каждое — с копией ответа, аккуратно приколотой к письму. Миссис Карлинг явно не жалела трудов, чтобы сделать приятное своим почитателям. В одном из верхних ящиков секретера лежала папка с надписью «Вложения в ценные бумаги», с письмами от ее брокера. Она обладала капиталом всего в тридцать две тысячи фунтов или чуть более, осторожно вложенных частью в государственные ценные бумаги, а частью — в обыкновенные акции. В другом они нашли копию завещания. Это был короткий документ, по которому она оставляла 5000 фунтов Авторскому фонду и клубу писателей-криминалистов, а все остальное состояние — подруге, живущей в Австралии. Еще одна папка содержала документы пятнадцатилетней давности, относящиеся к ее разводу с мужем. Бегло просмотрев бумаги, Дэлглиш пришел к выводу, что процесс проходил с резкими взаимными обвинениями, но — с точки зрения миссис Карлинг — закончился не очень для нее благоприятно. Алименты были небольшими и прекратились со смертью Рэймонда Карлинга через пять лет после развода. И это было все. Содержимое секретера подтверждало то, что Дэлглиш подозревал с самого начала. Эсме Карлинг жила ради своей работы. Отними это — что ей осталось бы?
52
Велма Питт-Каули, литагент миссис Карлинг, согласилась приехать в квартиру к одиннадцати тридцати и явилась на шесть минут позже. Не успела она войти в дверь, как стало вполне очевидно, что она не в самом добром расположении духа. Когда Кейт открыла ей дверь, она промчалась в комнату с такой поспешностью, будто это ее заставили ждать, бросилась в ближайшее из двух кресел, наклонилась, чтобы стянуть с плеча золотую цепочку сумочки, и плюхнула на пол рядом с собой туго набитый портфель. Лишь тогда она соблаговолила уделить внимание Дэлглишу и Кейт. Снизойдя до этого, она устремила взгляд на Дэлглиша, а когда их глаза встретились, настроение ее слегка изменилось: ее первые слова свидетельствовали о том, что она готова оказать им любезность.
— Простите за опоздание и за спешку, но вы же знаете, как это бывает. Я должна была сначала зайти в агентство, а в двенадцать сорок пять у меня заказан столик в «Айви» — я жду к ленчу гостя. И между прочим, это очень важная встреча. Автор, с которым я встречаюсь, специально прилетел из Нью- Йорка сегодня утром. И еще всякие дела навалились — так всегда случается, стоит лишь нос в агентстве показать. В наши дни никому самую простую работу доверить нельзя. Я ушла сразу, как только смогла, по такси застряло в пробке на Теоболд-роуд. Боже мой, какой это ужас с бедной Эсме! Настоящий кошмар! А что на самом деле случилось? Она утопилась, да? Утопилась или повесилась, или и то и другое? Ну, скажу я вам, это всю душу переворачивает!
Выразив подобающее случаю негодование, миссис Питт-Каули приняла в кресле более элегантную позу, сдвинув юбку черного делового костюма вверх почти до паха и обнажив высокие стройные ноги, обтянутые нейлоновыми колготками, такими тонкими, что заметно было лишь их приглушенное сияние там, где выступали косточки. Она явно с особым тщанием выбирала наряд, готовясь к встрече за ленчем в 12.45, и Дэлглиш задался вопросом, что за привилегированный клиент — теперешний или, возможно, будущий — заставил ее одеться так, чтобы костюм элегантно подчеркивал профессиональную компетентность и сексуальную привлекательность. Под безупречно сидящим жакетом с рядом медных пуговиц на ней была шелковая блузка с высоким воротником. Черная бархатная шляпка, пронзенная спереди золотой стрелой, плотно сидела на светло-каштановых волосах, подстриженных челкой, почти касавшейся прямых черных бровей, и падавших тщательно расчесанными волнами чуть ли не до самых плеч. Говоря, она живо жестикулировала, ее длинные, обильно унизанные кольцами пальцы чертили в воздухе узоры, словно она беседовала с глухими, а плечи ее время от времени горбились, как от неожиданного приступа боли. Жесты странным образом не соответствовали произносимым словам, и Дэлглиш заподозрил, что ее аффектация была не столько признаком нервозности или неуверенности в себе, сколько специально придуманным трюком, изначально имевшим целью привлечь внимание к ее замечательным рукам, но теперь превратившимся в неискоренимую привычку. Раздражение, с которым она вошла в квартиру, удивило Адама: по опыту работы он знал, что люди, так или иначе связанные с расследованием неординарного убийства, если только они не горюют об убитом и не боятся риска быть разоблаченными при полицейском опросе, обычно испытывают не лишенное приятности возбуждение оттого, что вчуже соприкасаются с насильственной смертью и пользуются сомнительной славой «находящихся в курсе». Он привык встречать взгляды слегка смущенных, но горящих любопытством глаз. Дурное расположение духа и погруженность в собственные дела хотя бы немного разнообразили картину.
