускать. Она видела, в каком состоянии находится Роман Горбовский, и боялась за Аркадия: как бы старший брат не измордовал младшего по неясным даже ему самому подозрениям. Дронго и Горбовский остались одни.
– Уже второй час ночи, – напомнил Дронго.
– Вы думаете, что нужно отдать деньги? – невесело усмехнулся Горбовский. – Именно теперь, после того как они хотели убить Сашу, я не дам и копейки. Кто бы это ни был. Даже если это моя мать. Не дам ни одной копейки. Чего бы это мне ни стоило.
– Я бы на вашем месте поступил точно так же, – задумчиво сказал Дронго, – но давайте сделаем по- другому. Приготовьте оружие и ровно в пять часов утра перебросьте чемодан через северную сторону. Только не с деньгами, а со старыми газетами. Шантажист ведь любит присылать вам конверты с буквами, вырезанными из газет. Пусть и получит старые газеты.
– Ну и что это даст? – не понял Горбовский. – Он снова пришлет письмо. Или новую фотографию. Нужно звонить в милицию, чтобы они взяли всю эту банду.
– Никакой банды не существует, – поморщился Дронго, – неужели вы еще ничего не поняли? Сделайте, как я говорю, а я пока побеседую с вашей супругой, если вы не возражаете.
– Она в таком состоянии, что ее лучше не трогать, – невесело усмехнулся Горбовский.
– Ничего, – ответил Дронго, – я постараюсь убедить ее, что вы не такой плохой, как кажетесь. А вы готовьте чемодан с газетами. И не забудьте проверить ваши винтовки, вдруг они нам пригодятся.
– Сделаю, – сказал Горбовский, – кстати, я вызвал из города еще троих своих охранников. Они спрячутся с другой стороны северной стены и постараются задержать того, кто возьмет чемодан.
– Ни в коем случае, – ахнул Дронго, – вы хотите, чтобы они кого-нибудь пристрелили? А если шантажист действительно один из близких вам людей? Или у того, кто возьмет чемодан, будет оружие, и он откроет ответную стрельбу? Вы представляете, в какую историю вас втянут?
– Что же мне делать? – недовольно спросил Горбовский.
– Выполнять мои инструкции, – ответил Дронго. – Никакой самодеятельности. Когда приедут ваши люди, позовите меня, я сам им объясню, что нужно делать. И обещайте, что не станете больше ничего предпринимать, не посоветовавшись со мной. Поймите, что речь идет о ваших близких, о вашей семье.
– Хорошо, – недовольно согласился Горбовский, – я сделаю так, как вы мне скажете.
Дронго поднялся по лестнице и, пройдя к большой спальне, где должна была находиться хозяйка дома, постучал в дверь.
– Уходи, – услышал он голос Виктории, – я не хочу с тобой разговаривать.
– Извините, – сказал Дронго, – мне кажется, что вы приняли меня за другого человека. Я ваш гость…
Она открыла дверь. Строго взглянула на Дронго. На лице были явные следы слез.
– Что вам нужно? – простонала она. – Неужели вы не видите, в каком я состоянии?
– Именно поэтому мне и нужно срочно с вами переговорить, – настойчиво сказал Дронго.
Она посмотрела на него. И неожиданно спросила:
– Кто вы такой? Антон мне говорил, что вы совсем не тот, за кого вас выдает Роман. Это правда?
– Отчасти. На самом деле я приехал сюда действительно по его приглашению. Но я не финансист. Я эксперт по расследованию особо тяжких уголовных дел. – Он намеренно сказал так, чтобы она смутилась. И с большим любопытством взглянула на него.
– Разве у нас в доме есть применение вашим талантам?
– Есть, – ответил Дронго, – смертельная опасность угрожает вашему мужу.
– Что? – Она даже сделала шаг назад. Потом опомнилась. – Входите, – сказала она, – входите и садитесь. Рассказывайте.
Пространство большой спальной комнаты было разделено японской ширмой. В углу при входе стояли небольшой столик и диван с креслами. А большая двуспальная застеленная кровать была за ширмой. Очевидно, Виктория относилось к тому типу женщин, которые даже ночью убирают свою постель, перед тем как выйти из спальни. Они сели за столик.
– Что происходит? – спросила она. – Объясните мне наконец.
– Вы видели руку вашего мужа? – спросил Дронго.
– Да. Он порезался, когда был в гараже. А почему вы об этом говорите?
– Его дважды ударил ножом нападавший на него человек, от которого Роман Андреевич убегал в дом, пытаясь спастись, – начал вдохновенно врать Дронго.
– Что вы такое говорите? – испугалась она.
– Все так и было, – строго подтвердил он, – хорошо еще, что тогда вашему мужу повезло и нападавший на него убийца упал и ударился головой о бассейн.
– Я ничего не знала, – растерянно сказала она.
