муж, и дети, и домашние заботы.
Кроме того, она бывает тем пациентом, у которого, кажется, ничего не получается так, как надо, который замыкается и отстраняется от всех («печальная, удрученная», Ганеман) и который в своей печали не способен реагировать и чувствовать. В жизни у неё нет радостей, а если бы и были, то она не способна их оценить. Её тошнит от самого запаха пищи, одной из основных радостей жизни, иногда даже от одной только мысли о любимом блюде. И еда её утомляет и забирает силы вместо того, чтобы дать ей заряд энергии. От неё исходит полная мрачность. Ничто в личной жизни не интересует её, не приносит радости. Она находит людей скучными и глупыми: «отвращение к общению, доходящее до презрения» (Геринг). Она сидит у врача в кабинете с ощущением пустоты и с пустым взглядом, без желаний и устремлений, без эмоций («огромное безразличие ко всему; нет должного ощущения жизни… с чувством, как если бы ей было безразлично, что бы ни случилось», Аллен). Иногда она втайне желает, чтобы что-нибудь, что могло бы устранить её апатию и скуку, могло бы и случиться: «Кажется, я не могу получить от жизни то, что хочу. Неужели это все, что может быть? Может, у меня нет даже права на осмысленную жизнь? Почему я не могу почувствовать себя счастливой, как это могут другие? Я бы хотела знать, что значит обычная счастливая жизнь! Эта пустота внутри меня просто пугает!» — вот такие жалобы встречаются среди самых распространенных жалоб Sepia, страдающей от затяжной мрачности или безразличия. Женщины в этом состоянии могут испытывать безотчетные приступы печали с непроизвольными слезами и рыданиями «без видимой причины» (Ганеман) или могут внезапно превратиться в иррациональное, непоследовательное или неконтролируемое существо, впадающее в состояние истерии, сходное с состоянием Ignatia.
Все эти состояния, а также её печаль, угнетенность и многочисленные беспокойства имеют значительную степень зависимости от времени: подобно Pulsatilla, они ухудшаются утром иили вечером.
Ещё одной из основных характеристик Sepia является её леворукость (Lachesis, Phosphorus). В оккультных науках левая сторона традиционно связывается с эмоциями, иррациональным и подсознательным, в то время как правая сторона представляет интеллект, рациональность и сознание. Таким образом, её в основном левосторонние симптомы ещё одним образом заставляют предполагать потерю равновесия скорее в эмоциональной, чем в интеллектуальной сфере.
Эта разновидность Sepia, находясь в мрачном настроении, обычно реагирует двумя способами: точно так же, как чернила каракатицы служат ей ширмой, за которой она скрывается, женщина ударяется в мрачность и старательно отстраняет себя от других. Несмотря на то, что ей необходимо говорить и общаться, высказывать свои чувства, она сохраняет холодное молчание. Она отказывается отзываться на звонки в дверь и по телефону, потому что она не хочет, чтобы кто-то выражал ей сочувствие или прерывал её мрачность, так как «любой разговор ухудшает её состояние» (Кент). В такой момент она, действительно, чувствует безразличие к другим и хочет, чтобы её оставили одну, в то время как Natrum muriaticum, который делает то же самое, извращенным образом отталкивает то, к чему стремится его натура на самом деле.
С другой стороны, точно так же, как каракатице её чернила служат ещё и оружием для атаки, так и Sepia может стать очень недовольной, чрезвычайно раздражительной, «скандальной» (Кент) и временами «склонной быть несдержанной и горячей» (Геринг). Тогда она становится злобной, нанося свои словесные уколы, внезапно нанося удары своим близким в непроизвольных поступках агрессивности, при этом находя извращенное удовольствие в том, как она остра на язык (Arsenicum album, Lachesis). В такие моменты все вокруг неё должны ходить на цыпочках, боясь вызвать взрыв агрессивности — выброс того черного облака чернил. В этой личности существует много «подавленной злобы… из-за прошлых обид и прошедших событий» (Кент), которая только и ждёт момента для взрыва; а также «сильное кипение страсти, с дрожью (особенно рук), которое может быть вызвано просто пустяком» (Аллен).
Уитмонт примиряет эту двойственность поведения под давлением, учитывая физиологию и анатомию каракатицы. Это можно трактовать таким образом: каракатица является моллюском (мягкое желатинообразное тело, заключенное в известковую раковину), но из всех моллюсков это наиболее высокоразвитый для действия моллюск, поскольку половина его тела со щупальцами постоянно вне раковины. Таким образом, одна часть Sepia (женская) пассивна, отстранена и закрыта от мира защитной твердостью. Это часть, которая при давлении уходит в безразличие, но другая её часть не только свободна и активна, но быстро передвигается в воде, быстро выбрасывает свои щупальца и точно захватывает свою добычу. Эта атакующая манера, по заключению Уитмонта, является агрессивной (мужской) формой её реакции на стрессовые ситуации.
