скептиков. Здесь вполне уместно высказывание Кента: «Мы не можем просветить пациента до того, как его излечим. Поэтому мы должны разрешить ему думать о гомеопатии всё, что он находит нужным. Но подберитесь к нему тайком и излечите его. Сделайте ему добро. Это самое важное».
Ярким примером может служить один спортсмен-любитель, игрок в гольф высокого разряда, который обратился к гомеопату по поводу артритных болей и неподвижности суставов. Жилистый, напряженный человек, всегда готовый к ссоре, он пользовался дурной репутацией, т. к. часто проявлял необоснованную грубость (которую, наверное, можно было бы оправдать его постоянными болями). Имеется множество средств для борьбы с артритом, и Nux vomica — первейшее и наилучшее из них. Его можно распознать по тому, что человеку хуже в сухую, холодную погоду; лучше при влажной или дождливой погоде, что характерно для этого препарата и что является, несомненно, «странным, редким и особенным» симптомом именно для этой болезни (а также Causticum).[13]
За эти и другие зависимости, характерные для Nux vomica (лучше от горячих аппликаций, хуже по утрам), пациент получил это лекарство в потенции 1M и вторую дозу в этой же потенции на случай необходимости. Он возвратился через три недели, когда его боли и жесткость улучшились на 75 %, но ему ещё требовались окончательные 25 % улучшения для завершения следующего тура. Когда врач заявил ободряюще, что, возможно, и это тоже будет преодолено, пациент ответил насмешливо: «Ну, даже если я и вылечусь за это время, то не собирается ли гомеопатия заплатить мне деньги по дорожным расходам на поездки и участие в этих турах?» Nux vomica преодолел многое, но у него всё ещё была возможность проявляться!
Но опять же, как бы ни были отрывисты его ответы и ядовиты его замечания, как бы ни были необузданны его страсти и неудержимо нетерпение, часто под взрывной и нелюбезной поверхностью Nux vomica лежит доброе сердце, и именно этот тип выдерживает исключительно трудные семейные ситуации с большой стойкостью.
М-р Джеггерс, адвокат из романа Диккенса «Большие надежды», за чьей резкостью и раздражительностью скрывается незаметная с первого взгляда прямота и доброе отношение к заключенным, вполне мог бы быть Nux vomica (а также Natrum muriaticum и Bryonia — все три типа могут быть «твердыми алмазами») Как один внешне высокомерный и временами резкий пациент-Nux vomica дал однажды краткую характеристику своей резкой нервозности. «Не знаю, почему все боятся меня. Разве они не видят, что я фактически всего лишь беззубый старый лев, который злобно рычит, но никого не может укусить?
Как правило (и справедливо), этот тип считается умным. Он изобретателен, интеллектуально находчив, способен приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам и компетентен во всяком деле, за которое берётся. Очень часто он проявляет стремление к совершенству, производительность, как у Arsenicum album, и, в противоположность грубой руке ремесленника-Sulphur, тонкое понимание и внимание к детали: «представляет собой очень разборчивую, внимательную и старательную личность» (Геринг).
Даже будучи «ученым мужем, ведущим сидячий образ жизни», проводя долгие часы за письменным столом и занимаясь «продолжительным умственным трудом» (Ганеман), Nux vomica обладает практическим складом ума и использует прагматические подходы к идеям. Он не мечтатель и не идеалист, который теряется в абстракциях и пустом теоретизировании, он ясно видит ситуацию и оценивает её реалистически. Его ум логичен и систематичен и способен извлекать уроки из прошлого опыта, а также учитывать их при планировании будущего — способность, не так часто встречающаяся в жизни.
Восемнадцатилетний мальчик проходил курс лечения Nux vomica от жгучих (возможно, вызванных стрессом) болей в пищеводе и в области желудка. Полнокровно ощущая жизнь и испытывая сильные эмоции, он в то же время не был их рабом, что характерно для лучших представителей типа Nux vomica. Поскольку от него настойчиво требовали дать какие-нибудь психологические симптомы, он вспомнил, что несколько лет тому назад его девушка потеряла к нему интерес и держала его на грани разрыва их отношений: «Она была очень эгоистична, пользуясь мной, когда у неё не было никого получше под рукой, а затем я ей надоел». «Но потом, — добавил он бесстрастно, — пару лет назад я проделал то же самое с Дэнни, который был моим лучшим другом в течение двух лет. Когда появился друг получше, я просто бросил его и не хотел больше иметь с ним ничего общего. А Филлис обращается со мной точно так же, как я обращался с Дэнни, и теперь, — говорит с виноватой улыбкой, — когда мне известно, что значит страдать от уязвленной гордости и быть отвергнутым, я никогда не буду так обращаться с кем бы то ни было!» Это было сказано просто, без обвинений и без злобы, обнажая особую, характерную для Nux vomica, честность («щепетильность», Беннингхаузен).