Велма Питт-Каули оглядела комнату с раскрытым теперь секретером, бросила взгляд на стопки бумаг на столе и сказала:
— Господи, и так ужасно сидеть здесь, в ее квартире, а вам еще пришлось копаться в ее вещах! Я понимаю, вы должны были это сделать, это ведь ваша работа. Но это выглядит жутко. Такое впечатление, что она присутствует здесь в гораздо большей степени, чем когда реально здесь находилась. Не могу отделаться от ощущения, что вот-вот услышу, как ее ключ повернется в замке, и она войдет, увидит, что мы тут натворили, и поднимет скандал.
— Боюсь, насильственная смерть — всегда вторжение в личную жизнь, — вздохнул Дэлглиш. — И часто она устраивала скандалы?
Будто не услышав вопроса, миссис Питт-Каули сказала:
— Знаете, чего бы мне сейчас и правда хотелось? На самом деле мне очень нужно выпить горячего, крепкого черного кофе. Наверное, это невозможно?
Она посмотрела на Кейт, и Кейт ответила:
— На кухне стоит банка с кофе в зернах, а в холодильнике — неоткрытая пачка молока. В принципе следовало бы обратиться в ее банк за разрешением, но я думаю, никто возражать не станет.
Поскольку Кейт не выказала намерения немедленно отправиться на кухню, Велма одарила ее долгим, задумчивым взглядом, как если бы оценивала возможную вздорность новой машинистки, а затем, пожав плечами и потрепетав в воздухе пальцами, решила проявить благоразумие:
— Впрочем, я полагаю, лучше не стоит, хотя сама-то она в этом уже не будет нуждаться, правда ведь? Не могу сказать, что мне так уж хочется воспользоваться какой-нибудь из ее чашек.
— Само собой разумеется, — сказал Дэлглиш, — что нам крайне важно как можно больше узнать о миссис Карлинг. Поэтому мы очень признательны вам за то, что вы согласились встретиться с нами сегодня утром. Смерть ее не могла не потрясти вас, и мы понимаем, как нелегко вам было прийти сюда. Но это действительно важно.
Голос и взгляд миссис Питт-Каули выразили глубочайшее чувство:
— О, я очень это понимаю. Я хочу сказать, что абсолютно понимаю, почему вы должны задавать мне всякие вопросы. Вне всякого сомнения, я помогу вам всем, чем смогу. Что вы хотели узнать?
— Когда вы услышали эту новость?
— Сегодня утром, чуть раньше семи, как раз перед тем, как ваши люди позвонили и попросили меня встретиться здесь с вами. Мне звонила Клаудиа Этьенн. Разбудила меня, по правде говоря. Не очень-то приятно с такой новости день начинать. Она могла бы и подождать, только я думаю, ей не хотелось, чтобы я прочла об этом в какой-нибудь вечерней газете или услышала, когда в агентство приду. Вы же знаете, как быстро у нас в городе сплетни разлетаются. В конце концов ведь я — литагент Эсме, то есть я хочу сказать — я была ее литагентом, и я думаю, Клаудиа полагала, что я должна одной из первых узнать об этом и что именно она должна мне об этом сообщить. Это странно. Это самое последнее, чего можно было бы от Эсме ожидать. Но конечно, это и было самое последнее, что она сделала. О Господи, простите, пожалуйста! В такие минуты что бы ты ни сказал, все кажется неподобающим.
— Так что эта новость вас удивила?
— Разве не так всегда и бывает? Понимаете, даже когда люди угрожают, что покончат с собой, и в конце концов исполняют свою угрозу, это всегда кажется удивительным, каким-то нереальным. Но Эсме! Да еще убить себя таким способом! Я хочу сказать — это не самый удобный способ уйти из жизни. Клаудиа вроде бы не совсем уверена была в том, как умерла Эсме. Сказала, что как будто Эсме повесилась на ограде у Инносент-Хауса, а труп обнаружили в воде. Так она что — утонула или удавилась, или что вообще-то произошло?
