Да, и не стоит удивляться, что в следующем году.
Летом 1944 года в арктических водах, опираясь на секретные базы, действовало уже двенадцать подлодок, специально подготовленных для длительного плавания в заполярных широтах, причем половина из них была объединена в ударную группу «Грейф» для действий только в Карском море. Каждая из лодок этой группы была модернизирована на заводах Третьего рейха, имела систему «шнорхель», радар для раннего обнаружения советских самолетов и была вооружена хотя бы одной бесследной самонаводящейся торпедой «Цаункенинг» или ТАТ.
В конце июля лодки группы «Грейф» обогнули мыс Желания и направились в восточную часть Карского моря. Те, кто не имел самонаводящихся торпед, заняли позиции к востоку от проливов Югорский Шар и Маточкин Шар. Подводная лодка U-711, которая была оборудована специальной аппаратурой радиоразведки и имела в составе экипажа специальную разведгруппу, направилась в сторону пролива Вилькицкого. Куда она действительно пошла, мы можем узнать разве что из ее вахтенного журнала, но есть информация, что летом 1944 года для ведения радиоразведки и отдыха экипажа 711-я использовала базу (по описанию очевидцев) где-то на острове Столб (дельта реки Лена).
Не стеснялись немцы заходить в близлежащие заливы и бухты, при этом вели себя довольно нахально. 10 и 12 августа 1944 года одна из лодок группы «Грейф» была обнаружена рыбаками в бухте Полынья (к востоку от Диксона). Здесь она спустила надувную шлюпку и направила ее к берегу. Где-то через час шлюпка вернулась к борту субмарины, и немцы ушли в сторону моря.
Еще одна подлодка часто заходила в бухту Иннокентьевская (устье реки Енисей), где в то время проживали колонисты немецкой национальности. Позже советские контрразведчики даже изъяли здесь самодельный радиопередатчик.
А 12 августа фашистские подводные лодки были обнаружены сразу в трех, значительно удаленных друг от друга районах: у острова Вардропер, к северо-востоку от острова Вайгач и у острова Белый[64]
У Вардропера фашистская субмарина была обнаружена советским гидросамолетом ГСТ (командир экипажа — майор С. Рубан), но она не стала погружаться, а начала маневрировать в надводном положении. При этом вражеская подлодка открыла зенитный огонь по советскому самолету. Как воздушный разведчик, майор Рубан не имел на борту авиабомб, поэтому он вызвал подкрепление и начал кружить в районе подлодки, периодически обстреливая ее из бортовых пулеметоа Однако из- за ошибки в координатах места обнаружения фашистской субмарины три советских ГСТ с противолодочными бомбами на борту прилетели в район нежданной встречи лишь через пять часов. Все это время «немка» и не думала погружаться. С прибытием наших противолодочных гидросамолетов она ушла на перископную глубину, да и то когда поблизости упали первые глубинные бомбы.
Вечером того же дня U-365 (командир — обер-лейтенант Хеймар Ведемейер) полностью разгромила советский конвой БД-5 (маршрут Белое море-Диксон), за четверо суток до этого вышедший из Архангельска с оборудованием для арктических станций и продовольствием для зимовщиков. Были потоплены охраняемый транспорт и два из трех сопровождавших его тральщика.
26 августа германская подлодка, стоявшая на якоре у острова Каминского и проводившая здесь зарядку аккумуляторной батареи, обнаружила неспешно идущее в сторону острова Кравкова гидрографическое судно «Норд» (капитан Владимир Павлов), которое принадлежало ГУ СМП. Советский гидрограф был назначен для проведения работ в шхерах Минина и на архипелаге Норденшельда.
23 августа он вышел из порта Диксон и отправился по маршруту: пролив Превен, острова Вардропер, Кравкова, Рингнесс, Белуха (с заходом в бухту Михайлова) и мыс Стерлегова. Однако советские моряки успели лишь доставить провизию и сменить личный состав поста С Н И С на мысе Стерлегова, передать почту, продовольствие и медикаменты в бухту Михайлова, а также проверить навигационное оборудование на островах Мона. Возможно, здесь они и увидели то, что долгое время надежно оберегалось нацистами.[65]
Для фашистов не составило труда догнать и быстро потопить безоружное советское малое гидрографическое судно, а со шлюпки — взять в плен четырех североморцев (офицер связи — лейтенант Корельский, главный боцман И. Рогачев, маячный мастер Петр Марчук и курсант 2-го курса Архангельского мореходного техникума Евгений Полев). После прихода подлодки к мысу Желания пленные были переданы на некий надводный корабль нацистов. И в последующем были доставлены на норвежскую военно-морскую базу Хаммерфест. После длительных допросов пленные были направлены в Осло.
