невралгические боли в сердце, (и) при этом они думают о том, что умрут… но у них нет опасности, это тикозные… сердечники умирают, и это получается внезапно и без предупредительных знаков» (Роберте).
Болезнь или патологический процесс медленно развивается у него внутри и проходит длительный инкубационный период, но может быть распознан только, когда бросаешь взгляд назад.
Примером, иллюстрирующим способность нозода противостоять угрозе миазматической слабости или «пороку», был энергичный мужчина после сорока лет с многочисленными мочеполовыми симптомами: жгущая боль при мочеиспускании с сильно пахнущей мочой; медленная струя, иногда с режущей болью; чувство давления на мочевой пузырь и т. д. Помимо этого у него не было симптомов, и в остальном он чувствовал себя хорошо. Lycopodium значительно облегчил его состояние, но для завершения лечения потребовался Medorrhinum. Позднее, почти в течение трех десятилетий, периодический прием этих двух лекарств поддерживал его в добром здравии.
Когда врач подозревает сикозный миазм, но из-за недостатка симптомов не может выбрать между Medorrhinum и Thuja с длительными нарушениями функций мочеполового тракта или инфекцией, ревматическими болями или определенным психическим состоянием, он может сделать выбор в пользу первого из этих двух, если имеется ясная история, фон или указание на гонорею, и выбор в пользу второго, если в анамнезе есть вакцинации, привитой на почве «сикоза», как это бывает с лицами, служащими в армии, с путешественниками в страны третьего мира или с сильно иммунизированными детьми. В любом случае эти два лекарства дополняют друг друга.
Было решено, что Medorrhinum следует вслед за Lycopodium по той причине, что у здоровых, на первый взгляд, родных пациента — у его отца, деда и старшего брата, а также и у нескольких других родственников-мужчин — в период после пятидесяти лет были сердечные приступы, которые не выдержал ни один из них. Эта наследственность и заставляла его с беспокойством ожидать подобной же участи.
Конечно, степень действия Medorrhinum в выздоровлении пациента, несмотря на его наследственность, не может быть определена с точностью, но соответствующими пунктами были такие:
1) полное отсутствие физических симптомов, за исключением мочеполовых;
2) неоспоримо успокаивающий эффект этого нозода на психику пациента в период повышенного беспокойства.
По его мнению, угрожающий дамоклов меч над его головой висел на тончайшей ниточке, но Medorrhinum развеял его опасения до того времени, когда ему исполнилось семьдесят три года и он начал временами испытывать нехватку воздуха. Никогда полностью не веря в то, что те «маленькие, белые таблеточки» могли сыграть существенную роль в его неожиданном долголетии, он пришел к кардиологу, и тот подробно его исследовал.
«Ваше сердце абсолютно здорово, — было заключение врача. — Когда именно вы ощущаете одышку?»
«Когда я расстроен и накричу на свою жену, а иногда, когда иду на работу.»
«А как далеко вам работа от дома?»
«Тридцать пять кварталов и три пролета лестниц наверх…»
Неглупый врач только развел руками в насмешливом отчаянии и без дальнейших исследований и лечений вернул пациента к его семейному врачу.
В данном случае преждевременное «предчувствие смерти» (Геринг) пациента, к счастью, оказалось неверным, но этот тип подвержен разного рода предчувствиям и, как и Phosphorus, «заранее предчувствует события до того, как они произойдут, и обычно ощущения его верны» (Геринг). Однако, как и Phosphorus, он может испытывать «чувство нависшей над ним угрозы без причины» (Аллен).
Типичным случаем, в котором Medorrhinum был назначен после лечения цистита с помощью Pulsatilla, была интеллигентная, «чувствительная» (Кент) молодая женщина, которая сильно страдала от своих взаимоотношений с семьей, друзьями и коллегами, потому что с самого начала она предвидела, как они себя поведут. Она видела людей насквозь с совершенной четкостью («обостренная чувствительность», Берике) и могла заранее предвидеть все потенциальные затруднения. И когда, несмотря на все её старания вести себя достойно и честно, эти предвиденные опасения сбывались, её поведение снова приобретало характер, что всё это уже было. Даже когда опасения не подтверждались, она всё равно переживала агонию предчувствия. Это состояние предчувствия опасностей и неуправляемый второй взгляд на окружающее («ясновидение», Кент), возможно, были также среди причин, вызывающих её нездоровье. Для простого смертного непросто отправляться в путешествие в иррациональное и быть допущенным к сокровенным тайнам Богов. Всё происходящее так беспокоило женщину, что у неё на глаза наворачивались слезы, когда она начинала рассказывать об этой постоянной проблеме своей жизни («не может говорить без слез», Берике).
