попыток.
Однако раковина устрицы может укрепить способность ребенка функционировать в окружении, полном враждебности и стрессов. Она внедряет мысль в слабого о возможности выстоять, в ненадежного — о способности завершить работу, в пугливого вселяет готовность предпринять действие и быть отважным (Silicea). Она помогает также ребенку воспринимать критику и не быть уязвленным, насмешку — не разрушаясь, и, как и Natrum muriaticum, крайне уязвимых наделяет способностью лучше воспринимать несправедливости жизни. Следовательно, для некоторых детей это средство служит щитом против грубости мира, в то время как для других оказывается раздражителем, который выталкивает их из страхов и чувствительности и наделяет смелостью противостоять в борьбе, помогает им подготовиться к взрослой жизни.
ЖЕМЧУЖИНА
Самой прекрасной способностью устрицы является умение создавать совершенную, блистающую жемчужину, но если песчинку критики не внедрить в аморфный организм, то жемчужина не будет образована. К тому же, если у ребенка Calcarea carbonica не будет в детстве необходимого раздражителя, то он может остаться не вполне развитым взрослым, навсегда незрелым и незавершенным, или чрезвычайно медленно найдет своё призвание: поздно закончит свою учебу, устроит свою карьеру, влюбится и женится или установит своё место в обществе.
Некоторые натуры — сообразительные, лукавые уличные мальчишки — могут достичь зрелости самостоятельно. Забрось их в мир, и они расцветут. У них мотивированное поведение, смекалка, изобретательность. Они извлекают урок из всего того опыта, который им доставляет жизнь. Это неприхотливые дикие цветы, которые выживают при дороге, или травы, которые по весне пробиваются сквозь щели тротуаров города. Но Calcarea carbonica — это цветок оранжереи, который требует заботливого и систематического ухода. Он не может развиваться сам по себе, но требует упорядоченного и предпочтительно индивидуального руководства извне.
Все это в самой яркой форме можно видеть на примере образования Вольфганга Амадеуса Моцарта и Хелен Келлер. Оба были одаренными и восприимчивыми личностями Calcarea carbonica, которые откликались на постоянные побуждения извне: их неутомимые учителя, Леопольд Моцарт и Анни Салливан (по типу Arsenicum), были этими побуждающими силами. Уже стали легендарными рассказы о том, как они тратили свою большую энергию в течение долгого периода жизни на развитие талантов своих питомцев, постоянно и непреклонно направляя их к великим достижениям.
Темперамент Моцарта, требовавший особенно настойчивого раздражителя для правильного развития, рано проявил признаки принадлежности к Calcarea carbonica. Начиная с его непереносимости всех молочных продуктов, даже молока матери и кормилицы, что потребовало диеты из овсяной каши с самого рождения и сделало чудом сам факт его выживания. Его неспособность поглощать и усваивать кальций была отражением нездорового детства и позднее проявилась в его внешности. Его слабая костная структура видна в деформации головы с её круглым выпуклым лбом, скошенным подбородком и нездоровыми навыкате глазами в запавших глазных впадинах. Будучи с детства независимого нрава, он все же подчинялся авторитету родителей и позволял, чтобы его честолюбивый отец руководил каждым его шагом. Но к восемнадцати годам Вольфгангу уже надоело быть под этим надзором, и он был готов к разрыву. Однако к этому времени он был уже вполне сформирован и получил нужный толчок к действию, так что вполне мог двигаться в нужном направлении самостоятельно. В этом отношении его обучение можно сравнить с противоположным ему, относительно беспорядочным, музыкальным обучением Бетховена (Sulphur), являющимся в основном результатом самообразования гения.
Какие бы черты других конституциональных типов ни проявлял Моцарт, став взрослым человеком, и вопреки всем различным мифам о нем, он определенно сохранял типичную для Calcarea carbonica незрелость в том смысле, что оставался эмоционально юным, наивным в финансах, не думал о будущем, оставался ребенком по поведению вплоть до эксцентричности.
