Введение
Прошло более шестидесяти лет, как отгремели на Кольской земле последние артиллерийские выстрелы военной поры. Однако заполярная тундра и арктические моря, а часто — и сопки, окружающие отдаленные гарнизоны Северного флота, продолжают хранить в себе многочисленные военные тайны и подбрасывать нам новые загадки, на которые порой нет даже предполагаемых ответов.
Так, в конце 50-х годов XX века на Кольском полуострове появился первый гарнизон североморских подводников-атомщиков — город Заозерск. За прошедшие полстолетия его называли по-разному: Североморск-7, Мурманск-150, Заозерный, но у североморцев он всегда оставался Западной Лицей и столицей советского атомного подводного флота. К началу XXI века здесь выросло, отслужило на атомных субмаринах и уже ушло в запас целое поколение советских мальчишек, которых когда- то привезли на Север отцы, осваивавшие здесь наши первые атомоходы. Тех пацанов, которым во время походов за грибами приходилось внимательно смотреть под ноги не столько ради возможности отыскать заветный красноголовый «трофей», Сколько для того, чтобы не наступить на противопехотную мину или неразорвавшийся артиллерийский снаряд, чьи ржавые бока могли выглянуть из-под любой стелющейся березки. И тех, кто
находил здесь человеческие черепа в пробитых касках и человеческие кости с обрывками сукна цвета хаки, черного или мышиного цветов.
Именно эти мальчишки в тесном кругу друзей-сослуживцев впервые рассказали о своих странных открытиях среди окрестных скал. Тех находках, которые никак не вписывались в послевоенные заполярные пейзажи с искореженными взрывами блиндажами или заброшенными и оплывшими окопами. Да и о странных названиях отдельных уголков на берегах западнолицких губ, таких, как: «Завод гидросамолетов», «Погреб сокольничего», «Немецкий КПП» или «Немецкий причал».
Но в те годы им было невдомек, что именно здесь, среди сопок вокруг Западной Лицы родилось большинство арктических загадок Третьего рейха, которые не только породили «тени» свастики у нашего Таймыра, но еще и стали роковыми дня нескольких тысяч советских, немецких, английских и иных военных и гражданских моряков. Загадок, о которых никогда не писали в советской литературе. О тех, что еще ждут своих исследователей и издателей.
Не знали о том и советские полярники с исследовательского судна «Академик Шокальский», которое 27 июля 1943 года неспешно шло в десяти милях восточнее новоземельского мыса Спорый Наволок. Рейс не предвещал неожиданностей. Нацистские корабли и субмарины не появлялись здесь с прошлого года А самолеты с черными крестами на крыльях были великой редкостью.
И все же вахтенные внимательно осматривали морскую гладь. Ведь именно здесь, у северо- восточного побережья Новой Земли в октябре 1941-го они уже встречали фашистскую подлодку. Однако в тот день «Академику Шокальскому» удалось укрыться за ближайшим мысом Но тогда шел первый год войны, а сегодня их судьба уже была предрешена.
Сначала верхняя вахта советского мотобота услышала грозную «песню» чужих дизелей, а затем, словно по воле злого волшебника, прямо из-под лучей низкого полярного солнца появилась необычно окрашенная фашистская субмарина, практически летящая над морской гладью. Ограждение ее прочной рубки и надводная часть корпуса были усыпаны большими кляксами белой и голубой краски, которые делали врага совершенно не заметным на фоне заснеженных береговых скал. Заметив, что советский гидрограф пытается уйти в сторону берега, нацисты тут же открыли по нему артиллерийский огонь.
