оскорбление.

— Зачем ты гоняешься за белками?

— Слышали бы вы, что они про вас говорят, — отозвался Пучок, пушистым водоворотом крутясь вокруг ствола. Учитывая присутствие Люси, я не стал расспрашивать дальше.

Пес раскрыл мне глаза на нравы многих представителей фауны. Утки в основном необыкновенно вежливы, лебеди немного спесивы и туповаты. Вороны угнетены сознанием своей роли роковых птиц (видимо, не на шутку ударил им в голову Эдгар Аллан По), а лошадям просто на все плевать, конечно в метафорическом смысле. Ну и, разумеется, коты. Ох уж эти «с-коты» (таково мнение Пучка). Не стану пересказывать того, что он про них наговорил, могу лишь заметить, что предвзятое мнение способно запятнать даже самые светлые характеры.

— Вы очень редко говорите о своей подруге, — заметила Люси.

— Видите ли, я стараюсь вести личную жизнь так, чтобы она оставалась личной.

— Простите.

— Но, знаете ли, все изменилось, с тех пор как появился Пучок. — И с чего это я так разоткровенничался?

— Она такая красивая, — заметила моя секретарша и ухватила меня под руку.

— М-да, водится за ней такое, — пробормотал я.

— Вы, наверное, очень любите ее, — предположила она.

Белка уставилась на меня с ветки, что-то жуя. Интересно, что она сейчас говорила?

— Она пробуждает во мне лучшее.

— Лучшее в вас и так всегда налицо, — сказала Люси. — Вы добрый, прямодушный, вы так много даете людям. Иногда, даже слишком много. Может, вам нужен тот, кто умеет вызвать в вас худшее. — И она довольно-таки развязно подтолкнула меня в бок.

— Не уверен, что мне вообще кто-то нужен, — ответил я, — или что я кому-то, в самом деле, нужен.

— Трюфель! — завопил пес, роясь под деревом. — Ах, нет, просто щепка.

— Но ведь каждому нужен кто-то, кто бы в нем нуждался? — задалась вопросом Люси.

— Ну да, нужность нужна, потому что нужда в нужности есть у всех, кто нужен и нуждается. — По- моему, я использовал все однокоренные слова, кроме разве что «нужника». — А тот, кто никому не нужен, не нуждается в нужности нужного.

— Ага, — откликнулась Люси, — вот и с чувством юмора у вас порядок.

— Это у меня наследственное, фамильное, — согласился я. — Я вам не рассказывал о…

Она сдавила мою руку, останавливая меня.

— Острословие сродни игре на пианино, — сказала Люси. — Прекрасное искусство, но уместное далеко не во всякой ситуации.

От этого ее серьезного настроя мне сделалось не по себе. С Люси мне обычно было легко, она умела ненавязчиво и кстати оказаться рядом, когда это нужно, и быть незаметной в остальное время, а еще была незаменима как поставщик пирожных к столу и сочинитель рекламных слоганов.

— Я нахожу это совершенно неуместным, — попытался я уйти от серьезного разговора, растянув пальцами рот в «лягушачью улыбку», как делают питомцы исправительных школ.

Люси снова пихнула меня в бок.

— Нет, серьезно, — сказала она. — Мне интересно. Как вы замуровали себя в самом себе, в этом внутреннем мире. Вы какой-то прямо… консервированный.

— Я не консервированный, — сказал я, — вовсе нет. Я… не знаю. Речь о другом: нельзя быть центром чьей-то чужой жизни. Это несколько… — Я не знал, как закончить предложение. Надо было, наверное, сказать «претенциозно», но это было не совсем то, что я имел в виду. «Опасно», может быть, но и это не то. Все эти слова были точно фотоснимки, вроде бы и отражали реальность, но были совершенно неадекватны ей.

— Ого-го! — Между ног у меня с новым победным воплем промчался пес.

— Но разве вы не являетесь центром жизни Линдси? — спросила Люси.

— Я нужен ей, — согласился я, — и она мне тоже, но…

— Но что?

— Не знаю, — развел я руками. — Ее присутствие как-то не успокаивает. Когда мы вместе, мы — каждый сам по себе. Она — это она, а я — это я.

— То есть вы никогда не ощущаете себя одним целым?

Пес просунул в нашу беседу свое любопытное ухо:

— У меня тоже есть опыт в этой области. Как-то раз я ощутил себя одним целым с одной…

Мне не хотелось развивать эту тему, да и вообще, я не любил этих самокопаний и самоанализов.

— Да, я люблю ее, может быть не той любовью, о которой мечтал, но мне это подходит.

— Но вы счастливы?

Пес принес в зубах палку, и я зашвырнул ее в кусты, куда он тут же ринулся с радостным воплем.

— Не скажу, что я несчастлив, — ответил я. — Но мне кажется, большая часть несчастий этого мира вызвана каждодневной погоней за счастьем.

— А небольшая доля счастья… — хотела продолжить Люси.

— Может, поговорим о чем-нибудь другом?

— Простите. Что-то я разболталась.

Люси вела себя крайне деликатно, однако мне все равно стало как-то не по себе от этого разговора.

— Говорите что угодно. Я не обидчив. Не могу этого объяснить. Может быть, это и не то, о чем я мечтал… вы понимаете. — Я сделал паузу несколько лирического характера. — Зато она дает мне то, в чем я нуждаюсь.

Люси вновь стиснула мое предплечье.

— Я никогда особо не верила в то, что словесные штампы могут что-то объяснить, но все-таки ответьте: вы получаете то, что вам нужно?

Объясняющая сила словесных штампов. Временами Люси напоминала мне пса. Она употребляла выражения, от которых, когда они летели мне в лицо, загибались поля моей шляпы.

— Палка пыталась сбежать, но я ее поймал, — пробормотал Пучок сквозь зубы и выплюнул ее к моим ногам.

— Ну а вы как? Вы-то получили то, что хотели? Вы, Люси, такая яркая женщина, разве у вас нет амбиций? Разве вам достаточно того, что вы возитесь с бумажками в моей конторе?

Я не рискнул напрямую спросить ее об отношениях с Джимом, отчего-то это показалось мне совершенно бестактным. И, хоть она загнала меня в тупик расспросами о Линдси, я не собирался отвечать ей тем же.

Люси рассмеялась.

— Подозреваю, что речь идет о моих двухлетних курсах. На самом деле не знаю. Мне везде хорошо.

— И вы не чувствуете необходимости стремиться к совершенству? Неужели вам не хочется чего-то большего?

— Чего же? — задорно поинтересовалась она.

— Более высокого, например. Того, что еще не испытывали в жизни, однако догадываетесь, что это на самом деле существует, хотим мы этого или не хотим. — Теперь была моя очередь изводить ее, и я так же дружественно пихнул ее локтем. Вообще-то, тут не было ничего двусмысленного, мы просто по- приятельски подпихивали друг друга локтями, гуляя рука об руку в лесу. Ведь ничего предосудительного нет и не может быть в том, что мужчина и женщина дружески перепихиваются локтями на прогулке, не правда ли?

— А отчего вы не сдали эти экзамены еще в школе? — спросил я, снова забрасывая палку, за которой немедленно устремился Пучок.

— Ах, даже не знаю, я… — Она в этот миг потеряла нить беседы, наблюдая за траекторией полета моего метательного снаряда.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату