что она хмурится.
— У тебя все в порядке? — интересуюсь я.
Этот вопрос, самый распространенный в нашем общении, заменяет другой: «Ну что набычилась, корова несчастная?»
— Да, — горестно вздохнула Линдси, вглядываясь куда-то вдаль. Она всегда так делала, когда хотела ответить: «Нет, я действительно несчастная корова».
— В чем дело?
Линдси сглотнула ком в горле.
— Не знаю, — нерешительно ответила она. — Просто думаю, как здорово, что ты вот так предложил мне деньги, а потом сообразила: как глупо, что я радуюсь этим пяти тысячам.
Разве я говорил про пять тысяч? Я ведь просто сказал, что вхожу в долю.
— Но это же куча денег, — заметил я, обращая ее внимание на совершенно очевидный факт. Даже по меркам моей игры это были действительно «деньжищи».
— Да, — как-то тоскливо произнесла Линдси, — ведь это для нас куча денег, не правда ли? Для таких, как мы?
— А для кого, — прости, я что-то не понимаю, — для кого это не куча денег?
— Например, для Пола Маккартни, — сказала она, — или для Элтона Джона, или Ричарда Брэнсона, Стинга и кучи прочих суперзвезд.
— Понятно. Список можно продолжить. Но мы же не суперзвезды, верно?
— Нет, — все так же безутешно вздыхает Линдси, сворачивая на парковку.
Нам навстречу хромает бездомный, толкая перед собой тележку, набитую всяким хламом. Это его имущество: выцветшие пластиковые пакеты со стершимися надписями, синий балахон от дождя и газеты, прижатые сверху серым пластмассовым костылем.
Меня передернуло от этого зрелища. Он показался мне покупателем-зомби, возвращающимся из универмага-фантома с полной корзинкой всякого гнилья, человеком, пережившим собственную смерть и все равно вынужденным влачить свое существование.
— Могло быть и хуже, — сказал я. — Посмотри на него.
Линдси покачала головой.
— Мы мало чем от него отличаемся, Дэвид. Да, да, подумай. Он беден, так и мы не богаты. Чем он несчастнее нас, если нам приходится думать о каждом следующем дне, а он обеспечен хоть какой-то едой и одеждой, пусть бросовой. Да, ему нужен дом, хоть какой-то кров над головой. Но и мне точно так же нужен загородный дом, я мечтаю о нем, я не могу жить на этой затхлой окраине. И у меня столько же шансов осуществить свою мечту, как и у него, то есть практически никаких. Он бездомен, и мы на очереди. У нас даже меньше, чем у него, свободного времени, с нашей низкооплачиваемой работой. А он, зато может слоняться без дела весь день и заниматься, чем ему заблагорассудится.
— Линдси, — начал я, — мы тоже свободны, потому что любим друг друга. Любовь — это свобода.
— Значит, говоришь, пять штук? — спросила она, светлея. Так начиналась одна из наших игр — игра в «клиента и проститутку».
— Это стоит поцелуя?
— И только? — сказала она, развязно подмигнув.
— Можно попробовать и что-нибудь другое, — отозвался я.
— Ладно, — сказала она, изогнувшись и как-то очень ловко вставив язык мне в рот.
Одно могу сказать о Линдси наверняка, она очень забавна в таких ситуациях, видимо, сказывается наличие актерских данных.
Еще интереснее игра разворачивается, когда мы приезжаем домой. Она, девочка по вызову, устраивает стриптиз, а я сую ей пятерки в роскошное белье, заказывая то, чего хочу от нее. Ей это безумно нравится, и поэтому я всегда охотно иду навстречу. Деньги я потом, конечно, забираю. Ну, не все, но почти все — большую часть, во всяком случае.
Однако в данный момент мы находились в универсаме. Я как раз замешкался у овощного отдела, рассматривая пучок качественно упакованного шнитт-лука, пока Линдси набивала корзину картошкой, и в этот момент подал голос мой мобильник.
Номер оказался незнакомым. Я ответил.
— Мы незнакомы, — подтвердил голос, — но вам, наверное, известен человек по имени Филипп Бернс, Косматый. У меня есть к вам деловое предложение.
«Косматый» он произнес так, будто держал это слово в щипцах, на расстоянии вытянутой руки от себя.
— Да, конечно, — откликнулся я, гадая по ценнику, что такое «цикорий салатный».
— Мое имя Майкл Тиббс, председатель клуба «Бумажное Общество». Филипп рекомендовал вас, нам как раз не хватает игрока для сегодняшней игры.
Было что-то такое в его голосе, что я заволновался. Не скажу, чтобы волнение было неприятным. Это примерно такое же ощущение, как когда я играл в футбол за школьную команду и вдруг узнал, что мы пробились в финал первенства Восточного Суссекса. Выйдя на поле, я трясся как осиновый лист, меня бросало то в жар, то в холод, хотя я понимал, что нахожусь на вершине славы. Все это не повлияло на мою дальнейшую жизнь, просто я вспомнил, что чувствовал тогда.
Однако с футболом дело обстоит просто: все, что тебе нужно, это пара бутс и уверенность в себе. Надо ж до такого додуматься, финал первенства Восточного Суссекса венец моей жизненной карьеры. Боже мой!
Иное дело — покер.
— Простите, — сказал я, — с удовольствием составил бы вам компанию, останься у меня хоть пенни после вчерашних вечерних посиделок, но я без гроша в кармане. — И услышал в трубке пыхтение Тиббса. Видимо, он раскуривал сигару.
— «Бумажное общество» доверяет своим членам на слово. Мы очень осмотрительны в выборе кандидатов, и посему мы могли бы предложить вам кредит для игры.
Я знал, что случилось: Косматый Бернс рассказал этим подонкам, что я простофиля первого сорта и что они запросто могут раскрутить меня на такую игру, в которой я потеряю все — квартиру, контору и даже собственную тень. Я почувствовал, как внутри у меня закипает злоба. Эти подонки презирали меня!
Я попал в полосу невезения, но это должно было когда-то кончиться. Если мы сядем с ними по- крупному, еще посмотрим, кто будет выкладывать на стол ключи от машин, домов и сейфов.
— И сколько же вы намерены ссудить мне? — поинтересовался я.
— Сколько вам будет угодно, — ответил Тиббс.
С неограниченным кредитом игрок моего класса просто не мог потерпеть поражения. Этот тип просто не понимал, с кем имеет дело.
— Где и когда? — задал я привычный вопрос, краем глаза в то же время заметив, что Линдси зовет служащего магазина, чтобы тот помог ей добраться на стойке с пряностями до кориандра.
— Да, кстати, ничего, если я приду с собакой?
6 КАК ПРИОБРЕТАТЬ ДРУЗЕЙ И ОКАЗЫВАТЬ ВЛИЯНИЕ НА СОБАК
Возможно, мы, люди, также можем порой обладать сверхчувствительностью. Что-то насторожило меня в том, как Тиббс отреагировал на мое предложение прийти с собакой. Мне захотелось держаться от этого человека подальше.
— Пса поручил мне друг, я присматриваю за собакой в его отсутствие. Так сказать, друг моего друга. Оставить его одного дома нельзя — пес начинает грызть все что ни попадя. Может, в таком случае я приду в другой раз. Я смогу пристроить пса на неделе. — На самом деле я рвался в бой, но не хотел показать
