Когда первый могильщик оглянулся, он увидел, что двое товарищей отстали от него совсем не намного.
Добравшись наконец до пещеры, из которой исходило слабое свечение, могильщики, чуть помедлив, заглянули внутрь.
Они увидели мать и дитя, лежавших на ложе из соломы среди толпившихся вокруг свиней, крыс, воронов и пары странных косматых существ.
– Что это за звери? – прошептал первый могильщик.
– Шакалы, – отозвался первый. – Я видел таких в одной книжке в замке. Господин читал ее накануне охоты, и ему пришло в голову показать нам картинки животных из других краев. Правда, я ума не приложу, как эти двое сюда попали.
– Может, их кто-то держал у себя, а потом выпустил на свободу.
– Может, и так.
Третий могильщик откашлялся.
– Лучше бы нам начать оказывать почести, – сказал он. – Не хотелось бы злить Асмодея.
– Ты прав, – согласился первый.
И они дружно откашлялись хором.
Женщина, почти ребенок, повернула к ним голову.
– Кто там? – спросила она.
– Просто… просто обычные могильщики, – сказал первый, входя в пещеру. – Нам сказали идти за звездой, и вот мы нашли это место. Мы пришли сюда чествовать… твоего ребенка.
Остальные несмело последовали за ним. Шакалы подняли головы и посмотрели на людей желтыми немигающими глазами. Было трудно сказать, откуда здесь исходил свет – бледное красноватое сияние. Возможно, от самого ребенка. Мать молча затряслась от рыданий.
– Что ж, вот он, – наконец сказала она, показывая на маленькую черную фигурку у себя под боком. – Он сейчас спит.
Мужчины упали на колени.
– Хорошо, что у тебя есть теплое меховое покрывало, чтобы завернуть его, – сказал второй.
Она рассмеялась, хотя слезы продолжали бежать по лицу.
– Это не покрывало. Это его собственная мохнатая шкура, – сказала она.
– О, – проронил третий. – Поскольку тебе не так повезло, позволь мне отдать тебе мой плащ.
– Я не могу взять у тебя плащ. Снаружи так холодно.
– У меня дома есть другой. Возьми, – сказал он. – Даже среди твоих приятелей-зверей тебе нужно чем- то укрыться.
Он снял плащ и набросил на нее.
– Надеюсь, он порадует тебя чем-нибудь, – сказал второй.
Она закусила губу.
– Кто знает? Он ведь мог взять от меня больше, чем от своего папаши. Это бывает, знаете ли.
– Конечно, – сказал первый, отворачиваясь. – Желаю тебе удачи… и чтобы малыш тебя любил и почитал и заботился о тебе.
– С какой это стати? – раздался тоненький голосок.
Могильщик оглянулся и почувствовал на себе пристальный взгляд странных глаз младенца (позже он так и не смог вспомнить, какого они были цвета).
– Он способен говорить с самого момента рождения, – сообщила мать.
– С какой это стати? – повторил младенец.
– Потому что она любит тебя и печется о тебе, потому что она страдала за тебя и будет страдать, – ответил первый.
Ребенок поднял глаза вверх.
– Мама, это правда? – спросил он.
– Да, – ответила она.
– Я не хочу, чтобы ты страдала, – сказал он.
– Ты мало что можешь с этим поделать, – отозвалась она.
– Посмотрим, – заявил он.
– Я думаю, нам пора идти, – сказал первый могильщик.
Она кивнула.
– Спасибо за плащ, – поблагодарила она третьего.