Несколько прямых попаданий немецких снарядов в надстройку «Академика Шокальского» вызвало на его борту два или три возгорания. Судовой движок встал, руль заклинила Фашистская субмарина, погасив инерцию хода, повернулась бортом к советскому мотоботу и стала расстреливать его практически в упор. Но этот же маневр врага в какой-то мере спас жизнь большинству наших полярников, которым удалось спустить с противоположного от немцев борта корабельную шлюпку и затем, укрывшись за густой дымной полосой от горящей судовой надстройки, переправиться на кромку ближнего сплоченного ледяного поля. Большей части советских моряков оно спасло жизнь. Однако от снарядов и пулеметных очередей здесь погибли: третий помощник капитана Степан Кочнев, боцман Александр Юшманов, третий механик Игнатий Данилов, старший моторист Виктор Грачев, повар Клавдия Пелевина, гидрохимик Бронина Футерман. А на борту затонувшего судна погибли радист Владимир Борщевский и матрос 2-го класса Сергей Метляев. После затопления горящих обломком «Академика Шокальского» нацистская субмарина, опрокинув шлюпку, оставленную у кромки льда, ушла в сторону открытого моря.
Спасшиеся полярники сумели подтянуть к ледовой кромке опрокинутую шлюпку. Обрывками одежды они законопатили пробоины в ее бортах и к полудню нового дня направились в сторону недалекого берега Новой Земли. Они прекрасно понимали, что ждет спасшихся на этом сумрачном и безлюдном берегу: до ближайшей советской полярной станции по моренным грядам и стрэндфлету предстояло пройти более ста километров. Но это была единственная возможность выжить.
Достигнув берега, 29 июля выжившие полярники разделились на две группы. Береговую партию, которая должна была идти на юг по береговой осушке у подножия скал, составили пять наиболее сильных моряков. А четырнадцать наиболее ослабленных, погрузив запас продовольствия, должны были спуститься туда же на шлюпке.
Новое испытание ждало наших полярников в районе мыса Миддендорфа, куда тем же вечером пришла шлюпка. Ослабевшие и продрогшие полярники высадились на берег, чтобы дождаться прихода береговой партии. Здесь они развели костер и стали готовить пищу. Неожиданно, как и два дня назад, из-за еле видимого Спорого Наволока появилась бело-голубая нацисткая подлодка, которая быстро достигла места высадки и легла в дрейф возле шлюпки. Гитлеровские подводники под прикрытием двух ручных пулеметов, установленных на ограждении рубки, высыпали на верхнюю палубу. Спасшиеся с «Академика Шокальского» немедленно укрылись среди скал, однако нацисты, дав для острастки дав пару очередей по берегу, взяли шлюпку на буксир и увели ее с собой. Вместе с ней исчезли и остатки спасенного продовольствия и судового имущества.
Шесть следующих суток голодные полярники, не имеющие возможности обсушиться, шли по безлюдному берегу, сгибаясь под яростными ударами северного ветра, перемежаемого потоками дождя со снегом. Лишь в начале августа они были обнаружены силами поиска Беломорской флотилии. К этому времени погибли еще трое: старший матрос Петр Корконосов, матрос 2-го класса Василий Трубин и буфетчица Екатерина Бибикова. Но моряки и полярники с «Академика Шокальского» не были единственными, кто встретил в Карском море бело-голубого «полярного волка». Годом раньше, в августе 1942 года, этот же «волк» расстрелял метеорологическую станцию на мысе Желания (северная оконечность Новой Земли). А через две недели его сменщик, следуя на новоземельскую позицию, уничтожил советскую метеорологическую станцию на острове Уединения (в средней части Карского моря).
Лишь после окончания Великой Отечественной войны удалось узнать, что появления германских подлодок у северо-во- сточной оконечности Новой Земли (и в частности — в заливе Ледяная гавань) были совсем не случайными. Ведь именно здесь, в заливе Ледяная гавань, гросс-адмирал Карл Дениц создал один из тайных опорных пунктов для своих «полярных волков». Об их деятельности в Карском море и в море Лаптевых и сегодня мы знаем совсем немного. Но именно немецкие подводники преподнесли нам большую часть «арктических» загадок Третьего рейха.
Пролог. Смерть среди айсбергов
С «арктических волков» Деница — и начнем.
Карское море исконно считалось русским морем, а в первые месяцы Великой Отечественной войны — еще и нашим глубоким тылом. Меж тем уже августовские дни 1942 года показали, что это мнение ошибочно и враг ищет возможности пробраться в наш глубокий тын. Более того, с этого времени Карское море превратилось в передовую линию обороны на северном крыле огромного советско-германского фронта.