Интеллект Nux vomica отличается от интеллекта Sulphur тем, что у него отсутствует страсть к абстрактным идеям самим по себе. Он не воспринимает и не усваивает (или не ошибается в иных случаях) в них так глубоко, как Sulphur. Быстро схватывая теории и идеологии и хорошо понимая силу идей, он обычно не обладает глубиной восприятия ученого-Sulphur. Ему может не хватать той способности к предвидению или предсказанию, какой обладает Sulphur, и, очевидно, именно поэтому, хотя он сам и способен испытывать глубокую убеждённость, но не обладает способностью убеждать других так, как Sulphur (а также Arsenicum album), — настолько, чтобы вызвать великие изменения и мировые революции. Nux vomica — это человек, претворяющий идеи в жизнь. И опять же, в противоположность Sulphur, который может представлять собой «только разговоры и никакого действия», он всегда заканчивает то, за что взялся.
Ученого Nux vomica можно также отличить и от Lycopodium по тому, что его интеллектуальная деятельность не отдаляет его от собственных эмоций и от эмоций других людей.
Интеллектуальный Nux vomica стремится быть таким, каким был человек эпохи Возрождения, — вполне откровенным, гордым своим умом и верящим в аристократичность культуры. Пациенты часто описывают свои разнообразные и впечатляющие по диапазону интересы.
Гете, «последний представитель Ренессанса», обладал многими чертами Nux vomica. В отличие от личностей своих знаменитых современников — Ганемана, Маркса и Юнга, которые были, в основном, Sulphur и исходным пунктом в работе которых было единое, всеохватывающее и всё включающее в себя видение, — многогранные интересы Гете включали в себя множество самых разнообразных видов деятельности, ведь он был поэтом, драматургом, романистом, физиологом, ботаником, физиком, экономистом и политическим деятелем, занимаясь каждой из дисциплин с полным знанием её специфики.
Даже стремясь расширить свои знания, Nux vomica учитывает специфику новой области (Sulphur накапливает знания более стихийно, поглощая всё, что находится в пределах его досягаемости, бессистемно нагромождая одну теорию на другую). В своём тонком восприятии красоты, этой формы гармонии и порядка, которую Nux vomica так высоко ценит, он живо откликается как на мельчайшие, так и на величайшие проявления природы и искусства. И между прочим, он всё это ценит без обычного желания приобретения. В противоположность Sulphur, может восхищаться красивыми озерами, горами, лесами или долинами, не испытывая желания завладеть каким-либо из них для себя.
Его может глубоко волновать движение или оттенок цветка у дороги или завиток на резьбе мебели. Потому что, как и Arsenicum album, он часто проявляет восторженное отношение и обязательное, если не одержимое, внимание к детали. Но в то время как каждый артист, стремящийся к совершенству, почти наверняка имеет черты Arsenicum album, черты характера Nux vomica выражены в нём гораздо меньше.
У него есть чувство языка, и он им хорошо владеет («хорошо подбирает слова», Геринг), и каждая струнка в нём отзывается на яркое или удачное выражение. Если Nux vomica оказывается в чужой стране, он сразу же схватывает интересные обороты речи и использует их при первой же возможности: пользуясь своим родным языком, он в равной степени внимательно относится ко всему новому, что в нём появляется, стараясь наилучшим образом выразить себя. Его интеллектуальная и языковая гибкость часто делает его хорошим собеседником: вызывающим на разговор, быстрым в ответах, почти никогда не скучным. Его критические черты и агрессивность могут находить себе выход в остроумии, которое имеет тенденцию к резкости («насмешничает», Беннингхаузен) и сарказму («мания высмеивать», Кент). В нём мало характерных для Sulphur педантичности и неискоренимого стремления произносить монологи, и в этом отношении эти два типа невозможно спутать. Там, где речь Sulphur вырождается в распространение информации, бесконечно честное углубление в факты или расследование самого себя и своих мнений, там характерной слабостью Nux vomica является стремление быть остроумным. Либо ничто у него не проходит без какой-то подковырки или
