изумлен не меньше. Откуда у Жанны в присланном за нею отряде отборных воинов взялся союзник?
— Да он предатель! — неверяще кричит высокий британец.
— Я же говорил, что бургундским свиньям нельзя доверять, — лязгающим голосом отзывается второй, пониже и значительно уже в плечах.
Третий, молча раскручивая булаву, кидается к предателю. Я встряхиваю головой, перед глазами все плывет. Едва схлынула горячка боя, как вспыхнула боль в правом боку, левая рука по непонятной причине отказывается слушаться. Пары секунд мне хватает, чтобы понять: я ранен. Неизвестный воин пришел на помощь как нельзя более вовремя, еще несколько секунд, и со мною все было бы кончено. Пользуясь секундной передышкой я втыкаю меч в землю, действуя правой рукой и зубами, кое-как перетягиваю рану на левом плече. Раненым боком мне заниматься некогда, отхватив мечом кусок плаща, я пихаю его под камзол.
Медленно, словно во сне я бреду к сражающимся. Англичане атакуют воина, за спиной которого укрылась Жанна. Как по команде они усиливают натиск, и один из британцев, обогнув защитника, кидается к девушке.
— Не спи, болван! — кричит мне отчаянно отбивающийся воин. — У них приказ убить Деву. Действуй!
В следующие мгновения одновременно происходит сразу несколько событий. Проскочивший за спину воина англичанин оборачивается и с дьявольской ухмылкой всаживает меч ему в бок. Я ковыляю к сражающимся изо всех сил, но понимаю, что уже не успеваю помочь любимой. А ранивший защитника британец уже развернулся к Жанне и делает шаг вперед, взметнув клинок.
И тогда я делаю то, чего поклялся никогда в жизни больше не делать: я кидаю в него меч. Сложно сказать, на что я рассчитывал. Сотни раз я пытался выполнить трюк, что показал мне барон де Рэ в подземелье Проклятого болота, и всегда выходило фиаско. Так же получилось и на этот раз.
Лязгнув рукоятью о шлем англичанина меч улетает куда-то в кусты. Споткнувшись, тот оборачивается, лицо его искажено яростью. И тут же Жанна атакующей пантерой прыгает вперед. На секунду она прижимается к спине британца, и мигом отскакивает. Англичанин вздрагивает, глаза его расширяются, из распахнутого рта начинает течь что-то темное. Постояв немного, он рушится навзничь.
Любимая стоит пригнувшись, лицо ее словно высечено из камня, глаза горят мрачным огнем, в руке зажат кинжал. Я перевожу взгляд на сражающихся не на жизнь, а на смерть воинов, и спешу на помощь неожиданному защитнику Жанны. От потери крови меня шатает, но это пустяки. Если не умер сразу, я еще могу сражаться. По пути подхватываю булаву павшего англичанина, она неожиданно тяжела, металлическая рукоять неприятно холодит руку.
Молча замахиваюсь, тяжелое навершие обрушивается на затылок ближайшему из врагов. Тот так увлекся боем, что ничего не замечает, пока острые шипы не пробивают ему затылок. Убитый замирает на месте, и не успеваю я отскочить, как неожиданно тяжелое тело рушится прямо на меня, сбивая с ног. Охнув от боли, я оглушено ворочаюсь, безуспешно пытаясь подняться.
Оставшийся в живых англичанин оглядывается, холодно блестят светлые как лед глаза. Сделав пару быстрых шагов, он вскидывает тяжелый меч, собираясь пригвоздить меня к земле. И только тут я узнаю воина, что сражается за Жанну. Это Гектор де Савез, мой давний друг и наставник. Тот, кто в этой войне сражается против Франции, чтобы обрести своей стране свободу. В голове, как оно обычно и бывает, проносятся совершенно ненужные сейчас мысли и воспоминания. Гектор сражается под знаменами герцога Бургундского, вот почему англичане назвали его 'бургундской свиньей'. Смешно, особенно если учесть, что дерется он за Фландрию.
