— Что ж ты сразу не сказала?
— А чего говорить? Ваську они очень ругают.
Как и всегда в минуту возбуждения, Володе захотелось выкинуть что-нибудь отчаянное. Он стукнул по столу ложкой.
— Васька находится в надежном месте, — сказал он, вспомнив пьесу из жизни разбойников.
Замирая от предчувствия тайны, Тая спросила:
— Он где? Володичка?
— Этого ты никогда не узнаешь. Он под защитой друга!
— Значит, он здесь! — решила Тая.
— Не болтай.
— Володичка, я никому чесслово! Он здесь. Да?
И вдруг она приложила ладони к щекам:
— Ох, тошно мне!
На пороге спальни стоял Васька, рыжий, лохматый, грозный.
— Замри, Тайка!
Она сильно затрясла своими косичками и для убедительности крепко зажмурила глаза:
— Замерла.
Не разжимая кулака, Васька потер свой припухший от переживаний носик и сказал:
— Теперь мне надо скрываться.
— Мы тебя не выдадим! — заверил Володя.
— От Капитона здесь не скроешься. Он учует. Нос у него, как у собаки. Надо бежать.
— Куда, Васька? — спросила Тая.
— Потом сообщу, — загадочно ответил Васька, будто еще не пришло время разглашать место своего изгнания. А на самом деле он просто и сам не знал, куда ему деваться.
— Ребята, — сказал Васька, — у кого сколько денег есть?
Уезжая; мама, сказала, что деньги она оставила у Елении и когда надо будет на тетради или в кино сходить, то чтобы обращался к ней. Володя недавно взял пять рублей и еще не все истратил.
— Вот, — сказал он, выгребая из портфеля скомканный рубль и сколько-то мелочи, — вот, все остатки.
— Кошкины слезки, — сказал Васька.
— А у меня все деньги в собаке, — сообщила Тая.
— Не жалко?
— Подумаешь.
Все поглядели на собаку, а Володя спросил:
— А как достать?
— Ножом, — деловито ответила Тая, — я всегда ножом. Денежки высыпаются, а рубли никак.
Васька презрительно усмехнулся:
— Эх ты. Тащи кашу.
— Зачем?
— Собаке дадим. Поест — раздобрится, может быть.
Он взял со стола нож и подошел к собаке. Она удивленно смотрела на него. Васька обнял собаку, положил ее на стол и провел ножом по каше.
— Ловись, рыбка, большая и маленькая, — приговаривал он, просовывая в щель лезвие ножа. Когда он осторожно вытащил нож, то за ним вытащилась рублевая бумажка, да еще две денежки пристало к каше.
— Здорово! — одобрил Володя.
— Дадим-ка собачке еще кашки, — подмигнул Васька. — Ловись, рыбка…
К ножу прилип уголок какой-то бумажки, вытащили, развернули.
— Десять, рублей! — воскликнула Тая.
— Ух ты! — сказал Васька. — Вот это рыбка, так рыбка!
— Откуда она взялась? — очень удивилась Тая.
Как попали в ее копилку такие крупные деньги? Отец давал ей мелочь и очень редко рубль или три, причем он всегда следил, что бы она опустила деньги в свою копилку. У нее сделалось такое удивленное лицо, совсем как у собаки. Володя рассмеялся:
— Это ей бог послал, такое собачье богатство!
— А ты не смейся, не смейся. Ох, смотри-ка, еще десятка!
Васька только сопел да вытаскивал бумажку за бумажкой. Тая стирала клейкие следы каши и раскладывала на столе.
— Вот какая богатая у тебя собачка, — сказал Васька. — А ты и не знала.
— А я и не знала. Это папка наверное без меня набросал. Он всегда по вечерам деньги считает.
— Откуда у него столько? — спросил Володя.
— В карты выигрывает, — ответила Тая, — он чуть не каждый вечер у Капитона выигрывает.
Васька засмеялся:
— В подкидного дурака. Мой батька тоже каждый раз выигрывает.
Ребята так увлеклись, что не заметили, как дверь тихо приоткрылась и из прихожей высунулась круглая, красная физиономия Капитона.
— Эге, — прохрипел он, — да у вас тут малина!
Тая сразу подняла визг. Это уж у девчонок обязательно: еще не поймут ничего, даже испугаться-то не успеют, а визг такой подымут, что все кругом испугаются. Капитон явно опешил и даже застыл в дверях. Вдруг он почувствовал, как его коротко и сильно ударили в лоб и сразу же что-то теплое и густое хлынуло на лицо, на глаза, и он сразу же ослеп и хрипло заревел:
— Убили! — И, как подкошенный, ударился об пол.
НАСЛЕДНИКИ
Весь вечер Володю подмывало совершить какой-нибудь отчаянный поступок. Словно какая-то неведомая рука закручивала в нем тугую пружину нерассуждающей мальчишеской отваги, и не хватало только толчка, после которого уже ничем бы невозможно было удержать бурное раскручивание этой пружины.
Появление Капитона и мгновенно возникшая с этим появлением опасность для Васьки явились таким толчком, Пружина сработала безотказно и точно.
Володя схватил тарелку с кашей и метнул ее в голову Капитона.
— Васька! — заорал он. — Рви когти!
Тая визжала без передышки. Капитон хрипел у порога, отплевываясь белыми сгустками каши. Он все еще никак не мог сообразить, в какую же историю он влип, и только старался протереть хоть бы один глаз, чтобы увидеть, что тут делается.
Сидя на полу, он отплевывался кашей и ругался страшными словами. Вокруг бесновались и орали какие-то люди. Потом вдруг раздался тяжелый, глухой стук, что-то упало на пол, и сразу все затихло. Тишина наступила так внезапно, что Капитону показалось, будто это он вдруг еще и оглох.
Он страшно испугался и неожиданно прозрел. И сразу понял, отчего все замолчали. Он и сам онемел на минуту. И было отчего.
На полу около сундука, среди белых гипсовых осколков, возвышалась груда денег. Разноцветные бумажки, плотно сложенные для того, чтобы их ловчее можно было пропихнуть в узкую щель копилки. Денег было так много, что казалось просто невероятно, как они помещались в одной, хотя и очень большой, гипсовой собаке.
— Да тут малина! — снова воскликнул Капитон и, не поднимаясь с полу, потянулся к деньгам.