Однако каракатица по существу не агрессивное животное, и Sepia, оказавшись лицом к лицу с настоящей оппозицией или угрозой, может внезапно пасть духом и потерять твердость. Не следует забывать об этой более мягкой, нерешительной и покоряющейся стороне характера. Подобно Pulsatilla, она может потерять способность принимать решения и, переполнившись слезами и жалостью к себе, может даже начать искать утешение. В этом отношении она отличается от оказавшейся под угрозой Lachesis, которая, подобно змее, становится более жестокой и готовой атаковать того, кто ей угрожает.
Sepia может быть довольно невежливой или властно-презрительной к тем, кто предлагает помощь. Она не хочет быть обязанной кому бы то ни было и возмущается необходимостью прибегать к помощи или тем, что вынуждена болеть. Иногда бывает, что ей хочется играть роль страдалицы и она сопротивляется всему, что лишает её такой возможности. Она та самая женщина, которая сажает дружески расположенную соседку или родственницу за кухонный стол и изливает ей все печали и жалобы, без устали «рассказывая о своих обидах» (Кент). Она должна убедить других, а также и саму себя, что жизнь к ней несправедлива, и облегчает свои страдания при помощи жалоб.
Такова, например, миссис Гаммэдж в «Дэвиде Копперфилде», которая всегда стонет, что она «чувствует более, чем другие» сырой туманный день, дым от огня в трубе или подгоревший картофель за обедом, и которая эксплуатирует свои бесконечные утраты для бесконечных жалоб: «Я одинокое, бедное создание, и все вокруг против меня».
Sepia помещена в «Реперториум» Кента под рубрикой «жалующаяся» на первой ступени, но, по нашему мнению, её следовало бы поднять на третью ступень.
Каждый тип обладает своими особенными чертами в том, как он ведет себя отрицательно дома. Pulsatilla любит поплакать, Arsenicum album скандалит и становится агрессивно настойчивым, Lachesis — буйный, Phosphorus — неразумно требовательный, Sulphur — грубый и самоуверенный, Natrum muriaticum все оспаривает с чувством непререкаемой правоты. A Sepia донимает всех придирками, оплакивает свою долю и «никак не успокоится, пока не доведет кого-нибудь до раздражения» (Кент).
Ещё одним аспектом её недовольства является её нетерпимость к возражениям. Если её рассердить или критиковать, то она начинает бурно оправдываться (Natrum muriaticum) или ведет себя грязно (Lycopodium). Это может быть причиной того, почему замужество проявляет её отрицательные стороны. Замужнее положение требует от одного из супругов определенной устойчивости или уважения к другому, а Sepia «не допускает никакого противоречия её мнениям» (Кент). В споре с мужем, например, она начинает кричать от возмущения и дрожать, а затем, чтобы оставить за собой последнее слово, выбегает из комнаты, хлопнув дверью. Хотя позже она может признаться себе, что была не права, но её гордость не даёт ей возможности извиниться (как Natrum muriaticum и в противоположность Pulsatilla).
Так же, как и Arsenicum album или Lycopodium, она может стать «скупой» (Геринг). Например, домашняя хозяйка может проявить нежелание покупать продукты для семьи. Даже при отсутствии финансовых затруднений, она может гордиться тем, как мало она тратит на покупку овощей. Приписать это подсознательной нелюбви к семье было бы несколько поверхностным решением, поскольку эту черту можно встретить и у женщин, которые искренне любят своих детей и мужей. Это скорее некий интеллектуальный заменитель для попавшего в ловушку и испытывающего голод разума женщины, занимающейся домашним хозяйством. И поэтому, когда Sepia выходит из дома и даёт более интересную работу своему интеллекту, она перестает так много думать об экономии (хотя она никогда не бывает расточительной). Её скупость возникает также от подсознательного «страха бедности» (Кент), от страха остаться без крова, пищи («страх голода», Геринг) или без одежды. Создается впечатление, будто она прошла через все эти лишения когда- то в прошлых воплощениях и никогда не сможет избавиться от страха перед ними независимо от того, в каком финансовом положении она находится в настоящее время. В «Реперториуме» Кента под рубрикой «заблуждения: ощущает себя бедной» Sepia занимает самую высокую позицию.
Иногда она демонстрирует хронический эгоизм низкого толка, когда её постоянным мотивом становится настойчивое утверждение собственных нужд: «Я хочу… Мне нужно… Почему у меня нет…» Эти