Ледяной взгляд вскинувшего меч британца словно пытается заморозить меня на месте, пока я безуспешно трепыхаюсь под тяжестью убитого воина. Израненный Гектор, смахнув с лица кровь, молча прыгает на противника. Но тот, оказывается, не лыком шит. Будто давным-давно ожидал этого момента, он делает быстрый шаг в сторону и, не оглядываюсь, бьет мечом назад. Сверкающее лезвие клинка до половины входит Гектору в живот, и тот пронзительно вскрикивает.
Британец не спеша вытаскивает меч, и Гектор за его спиной медленно рушится наземь. Похолодев, я гляжу на самоуверенную ухмылку англичанина. Прекрасный воин, вышедший из боя без единой царапины. Я вновь попытаюсь спихнуть с себя неподъемно тяжелое тело, и англичанин откровенно скалит зубы. Похоже, его забавляют мои усилия. Наконец, дернувшись изо всех сил, я спихиваю с себя убитого, с трудом поднимаюсь на ноги. Меня шатает, во рту пересохло, и я с трудом фокусирую на британце взгляд.
— Такой противник должен умереть как мужчина, — заявляет он. — Возьми меч, я разрешаю.
За его спиной Жанна делает пару осторожных шагов, зажатый в руке кинжал она завела за спину.
— Спокойно, женщина, — кидает тот пленнице. — Стой, где стоишь, и тогда твой освободитель умрет быстро. Иначе…
— Не убивай его, — быстро говорит девушка. — Клянусь, я не буду пытаться убежать, только оставь его в живых!
— Ты и так никуда не денешься, — фыркает англичанин. — Сейчас я закончу с этим французом, и мы отправимся дальше.
Пользуясь мгновением, я поднимаю с залитой кровью поляны чей-то меч. Он непривычно тяжел, моя рука опускается под его весом, побелевшие пальцы вот-вот разожмутся, выпуская рукоять. Переждав приступ головокружения я открываю глаза и вижу самое настоящее чудо: за спиной ухмыляющегося англичанина медленно встает Гектор. Глаза его расширены от боли, в животе и левом боку зияют кровоточащие раны, но в руке рыцаря крепко зажат меч. С громким криком я вскидываю клинок, и тут с лица британца пропадает улыбка превосходства.
Распахнув глаза, он в изумлении глядит на окровавленное лезвие, что вырастает из груди. Рот его распахивается, но вместо слов оттуда хлещет поток крови. С каким-то странным всхлипом англичанин начинает заваливаться набок, и наконец с грохотом рушится на землю. Мгновение я гляжу прямо в глаза Гектору, и тут поляна подпрыгивает и мягко бьет меня по голове.
Очнулся я оттого, что в лицо мне плеснули водой. Едва я открыл глаза, как к моим губам поднесли фляжку. Машинально я сделал глоток, поперхнулся, и окончательно пришел в себя. Голова моя лежала на коленях у Жанны, и это было самое прекрасное место на свете.
— Пить, — прошептал я, и девушка вновь поднесла фляжку.
Я сделал несколько жадных глотков.
— Спасибо, — сказал я и попытался мужественно улыбнуться. Получилось не очень, мне хотелось спать, да и голова сильно кружилась.
— Очнись, Робер, — строго сказала Жанна. — Он хочет с тобой поговорить.
— Кто?
— Твой друг. Он умирает. Я перевязала его, как смогла, но это не поможет.
— Что значит умирает? — вскинул я брови.
И тут вспомнил бой.
— Сколько я вот так валялся?
— Недолго.
— Помоги мне сесть, — попросил я.
Опираясь на ее руку я сел, а затем и встал. Двигался я медленно и осторожно, словно был сделан из хрупкого стекла. Пошатываясь я огляделся. Уже совсем рассвело, и в свете утреннего солнца поляна напоминала то ли место для забоя скота, то ли кадр из фильма ужасов. Крови из убитых натекло столько, что вся она не сумела впитаться, и земля под ногами противно чавкала.
Я кивнул на убитых:
— Живые остались?
Жанна молча покачала головой.
— Хорошо, — произнес я тихо.
Я подошел к лежащему на земле рыцарю, стараясь не наступать на погибших, и, опустившись на колени, сказал:
— Здравствуй, Гектор.