Так же, как в заболеваниях органов мочеполовой системы у мужчин Medorrhinum играет роль более глубоко действующего Lycopodium, так и у женщин курс лечения этим нозодом, проведенный после Pulsatilla, часто приводит к полному выздоровлению. Следовательно, он используется для лечения, а иногда для завершения лечения хронических состояний, являющихся основой для острых состояний, требующих применения этих двух лекарств. Но психическое состояние Medorrhinum — это состояние более опытной Pulsatilla, что в символическом виде может быть представлено нежной, зависимой и сверхпривязанной Персефоной после того, как она была похищена Аидом у своей матери и затянута в подземное царство; той Персефоной, которая познала смерть и печаль, потеряла свою невинность и зависимость Pulsatilla и приобрела зрелость. Подобным же образом Medorrhinum приобретает черты Lycopodium с более высоким уровнем сознания. Это герой, который потерял своё высокомерие и самообман и ощущает себя на пороге нового познания. В своём крайнем выражении это опасение может быть описано словами Уитмонта как «подсознательная паника… как будто защитная функция внутренней жизни сломана, сделав человека беспомощной жертвой беспокойства, опасений и поспешной нетерпеливости», или может привести к «потере ощущения своей личности» (Кент).
Специфически тип Medorrhinum установить довольно сложно. Но врач-гомеопат, просматривая свои случаи заболеваний и исключая из них рутинные катаральные и ревматические состояния, обнаружит, что беспокойство этого лекарства, его нетерпение, путаница мыслей, его «огромное возбуждение в предчувствии событий или жалоб, возникающих на почве этих предчувствий» (Кент), являются часто внешними проявлениями внутреннего чувства беспокойства, предшествующего какому-то поворотному моменту в жизни пациента или росту его понимания: беспокойное время перед надвигающимся изменением. Это похоже на психологическое напряжение предчувствия перед грозой (и в самом деле, этот нозод находится в списке под рубрикой «ухудшение перед приближением грозы», Кент), неспособность успокоиться до того момента, пока за ударом грома не последует ливень (это его волна высокой возбудимости), вот тогда всё разрешится. И образ собирающейся грозы — нагнетание давления и предчувствие больших перемен — часто помогает распознать пациента типа Medorrhinum.
Иллюстрацией к сказанному может служить история одной молодой актрисы, которая быстро прогрессировала в своей профессии и у которой были необъяснимые боли в правом колене. Внешне она была нежна, как Pulsatilla, и впечатлительна, как Phosphorus, но однако ни одно из этих лекарств, ни даже Calcarea phosphorica и Tuberculinum не помогли в случае с её коленом. Только тогда, когда она призналась, что под её легкой внешностью существует что-то, что постоянно её переполняет и толкает вперед, делая её неспокойной и всё обострённо воспринимающей, врач вспомнил, что у Medorrhinum существует такой симптом, как «боль, оседающая в каком-нибудь определенном суставе, особенно в колене» (Уилер) и продолжил эту линию исследования. «Разве вы не продвинулись уже достаточно далеко в своей карьере? — спросил он. — Разве вы не можете теперь продвигаться более спокойными темпами?»
«Я бы хотела этого, — был ответ, полный сожаления, — но непонятная сила толкает меня вперед. Я смутно понимаю, что надвигается какое-то важное изменение в моей жизни, к которому я, очевидно, готовлюсь». Был назначен Medorrhinum 1M, затем доза повторена через 10 дней и ещё раз через две недели. После каждой дозы боль в колене уменьшалась, а женщина становилась всё более уверенной в себе. После поздравления с её новым успехом на сцене она предсказала: «Пока что мир видел только сверкнувшую молнию. Подождем, когда он услышит удар грома!»
Отметим её, может быть, случайное, но очень важное использование образа «грозы». Возможно, что