По дороге на юг Норвегии к ним присоединили старшину В. Уткина и матроса Кондрашова, которых 25 августа «Норд» доставил на пост СНИС мыса Стерлегова (оба североморца были захвачены здесь немецкими десантниками).
После войны стало известно, что нацисты практически от Диксона следили за переходом советского гидрографа и знали о том, что он подходил к полуострову Михайлова и мысу Стерлегова То есть они хорошо разобрались в безопасном маршруте и подходах к советским полярным станциям Но главной удачей фашистов в те дни стал захват на полярной станции (мыс Стерлегова) секретных советских документов, в том числе и радиошифров . Передав пленных на надводный корабль, немецкая субмарина еще почти месяц действовала в Карском море.
Осенью 1944 года подводные лодки группы «Грейф» добились некоторых успехов во время атак советских конвоев, правда, эти успехи были более чем скромны. Так, 23 сентября подводная лодка U-957 (командир — обер-лейтенант Пауль Тенсхофф) в семидесяти милях от залива Мидлендорфа потопила наш сторожевой корабль СКР-29 («Бриллиант») под командованием старшего лейтенанта Михаила Махонькова, шедший к Диксону в охранении конвоя ВД-1.
Однако этот успех пришел к ним, лишь когда в Карском море появился первый лед, а на Кольском полуострове советские войска погнали горных стрелков к норвежской границе.
15 сентября 1944 года у Диксона пограничные сторожевые корабли СКР-28 «Рубин» и СКР-29 «Бриллиант» приняли под охрану полярный конвой ДВ-2 и направились на северо-восток, к мысу Челюскин. За четверо суток они успешно провели транспорты в назначенный район и у острова Русский стали ждать новый конвой, который шел уже с Дальнего Востока.
22 сентября долгожданный ВД-1 (транспорты «Революционер», «Комсомольск», «Буденный» и «Кингисепп») в сопровождении ледокола «Северный ветер» пришел к Русскому. Этот караван был единственным восточным караваном, пришедшим из тихоокеанских вод во время навигации 1944 года.
Ночь была темная, временами налетали снежные заряды. Порой на советские корабли и суда набегали полосы осеннего и стылого тумана. Охраняемые транспорты шли близко друг от друга, угадывая силуэт идущего впереди лишь по кильватерным огням По пути часто встречались небольшие ледяные поля и невысокие айсберги. Для расхождения с ними приходилось часто изменять свой курс. В кромешной темноте эта задача была чрезвычайно сложной. Но ждать рассвета не было возможности.
В походном ордере недалеко от «Бриллианта» шел тральщик ТЩ-64 (бывший РТ-81 «Коломна»), Верхняя вахта 64-го до заката солнца наблюдала соседний сторожевик на фоне темно-багрового неба. Затем все исчезло в кромешной тьме.
В четверть второго ночи на 23 сентября сигнальщики ТЩ-64 заметили неожиданный маневр «Бриллианта», который бросился к внезапно появившемуся на спокойной поверхности моря светящемуся следу вражеской торпеды. Он был направлен в сторону самого крупного из транспортов — «Революционера». Раздался оглушительный взрыа Почти десятиметровый султан горькой морской воды закрыл корпус советского сторожевика И — наступила тишина…
Остальные корабли охранения даже не успели среагировать. Как в такой темноте немцы рассмотрели самый крупный транспорт? Ответить на этот вопрос даже после возвращения из похода не удалось. Когда специально назначенные командиром конвоя североморские корабли подошли к предполагаемому месту взрыва, то на поверхности, сглаженной быстро расползавшимся соляровым пятном и вновь, как назло, накрытой густым снежным зарядом, они нашли лишь две полузатонувшие шлюпки и несколько спасательных пробковых поясов. После поисков им удалось поднять на борт находящегося без сознания моряка с «Бриллианта», который, однако, вскоре скончался. Более никого — ни мертвых, ни живых — отыскать не удалось. Корабли конвоя, кроме тральщика Т-120 («Сатурн»), догнали спасенный караван и повели его к