Хелен Келлер была приземистой, с пухлым личиком, вьющимися белокурыми волосами и полными румяными щеками. С самого раннего детства она была подвержена инфекционным заболеваниям ушей и горла с высокой (как у Belladonna) температурой. Одно из таких заболеваний лишило её зрения и слуха, когда ей было всего восемнадцать месяцев от роду. В течение пяти лет с начала её болезни и перед появлением её учительницы она не проявляла особой любознательности или ума, единственным интересующим её предметом была еда. Она мало продвинулась в понимании того темного, молчащего мира вокруг неё, в котором она обитала, и не только не подавала намека на присутствие того гения, которым она впоследствии стала (изучила несколько языков, окончила с отличием Радклифский колледж, писала и ездила с лекциями по всему миру — достижения, которых никогда раньше не добивался ни один глухой и слепой), но даже считалась умственно отсталой. Она была также необычайно упрямой и своевольной, а те буйные скандалы, которые она устраивала, были печально известны. Когда Анни Салливан приняла её впервые, она начала громко реветь и продолжала так в течение многих часов и дней, упрямо сопротивляясь всеми возможными для неё путями. Будучи типичной представительницей типа Calcarea carbonica, она сначала соображала медленно, хотя ей было почти семь лет. Ей потребовалось много недель, прежде чем она поняла взаимосвязь между внешним миром и теми впечатлениями, которые оставляла у неё на руке учительница. Однако, получив толчок к движению, она уже никогда не останавливалась в течение всей своей жизни в постоянном наращивании знаний, находясь под систематическим руководством энергичной Анни Салливан.
Очевидно, гений не вырастает из бесплодного зерна и талант должен быть в наличии от рождения, но гений — это результат выращивания. Истории Моцарта и Хеллен Келлер показывают, каких высот может достичь талантливая натура Calcarea carbonica при постоянном наблюдении и настойчивом индивидуальном руководстве.
Даже талантливый и честолюбивый индивидуум этого типа иногда показывает картину замедленного развития. Как устрица незаметно, слой за слоем, добавляет для образования жемчужины, так и Calcarea carbonica работает медленно, «с трудом и сознательно складывая камень за камнем» (Уитмонт). Если это писатель, то потратит всю свою жизнь на написание одного романа или единственного сборника рассказов, в то время как некоторые обещанные произведения так никогда и не увидят свет. Где-то в пути они становятся жертвами летаргии и праздности своего собственного создателя. Типичным в этом отношении является добрый старый директор школы, доктор Стронг, в «Дэвиде Копперфилде» Диккенса, с его детской простотой и бесхитростностью, с бесконечным «Словарем корней греческих слов», который, как это бывает у Calcarea carbonica, никогда не будет написан после буквы «Д». Характерно и его рукопожатие, которое Диккенс остроумно описывает: «… и затем он подал мне руку, с которой я не знал, что делать, и которая сама тоже ничего не делала».
Как можно ожидать, такая конституциональная картина встречается у потомков очень сильных или известных личностей, которые их затемняют, заслоняют свет и, хотя и несознательно, мешают им развивать свой собственный характер или найти свои пути. Сын, который автоматически становится преемником своего отца в деле или в профессии, не взирая на то, есть у него или нет какие-либо природные данные для этого, или который вполне доволен жизнью в тени своего отца, часто бывает личностью Calcarea carbonica.
Привлекательный образец этого типа можно встретить в рассказе О. Генри «Раскрепощение Билли», в котором очаровательный старый Lycopodium, экс-губернатор, который долгое время был сановником маленького городка, где он и живет, постоянно продвигает вверх по служебной лестнице своего интеллигентного, но мягкосердечного сына, юриста, который никогда не был женат и, фактически, отклонил предложение занять важный правительственный пост, чтобы иметь возможность ухаживать за отцом. С типичным для О. Генри поворотом сюжета, ситуация была исправлена, когда экс-губернатор был представлен Президенту США во время разъездной агитационной кампании как»… человек, который имеет честь быть отцом самого выдающегося гражданина, известного и почетного юриста, самого всеми любимого жителя города и образцового южанина — достопочтенного Вильяма Б. Пембертона».
Его часто удовлетворяет оставаться человеком «деятельности» вместо того, чтобы быть человеком
